Закрученный (ЛП) - Шоуолтер Джена

Девочка вытянулась и зевнула.

— Но я не хочу уходить, — сказала она самым ангельским голоском, который он когда-либо слышал.

— Придется. Сейчас же.

— Если она не хочет, никуда ты ее не заберешь, — Эйден потянулся к женщине, пытаясь схватить ее за плечо… но его рука прошла сквозь нее.

Глава 14

Отправив раба крови к Эйдену, как и обещала, Виктория заперлась в спальне Райли, зная, что никто не войдет туда без разрешения, и она сможет иметь столько уединения, сколько захочет, так долго, как ей понадобится.

Она не соврала Эйдену. Райли отправил ей эсэмэску: «Похоже, нашли личность Дж. Нас преследуют В и Ф. Заноза еще с нами, а так все ок. Как МК?».

Дж — это Джулиан. В и Ф — ведьмы и фейри. Заноза, наверняка, Такер. Странно, что тот еще жив. Хотя не так уж. Мэри Энн могла притопнуть своей божественной ножкой, и влюбленный идиот Райли сразу же сдавался.

Как раньше Эйден сдавался Виктории. И может, будет вновь, довольно скоро, если те взгляды, которыми он обдавал ее в ванной, что-то значили.

«МК хорошо. Будь осторожен», — написала в ответ.

И мальчишка-король, правда, вел себя хорошо — наконец-то, он возвращается к нормальному поведению.

Вот только все опять грозило измениться для него, причем так, что он сильно пострадает. Потому что если Райли и Мэри Энн нашли настоящую личность Джулиана, то это вопрос времени, когда Эйдену придется распрощаться с одной из душ.

Она не скажет ему. Пока нет. У него и так слишком много забот.

И это возвращало ее к другому сообщению, которое она получила. О котором не стала сообщать Эйдену.

«Я в лесу. Найди меня. Сорин».

Ее брат хотел с ней поговорить. Ее брат. Об их отношениях или об Эйдене? Или обо всем сразу? В любом случае, это слишком большой риск — даже просто пойти с ним повидаться.

Хотя, с одной стороны, она могла бы попытаться убедить его отказаться от вызова. Без особых надежд. С другой — он сам мог хотеть, чтобы она заставила Эйдена отступить. Учитывая его безжалостное владение мечом, она посчитала это более вероятным. Но…

Желание увидеть его затопило ее.

Она пойдет на встречу с ним, решено, но поступит с умом. Будет не одна и не останется надолго. Ни то, ни другое еще не делало ее решение умным. Плевать. Надежда — глупое чувство, но сопротивляться ему невозможно.

Она позвала сестер для поддержки и направилась в лес, стараясь не дрожать от внезапного перепада температуры.

— Не хочу с ним встречаться, — твердо заявила Лорен. — Иду только за тем, чтобы убить его, если он станет тебе угрожать.

Высокая, тонкая и светловолосая как Сорин, она была одета в узкий черный кожаный топ с завязками на шее и штаны. Ее запястья обвивала колючая проволока. Она всю свою жизнь тренировалась как воин и убила больше ведьм и фейри, чем военачальник армии Влада.

Продвинуться выше по рангу мешало ей то, что она женщина.

— У него были десятилетия на то, чтобы убедить Влада дать нам с ним поговорить, годы на то, чтобы навестить, но он так этого и не сделал.

— Может, тебе пора заткнуться? — сказала Стефани, лопнув жвачку. Она была ниже ростом Лорен и Виктории, с длинными светлыми волосами и глазами зелеными как мох. Вместо традиционного наряда вампиров она надела свободную голубую майку с черным топом под ней. Ее волосы были заплетены и закручены в маленькие пучки по всей ее голове. — Показываешь себя с тупой стороны.

— Тупой стороны! У меня нет никакой тупой стороны.

— Ха! Я видала камни поумнее тебя.

— Хочешь, чтобы я и тебя убила? Так я могу!

Они любили друг друга, но еще они любили устраивать перепалки между собой.

Виктория завидовала им. Им обеим хватало смелости быть тем, кем они хотели быть. Но опять же: Лорен была любимицей Влада, а мать Стефани — самой любимой из всех его жен. Он был мягок с ними. А Виктория была не в фаворе, да и ее мать он презирал больше всех, так что она всегда принимала на себя его гнев.

Она пыталась ему угодить, как и своей матери, но они ценили настолько разные черты, что в итоге она не угодила никому. Влад хотел бесстрашного солдата, всегда готового броситься в бой; ее мать надеялась вырастить мягкосердечного улыбчивого ребенка. Она не была ни тем, ни другим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пока они шли меж деревьев, она терпела кусачий холод, наслаждалась запахом приближающейся бури. Густые, тяжелые облака заслонили потемневшее небо. Она уже поняла, что в Оклахоме не успеешь моргнуть, а погода уже поменялась.

Впереди раздались шаги, хрустнули ветки на земле. Она с сестрами остановились, когда перед ними возникли приспешники брата, окружая со всех сторон. Они так хорошо замаскировались, что Виктории нужно было внимательно вглядываться, чтобы их разглядеть.

Сорин вышел к ним.

— Сестры, — поприветствовал кивком.

С радостным возгласом Стефани кинулась ему на шею. Он поймал ее, закружив на месте. Зависть вспыхнула с новой силой, едва ли не поглотив Викторию с головой. Эти двое много времени проводили вместе, это было заметно. Они знали друг друга, им было хорошо вместе, возможно, даже любили как брат и сестра.

Почему же Сорин не общался с Викторией?

— Ты чего творишь, корова тупая? — рыкнула Лорен на младшую принцессу. — Возвращайся к нам, пока он не разрубил тебя на кусочки.

Стефани ухмыльнулась. Все еще прижимаясь к Сорину, она ответила:

— Я тайно встречалась с братом, в отличие от некоторых. И кого это ты называешь коровой? Сама размером с кита. Ты свою задницу в этих штанах видела? — она захихикала. — Хотя нет, забудь. Все уже видели твою задницу в этих штанах.

— Все сейчас увидят твою кровь, разбрызганную по деревьям.

Возможно, Виктории стоило прийти сюда одной.

— Лорен, ты великолепна, — сказала она, вытянув руки, чтобы удержать двух спорящих женщин, если они решат вцепиться друг другу в волосы. Да, они уже так делали, и это было унизительно для обеих. — Стефани, ты тоже красавица. А теперь, можно мне поговорить с братом? Пожалуйста?

Сорин поцеловал Стефани в висок, перед тем как поставить ее на землю. Он подал сигнал своим людям, махнув рукой.

— Садитесь. Все.

Теперь так официально. Вежливо.

— Садиться ку… да. Ох.

Виктория осмотрелась, ожидая увидеть только засохшие листья и веточки, по которым они шли. Но вдруг заметила четыре отличных пенька, по два напротив друг друга. Насколько невнимательна она была?

Виктория присела на ближайший к ней. Сорин занял противоположный, и Стефани — соседний с ним, оставляя Лорен пенек напротив.

Все, кроме одного, приспешники Сорина исчезли, но она знала, что те остались поблизости, наблюдая, прислушиваясь, защищая. Затем один из них вышел из тени, подтвердив ее догадки, держа в руках поднос с кубками, наполненными кровью.

Виктория взяла один и отпила немного. Кровь была теплой, с насыщенным вкусом, сладковатая.

Хотя у Эйдена слаще, Чомперс чуть ли застонал от облегчения.

— Удивлен, что ты пришла, — сказал Сорин, глядя прямо на нее.

Ей столько всего хотелось сказать, столько спросить.

— Почему ты никогда не навещал нас? — первое, что вырвалось у нее. Вопрос эхом повторился, и она покраснела, допивая остатки крови, чтобы спрятать лицо на несколько бесценных секунд. Ей стоило начать иначе. Не с обвинений в пренебрежении, чтобы он с самого начала перешел в оборону.

Но он был скорее удивлен, чем оскорблен.

— Я не думал, что ты хотела бы рискнуть навлечь гнев отца, — расслабившись, он снял мечи со спины и положил рядом со своим пеньком. — Я ошибся?

Ее плечи опустились, она поставила пустой кубок на землю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я могла бы рискнуть навлечь его гнев, чтобы повидаться с тобой, так что полагаю, это отчасти была моя вина.

Лорен закатила глаза.

— Вечно ты берешь вину на себя или прощаешь, когда этого делать нельзя. Что ж, я бы точно рискнула встретиться с тобой, дезертиром эдаким, но ты все же даже не пытался связаться со мной. И позволь заметить еще кое-что. Если бы ты хотя бы наполовину презирал Влада так, как заявляешь, то ты бы точно встретился с нами. Так знаешь что? Ты все только болтаешь, и поэтому я тебя ненавижу и всегда буду ненавидеть. Может, мне прямо сейчас стоит вырвать тебе глотку, пока я не… Да быть того не может! Этот клинок, правда, изогнутый?