Закрученный (ЛП) - Шоуолтер Джена

Секунда оглушающей тишины.

— Ты пытаешься прогнать меня?

— Да, но почему-то не получается.

Удивительно мозолистые пальцы взяли ее за подбородок и развернули лицом к нему.

— Мэри Энн? — его глаза блестели от веселья.

— Что?

— Ты такая сексуальная, когда чем-то увлечена, — говоря это, он наклонился и поцеловал ее. Прямо там, на виду у всех, он просунул свой язык в ее рот. Теплый, влажный, вкусный — все как она помнила.

Ей никогда не нравилось проявлять чувства на публике, но тело само прижалось сильнее, руки обернулись вокруг его шеи, пальцы зарылись в его волосах.

Он мастерски умел двигать языком. Знал, как надавить, как расслабить, как забрать ее дыхание и отдать свое. И тепло — ей всегда его мало. Она крепче вжималась в него, так близко, что чувствовала, как его сила перетекает ей в рот, вниз по горлу и дальше закручивается в животе.

Ей было знакомо это ощущение.

Паника охватила ее, и она вывернулась из его объятий. Они оба тяжело дышали, но Райли весь вспотел. Ее сердце забилось чаще, и она выпалила на одном дыхании:

— Я чуть было не покормилась тобой.

— Знаю, — он не звучал расстроенно, и это поразило ее.

— И ты не оттолкнул меня? Идиот!

Уголки его губ приподнялись.

— Мне нравилось то, что мы делали.

Ему весело? Идиот — это слишком мягко сказано. Что и требовалось доказать. Именно из-за этого она сбежала от него. Он не парился о своей безопасности.

Сердито глядя на него, Мэри Энн ногами вытолкала его. Прямо с дивана. Он приземлился на задницу, крякнув от неожиданности.

— Убирайся отсюда, пока я… пока я не… ударила тебя по яйцам!

Он ухмыльнулся еще больше и, не спеша, поднялся.

— Пойду найду ведьму. Если ты голодна, то можешь…

Ее злость как ветром сдуло. Он пытался позаботиться о ней. Как она могла на него злиться?

— Я не голодна.

Не совсем. Пока что.

— Ты же знаешь, что случается, когда ты долго… не ешь. Просто позволь мне…

— Нет, — да, она знала, что случается. Ей становилось плохо. Хуже, чем когда-либо в жизни. — Я в порядке.

Она не хотела, чтобы он связывался с ведьмами и рисковал попасть под проклятье — хотя заклятье импотенции, которым он запугивал Такера, могло бы пойти им обоим на пользу. И она совершенно точно не желала стать виновницей еще одной смерти.

— Ведьмы хотели уничтожить тебя. Теперь ты можешь уничтожить их первой.

Технически да, может. Когда ее голод становился настолько сильным, что она больше не могла терпеть эту боль, она кормилась без раздумий. Сначала ведьмы, потом фейри, но когда-нибудь ни одной из этих рас не будет достаточно. Она будет жаждать других. Вампиров, перевертышей. Даже людей. Но в таком состоянии, как сейчас, — только отчасти голодная — она должна прикоснуться к ведьме, чтобы покормиться, а ей не хотелось приближаться к ним без острой необходимости. По всем уже перечисленным причинам, а также потому, что ей, по правде говоря, нравились некоторые из них.

Две ведьмы — Мария и Дженнифер — могли убить ее уже десяток раз. Но не стали. Вместо этого они с ней поговорили и ушли. Она чувствовала себя несколько обязанной им.

— Сходи за Такером, пока я не решила перекусить тобой, — сказала она. — Постой. Сначала скажи, что ты говорил про черную ауру Тони.

Он нахмурился, вновь скользнув за столик.

— Обычно это значит, что хозяин ауры скоро умрет. Но ее черный как будто уже давно с ней, выцвел до сероватого. Я уже видел раньше такие ауры, обычно на людях, которые каким-то образом обманули смерть с помощью магии или которые были прокляты на очень, очень долгий срок.

Получается, это случилось бы тогда с аурой Эйдена? Медленное угасание, даже гниение?

— Так ее жизнь была магически спасена? Или ее кто-то проклял? Что из этого?

— Я не знаю. Не почувствовал магического фона от нее, — пожал он плечами. — Но это может означать, что проклятье настолько вросло в нее, типа в легкие или в сердце, что никто не сможет его почувствовать. Или, возможно, никакой магии не было.

— То есть ты хочешь сказать, что понятия не имеешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Именно. А ты хочешь сказать, что не хочешь, чтобы я остался с тобой? Потому после этих слов о перекусе, я хочу, чтобы ты…

— Иди уже, озабоченный!

Смеясь, он поднялся и послал ей воздушный поцелуй, а затем покинул кафе.

Мэри Энн заставила себя вернуться к ноутбуку. Руки тряслись, пока она вбивала поисковые запросы. И что бы вы могли подумать? Она набирала, не задумываясь, и в итоге вышла на родителей Эйдена. Снова. Может, ее подсознание пытается ей намекнуть.

Ладно. Она разберется с этим. И еще кое с чем. Решено — ее следующий защитный символ должен отгонять парней, загрязняющих ее мысли и сбивающих ее концентрацию. Но отчего-то она сомневалась, что это поможет противостоять притягательности Райли.

* * *

Эйден удивил Викторию. Вместо того, чтобы отправиться прямиком в тронный зал, где ожидали его «гости», и потребовать ответы, или вместо того, чтобы пойти поесть, он сначала решил подготовиться к возможной битве. У него ушло на это несколько напряженных часов, утро сменилось полуднем.

Она слушала его разговор с Элайджей, хоть и без ответов собеседника, и поняла, что Эйден расстроен тем, что душа не предсказывала этого, и что он не успел подготовиться. Она слушала его разговор с советником, затем с Мэдди, пытаясь выяснить все, что можно, о девяти воинах, ожидающих его. Она выдохнула с облегчением, когда он разместил стражу и дозорных в каждой комнате особняка и вне его. Она смотрела, как он вооружался сам, отвернулась, когда он переодевался в новую футболку с джинсами, и ждала вместе с ним возвращения из леса волков, уже уставших от патрулирования.

Не было времени размышлять об их поцелуе и его злости на то, что она уже не девственница, что было не свойственно ни прошлому, ни нынешнему Эйдену.

Он подозревал, с кем именно она была? Возненавидит ли он ее, когда его подозрения подтвердятся?

Ладно, время подумать об этом у нее как раз было, но она не могла себе позволить подобной роскоши. Ей надо было собраться, быть наготове. На случай, если Эйден не сможет. Он все еще не поел, и она не понимала почему.

Также она не понимала, почему он остановил себя, причем дважды, объявляя вслух, что не собирается танцевать.

Теперь он решительно шел по красному ковру, Виктория следом за ним, волки по обе его стороны, и горстка сильнейших воинов-вампиров за всеми ними. Простые вампиры стояли вдоль стен, наблюдая за ним, создав живой коридор, ведущий прямиком в тронный зал.

Виктория улавливали шепотки типа «взялись из ниоткуда», «беда» и «война», и каждый следующий вселял в нее все больший ужас.

Кем бы ни были эти войны, они явно могли телепортироваться, поскольку они не ворвались в дом, пройдя через все коридоры, а «взялись из ниоткуда» в тронном зале. А чтобы появиться где-то, телелепортирующийся должен знать это место, бывать там раньше. Значит, Влад уже некогда принимал там воинов.

Когда Эйден пошел к тронному залу, двое часовых распахнули высокие, арочные двери. Не замедляя шаг, новый и все еще не коронованный король вампиров вошел в зал. Виктория ожидала больше шепотков, хоть чего-то, но слышно было только топот множества пар обуви и стук волчьих когтей. Затем Эйден остановился, как и все за ним, и стихли даже эти звуки. Просто тишина.

Новоприбывшие — выше и сильнее, чем Виктория себе представляла, а она представляла их очень высокими и очень сильными — выстроились перевернутой V. Военное построение. Не счесть, сколько раз она видела, как отец выступает в центре этого уголка. Это построение с целью запугать, показать единство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что-то вроде «если ты против одного, то ты против всех».

Мужчина в центре наклонил голову к плечу. Он не выказывал этим почтения, конечно же, просто жест, означающий «я — ученый, а ты — лабораторная крыса».

— Наконец-то. Явился.