Опаленные сердца - Шеннон Дрейк

Энн закусила губы, пытаясь остановить бегущие ио лицу слезы.

Она оплакивала свое прошлое и будущее.

– Хорошая новость, сын! – Кэш Уэзерли размахнулся и ударил Карла по лицу. – Нас снова ограбили. Эти идиоты отправили дилижанс с одним вонючим охранником. Ты должен был выехать им навстречу, но не сделал этого!

Карл Уэзерли отступил на несколько шагов от разъяренного отца, вытирая ладонью кровь.

– Это не моя вина. Ты сам приказал мне заняться конторскими книгами…

– Замолчи, сын. Никто из вас, идиотов, даже не знал, где находится дилижанс, а когда он прибыл, эти проклятые воры уже ограбили его.

– Па, ты же не сказал нам…

– А вы что, тупые? Чем теперь платить работникам? Я потерял все деньги от продажи скота и двух своих лучших людей.

– Но ведь ты не можешь винить в этом меня, па? Рука Уэзерли снова взметнулась, и Карл, не успевший отскочить, получил вторую затрещину.

– Все эти годы, вся эта работа! Для кого? Для тебя. Для тебя и твоих братьев. С Божьей помощью я прошел кровавую войну, вернулся с добычей и создал здесь империю. И теперь из-за вашей неумелости меня грабят все, кому не лень.

Карл молчал, но ответ вертелся у него на языке. Может, Бог недоволен Кэшем Уэзерли? Может, Бог считает, что все это Кэш добыл на войне неправедным путем, как продолжает делать и теперь?

– Мы все тоже воевали, даже Джои, – вступился за старшего брата Дженсон.

– А где, черт побери, Джои? Мальчишки никогда нет дома.

– Он, кажется, вернулся в город, папа, – сказала вошедшая в гостиную Мэг.

Она, как и Дженсон, жалела брата. Он изо всех сил пытался угодить отцу, но всегда оказывался виноватым. Особенно в последнее время, когда на отца посыпались неприятности.

– Опять он в этом проклятом салуне! – прорычал Кэш.

– Возможно, он в другом месте, – сказал Мэг.

– Нет, именно в этом чертовом салуне, который должен был стать моим, – пробормотал Кэш.

Казалось, он забыл и о Карле, и об ограбленном дилижансе. Опустившись на диван, стоящий перед камином, он в бессильной злобе стукнул кулаком по кожаной обивке.

– Если бы не этот негодяй южанин, он был бы моим!

– Па, салун всегда принадлежал Маккестлам, и если бы Эдди не проигрался…

– Но он проигрался. А потом умер. Салун уже был почти моим. – Уэзерли посмотрел на Мэг. – Иди спать, дочка, уже поздно.

– Но, па…

– Иди!

– Хорошо. Карл, Дженсон, вы тоже не задерживайтесь.

– Ладно, Мэг, – ответил Дженсон. Карл только болезненно скривился. Выждав, пока дочь закроет за собой дверь, Кэш мрачно взглянул на сыновей.

– Салун должен был стать моим. И она тоже! Если бы не этот ублюдок-полукровка. Вы слышите меня? – рявкнул он так, что братья вздрогнули. – Эта шлюха должна была стать моей!

– Па, зачем она тебе? Ведь ты не собираешься на ней жениться…

– Она должна стать моей, – упрямо повторил Кэш.

– Па, Джои почти все знает об этом салуне, и он говорит, что она была дочерью Эдди. Она вела себя как леди, работала в баре, пела. Никогда не уходила наверх с мужчинами. Может, она совсем не такая, как ты думаешь, она…

– Зло, – пробормотал Кэш.

– Но, па…

– Зло! Она влезает в душу мужчине, заставляет его думать, что она ему необходима, а потом…

– Отец, – сказал Дженсон, – она вышла замуж за этого мятежника.

– Этот мятежник тоже отправится в ад. Господи, труды всей моей жизни! – Кэш вдруг замолчал и диким взглядом обвел комнату.

– Па, это на тебя не похоже, – успокаивающе произнес Дженсон.

– Ты прав, парень. Ты прав. Да, у нас были неудачи, но я никому не позволю разорить меня. Я умею бороться, умею побеждать и сдаваться не собираюсь.

Дженсон взглянул на брата. Он знал, что отец – человек осторожный и хитрый, не доверяет даже собственным сыновьям, хотя поручал им разные дела.

– Ведьма! – снова крикнул Уэзерли. – Все пошло вкривь и вкось с тех пор, как она здесь появилась. Со своим вздернутым носом, нежным голосом и взглядом, от которого закипает кровь.

– Но, па…

– Слушайте меня, парни! И слушайте внимательно. Что-то не так в этом проклятом салуне, я намерен выяснить, в чем дело, и вырвать зло с корнем. Вы со мной, парни, или вы мои враги?

Карл Уэзерли потер руки. Они измазаны кровью из его разбитых губ. На них кровь еще многих людей, которую ему никогда не отмыть. Но он должен быть с отцом. Или тот убьет его. Не считаясь с тем, что Карл – его собственная плоть и кровь. Теперь отцу нужна эта женщина. Он хочет ее. Давно. Неистово.

– Я их уничтожу. Всех – тихо сказал Кэш.

– Па, не забывай, что шериф считает тебя уважаемым человеком, героем войны.

– Шериф прав. Я сам поймаю грабителей, а потом с радостью погляжу, как их будут вешать. И позабочусь об этом мятежнике и девчонке. Если мятежника убить не удастся, то я хотя бы увижу его болтающимся на виселице. Девчонка будет ползать передо мной на коленях. Колесо закрутилось, и меня не волнует, кто в него попадет, ясно?

– Да, па, – сказал Дженсон.

– Карл.

– Д-да, па.

– И ни слова Джои. В случае чего, мне бы не хотелось поднимать руку на собственную плоть и кровь.

Братья кивнули и удивленно переглянулись. Кэш всегда питал некоторую слабость к младшему сыну, единственному, кто старался держаться подальше от отца.

Пока Дженсон и Карл думали о младшем брате, им вдруг пришла в голову одна и та же мысль: если бы Кэшу нужно было пожертвовать их жизнью, он сделал бы это, не задумываясь.

– Подойдите ко мне и слушайте, – приказал Кэш, – вам известно…

Внезапно он замолчал.

– О чем, па? – спросил Дженсон.

– Странно, у меня такое чувство, будто я уже где-то видел этого ублюдка-мятежника.

– Все полукровки похожи друг на друга, па. У нас на Западе ублюдков хватает.

– Может быть. – Кэш уставился на огонь в камине. – А может, это и не имеет значения, раз он прямиком направится в преисподнюю. Ладно… Слушайте внимательно. Он станет покойником, а я буду сенатором, когда наша территория получит статус штата.

– Но, па… – начал Дженсон.

– Это земля мятежников, сын. И я намерен их уничтожить.

Глава 14

Энн молча глядела в потолок, удивляясь, почему ей не спится.

Неделя после ухода Йена пролетела незаметно, хотя некоторые дни оказались для нее пыткой. Энн видела его днем в салуне, но он больше не подходил к ней. Он разговаривал с другими, иногда смеялся, и ее вдруг охватывала ревность. Она не думала о том, где Йен ночует. Может, просто не желала, а может, была слишком наивной. Зато часто вспоминала, как Йен и Мэг Уэзерли разговаривали на ранчо Беннингтона. Как смел он так улыбаться этой девчонке!

Энн сердито взбила подушку. Целая неделя. Иногда они случайно оказывались рядом, но он словно не замечал ее, не задавал никаких вопросов, не требовал никаких ответов. Ничего больше от нее не хотел…