Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

Ричер постучал.

Никакого ответа.

Он мгновенно почувствовал, что здесь что-то не так.

И нажал на дверную ручку.

Дверь была не заперта.

Они сразу попали в гостиную, составлявшую большую часть квартиры. Даже на первый взгляд она показалась Ричеру маленькой. Жаркий воздух пропитался запахом сероводорода, у окна стояла незастеленная двуспальная кровать; дальше они разглядели крошечную кухоньку и ванную комнату без окон. Свет в квартиру попадал из единственного окна, находившегося в эркере и наполовину закрытого занавеской. Стекло потемнело от сажи. Возможно, голые стены когда-то были белыми, но давно приобрели серый цвет пепла. Рядом со столом высотой со стойку бара и не шире бидона для смазки стоял одинокий стул. Также в комнате имелось одно кресло и не подходивший к нему диван, оба совершенно вытертые и старые. Больше в комнате ничего не было – если не считать столов.

Всего их было пять, каждый размером с дверь, примерно шесть футов в длину и три в ширину, все деревянные, выкрашенные под черное дерево. Столы занимали бо́льшую часть квартиры. Хозяин расставил их в центре: первый и второй образовывали букву Т, третий и четвертый – снова в виде буквы Т, и пятый вплотную к ним. Они напоминали спинной хребет, занимающий все свободное пространство, подобно позвонкам и обрубленным ребрам.

На столах были расставлены компьютеры – семь стационарных и восемь лэптопов. Тут же имелись какие-то непонятные черные коробки, внешние жесткие диски, модемы, USB-концентраторы, блоки питания и вентиляторы охлаждения. А поверх лежало множество переплетенных проводов, похожих на разоренные крысиные гнезда. И еще груды книг, все необходимое для кодирования, протоколы гипертекстов и доменные имена.

Чан выглянула в коридор и закрыла дверь.

– Попробуй еще раз позвонить, – сказал Ричер.

Мишель нажала кнопку повторного набора, и он услышал гудки у ее уха; потом включилась сеть, и раздались громкие звонки, которые сопровождались глупой мелодией и сильной вибрацией пластика по дереву. Телефон Маккенна лежал на столе под проводами и подпрыгивал; его монитор стал голубым, и Ричер понял, что он подсоединен к одному из компьютеров.

Чан нажала на кнопку сброса звонка.

– Почему он не носит его с собой? – спросила Чан. – Сотовый телефон должен лежать в кармане.

– Для него это вовсе не сотовый телефон, так мне кажется, – ответил Ричер. – Не в обычном смысле. Это альтернативный способ позвонить Уэствуду – и не более того. Он сослужил свою службу. Не его вина, что это не принесло результата. Поэтому Маккенн сдался и бросил телефон в ящик. Вот только роль ящика у него выполняет стол.

– Однако он подсоединен к компьютеру.

– Может быть, привычка.

– И где же он?

– Я не знаю, – сказал Ричер.

– Дверь Кивера также не была заперта.

– Я помню.

– Я считаю, что нам нужно быстро все осмотреть и уйти.

– Насколько быстро?

– Две минуты.

Не слишком много, но и этого оказалось достаточно, потому что осматривать было нечего. Крошечная кухня с узким шкафчиком, в котором лежала коробка с дешевым сухим завтраком, маленький холодильник с квартой дешевого же молока и двумя шоколадными батончиками. В шкафчике в ванной комнате – анальгетики и продаваемые без рецепта лекарства от простуды. В шкафу – старая и ветхая одежда из искусственных тканей черного цвета. Самая обычная кровать. Как компьютерное оборудование. Все экраны зажигались по команде, но для работы требовался пароль.

Никаких фотографий, личных вещей, книг для чтения или почты.

Чан приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

– Пойдем, – сказала она.

И распахнула дверь.

Там стоял мужчина.

Показания свидетелей подвергаются сомнениям из-за оговорок, когнитивного искажения и внушаемости. Причина в том, что люди видят то, что ожидают увидеть. Ричер ничем от них не отличался. Он был человеком. Передняя часть его мозга потратила первые драгоценные доли секунды на обработку образа мужчины у двери, пытаясь превратить его в правдоподобную версию гипотетического Маккенна. Что оказалось совсем непростой задачей, ведь предположительно шестидесятилетний Маккенн был худым и измученным. У двери же стоял мужчина лет на двадцать моложе и довольно крепкого сложения. Но Ричер продолжал пытаться – потому что кто еще мог это быть, кроме Маккенна? Кто мог стоять у двери квартиры Маккенна в доме Маккенна в городе Маккенна?

Но уже через полсекунды контроль над происходящим взяла задняя часть мозга Ричера, и образ кристаллизовался, стал ясным и четким, не имеющим ни малейшего отношения к Маккенну. Он смотрел на знакомое лицо, которое видел дважды, и вот теперь в третий раз – первый в кафе, затем в лимузине и, наконец, здесь, в темном коридоре, на третьем этаже дома без лифта.

Глава

35

Мужчине было около сорока лет, и он находился на центральном плато своей жизни – больше не глупый мальчишка, но и не старик, компетентный и абсолютно уверенный в себе, обремененный опытом, ростом ровно шесть футов и около двухсот фунтов весом. Грубые синие джинсы с высокой посадкой, совсем не модные, с ремнем, белая рубашка с открытым воротом и синяя атласная бейсбольная куртка, коротко подстриженные волосы аккуратно причесаны, на розовом квадратном лице вопросительное выражение и маленькие голубые глаза. Он вполне мог быть электриком из строительной компании, оценивающим предстоящую трудную работу.

Вот только в руке у него был пистолет. Очень похожий на «Ругер Р85». Девять миллиметров. С глушителем, длиной примерно в девять дюймов. Мужчина держал пистолет у ноги, дулом вниз. Начало глушителя, длинного и изящного, находилось у середины бедра, конец доходил до икры.

Случайная цепь в задней части мозга Ричера вела репортаж с места событий: Он вылетел из Лос-Анджелеса, но не мог взять пистолет с собой, значит, в Чикаго у него есть поддержка на достаточно высоком уровне, в особенности если учесть, что глушители запрещены в этой части Иллинойса.

Передняя часть его мозга сказала: Шаг вперед.

Ричер шагнул вперед.

Пистолет поднялся.

– Не двигайся, – приказал мужчина.

Джек сделал еще один шаг и оказался возле двери.

– Я буду стрелять, – сказал мужчина.

Нет, не будешь, ты собираешься застрелить меня в комнате, а не на пороге, потому что я слишком большой, чтобы перетаскивать меня с места на место, и из-за того, что глушители в реальной жизни работают совсем не так, как в кино – тихий вежливый хлопок, – они издают громкий звук, ненамного тише, чем обычный выстрел, и он будет слышен во всем доме, если ты станешь стрелять в коридоре.

Так что ты не будешь стрелять.

Пока не будешь.

– Оставайся на месте, – повторил мужчина.

Задняя часть мозга Ричера подсказала: Если у него имеется оперативная поддержка в Чикаго, тебе следует проверить, есть ли у него подкрепление. Наемники здесь дешевле, чем глушители.

Вот почему он подошел так близко к двери. Чтобы получить удобный угол обзора. Или преимущество. Однако Ричер не заметил в темных тенях за плечом мужчины второго человека, не услышал посторонних звуков и дыхания, не заметил, чтобы мужчина изменил стойку.

Он пришел один.

Ричер застыл на месте.

– В квартиру, – приказал мужчина.

– Что вам нужно? – спросила стоявшая в комнате Чан.

Ты ведь не собираешься сказать, что намерен нас застрелить, но в этом нет ничего личного, только бизнес, поскольку понимаешь, что твое заявление приведет к отчаянным попыткам самообороны с нашей стороны.

– Я хочу поговорить, – сказал мужчина.

– О чем?

– О том, что произошло в Материнском Приюте. Думаю, я могу вам помочь.

И у тебя есть мост на продажу в Бруклине. Я не вчера родился.

Ричер остался на прежнем месте, заполняя дверной проем и слегка повернувшись; большой палец его передней ноги упирался в шов между полом в коридоре и в комнате. Мужчина стоял в ярде от него, посередине между Джеком и перилами. Чан находилась в двух ярдах за спиной Ричера, все еще в комнате.

– Если вы хотите нам помочь, зачем вам пистолет? – спросила она.

Мужчина не ответил.

Ричер провалил вождение, но все остальные экзамены сдал. В том числе и рукопашный бой без оружия. Казалось бы, полезное умение, но это не так. Основная идея военных состояла в том, чтобы применять огнестрельное оружие с минимальным риском для себя. Иными словами, пристрелить другого парня издалека при помощи винтовки, а если не получится, то с более близкого расстояния – из пистолета. Курсы по рукопашному бою являлись неким дополнением. Они приводили к некоторому замешательству. Рукопашный бой без оружия предполагал, что ты уже потерпел неудачу при применении огнестрельного оружия. И что хуже всего, умники не знали, что написать в учебнике. У них не существовало работающих теорий. Боевые единоборства не помогали в реальной жизни. Дзюдо и карате не имели никакого смысла без татами, судьи и специальных костюмов. Так что боевые единоборства без оружия попросту превращались в уличную драку. Или драку в баре. Годилось все.