Темное наследство - Арианна Буммарко

дрогнула. Несколько месяцев подряд я жонглировала чувствами двух парней. Улле сначала думал, что это просто такая стадия, через которую я должна пройти, во всяком случае, я старалась его в этом убедить. Он терпеливо ждал, пока наконец ожидание не обернулось для него унижением. Одним ранним утром он словно разъяренный бык ворвался в мою квартиру и застал в постели с Эриком. Он принялся метать громы и молнии, был готов набить Эрику морду. Напряжённый словно стальная пружина и весь красный как рак, Улле наскакивал на Эрика со словами: «А ну выйдем поговорим!» Если бы я не вмешалась вовремя, он бы точно побил Эрика. Именно тогда, в этой суматохе, я приняла окончательное решение: я остаюсь с Эриком. Я накричала на Улле, велела ему убираться и больше не показываться мне на глаза.

Услыхав это, Улле сник и, устало покачав головой, произнёс: «Что ж, если так, я ухожу. Живи своей жизнью. Что я могу поделать?»

И вот теперь я подумала, как сложилась бы жизнь, если бы я приняла тогда другое решение? Если бы я осталась с Улле?

Постепенно я вновь обрела способность двигать руками. Они казались мне тяжёлыми, словно налитыми свинцом. Рядом на тумбочке лежал дежурный телефон. Мик был единственным, с кем я могла сейчас поговорить. Я взяла телефон и послала ему сообщение: «Очень нужно. Приезжай».

Ответа не было. А чего я, спрашивается, ожидала посреди-то ночи? Я не знала, сколько я так просидела в темноте, то и дело проверяя, не пришло ли ответное сообщение, когда внезапно с нижнего этажа послышалось слабое постукивание. Стараясь не шуметь, я быстро спустилась по лестнице и оказалась в кухне. Там, перед стеклянной дверью, словно мрачная тень стоял Мик.

Я открыла ему, жестом показав, чтобы он не шумел.

– Алиса спит наверху, – прошептала я.

– Что случилось? Кажется, всё спокойно, – раздражённо проговорил он.

Входить в дом он явно не желал.

– Нет, не уходи.

Я ненавидела эту фразу, этот безнадёжный призыв, которой всегда является признаком слабости, но в тот момент это было единственное, что мне удалось из себя исторгнуть.

– Я как идиот примчался, подумал, что действительно что-то случилось. А оказывается, нашей избалованной мамаше из богатого квартала просто не спится по ночам… всё решаешь проблемы мирового масштаба? Я уезжаю.

– Останься, я не знаю, что мне делать. Почему мы не можем поговорить как нормальные люди?

Мик ничего на это не сказал, но всё же остался стоять.

– Зайди. Сядь. Нам нужно поговорить, потому что у меня появилась проблема, с которой мне одной не справиться.

– У тебя довольно много проблем, в решении которых я тебе не помощник, – язвительно отозвался Мик, но всё же, немного поколебавшись, сел напротив за кухонный стол и вопросительно поднял бровь, показывая, что он слушает.

– Так вот. Только что у меня состоялся разговор с моим бывшим мужем. Он узнал, что я продала картину.

– О'кей, продолжай, – кивнул Мик.

– И теперь он собирается пойти в полицию, если я не позволю ему оформить опеку над Алисой.

Мик вздохнул:

– Я же тебе не адвокат по разводам. Это не моя проблема.

И откинулся на спинку стула, словно пытаясь отделаться от этого разговора.

– Но ты не знаешь Эрика. Даже если я позволю ему оформить опеку, он всё равно настучит на меня в полицию. Просто так. Из вредности. И тогда не поздоровится всем нам.

Мик, казалось, что-то обдумывал. Наконец он произнёс:

– Хорошо. Значит, дела обстоят так. Сам факт продажи картины был стёрт из всех файлов аукциона Лемана. Словно её никогда не существовало. Нам достаточно было показать заключение от одного всемирно известного эксперта, подтверждающего, что картина – подделка. По сравнению с ним леманские оценщики – несведующие любители. Вся эта сделка – сплошной позор для организаторов аукциона. Им совсем не на руку, чтобы слухи об этом проникли в СМИ, и в этом наши интересы совпадают. Порой куда удобнее, когда люди или предметы исчезают без следа, как дым. Так что можешь не переживать по поводу угроз твоего бывшего. В конечном счёте ему будет очень сложно что-то доказать.

– Но кто угодно может показать скриншот страницы сайта аукциона, где была размещена картина.

– Слушай сюда, – сердито сказал Мик. – Если твой бывший решится предпринять что-то серьёзное в этом смысле, мы позаботимся о нём. Одну мы тебя не бросим.

Когда я услышала эти слова: «Одну мы тебя не бросим», внутри словно лопнула туго натянутая струна. Я больше не могла сдерживать то, что так долго копила в себе. Я затряслась и завыла. Слёзы душили. Внезапно я почувствовала на своей спине тепло руки и ощутила аромат сандала. Близко-близко.

– Успокойся, – проговорил Мик.

– Я больше не хочу этим заниматься, – провыла я между всхлипами.

Мик вздохнул и убрал руку:

– Вот только не надо всё усложнять.

Внезапно он засомневался, и вся его жестокость, холодность и угрозы словно отошли на второй план.

– Я понимаю, как тяжело для такой, как ты, оказаться в подобной ситуации. Вот почему я с самого начала предупреждал тебя и советовал уплатить долг. Я боялся, что именно мне поручат подчищать твою ошибку. Но так оно и вышло. Такая красивая дама из Виикена – и такой печальный конец… Но, к счастью, ты оказалась самой крутой девчонкой, которую я когда-нибудь встречал. Одно удовольствие смотреть, как ты работаешь.

По моим щекам продолжали течь слёзы. Я кивнула и слабым голосом