Пандора (сборник) - Фрэнк Герберт

13

Каюта Флэттери выглядела практически так же, как и обиталище Бикеля. Поначалу ему показалось, что он перепутал помещения, но некоторые вещи вселяли в него некое чувство дискомфорта. Линии систем жизнеобеспечения выглядели стандартно — вентиляционные решетки, оперативный пульт с многочисленными датчиками приборов возле койки, индикаторы состояния атмосферы.

Его внимание привлекли лики святых, нанесенные на металл переборки возле койки. Изображения в пастельных, голубых, розовых и золотых тонах, на фоне которых выделялись темные лики святых, как будто воспрянувшие из снов.

Наконец Бикель сумел оторваться от образов святых и принялся изучать имеющуюся в каюте электронику. То, что он увидел, оказалось для него полной неожиданностью, и Бикель принялся внимательно изучать аппаратуру. Да, никакого сомнения — над койкой нависало нечто вроде плотной сетки, которая наверняка представляла собой менее мощный, зато более сложный по конструкции генератор поля, для переноса информации из белого ящика в черный. Он проследил, куда тянутся провода, и тут его поджидал еще один сюрприз: эта штука работала только в одном направлении. Она лишь позволяла обитателю каюты воспринимать информацию корабельной системы, но не передавала никакой информации в обратном направлении.

Бикель, прикинув, насколько сложна система, медленно кивнул.

Потом он улегся на койку, наскоро проверил генератор, не забывая то и дело поглядывать на висящую в десяти сантиметрах над его головой сетку.

Генератору для набора мощности понадобилось всего несколько секунд, после чего Бикель испытал прилив какой-то странной настороженности. Ощущение напоминало сон. Он тут же подумал об отражателе вроде зеркала, установленного за поворотом коридора и способного отражать людей, которые и не подозревают о том, что за ними наблюдают.

Бикель сразу же понял, что с помощью устройства Флэттери, достаточно подготовленный человек, может считывать настроение компьютера.

У него возникло ощущение, что его по горло погрузили в глубокий бассейн, наполненный ртутью, что его внутренности заменили на ленты, диски и распечатки данных, что его нервные окончания превратились в сенсоры, поставляющие информацию из каких-то странных измерений. Но все это был лишь сон. Величественное создание из проводов и псевдонейронов, так до сих пор и не пришедшее в себя, было настороже, хотя и находилось в состоянии глубокого сна. Потом ощущения стали меняться.

Мало-помалу Бикель почувствовал, как система завладевает его рефлексами. Он чувствовал, как она вводит в него программу полной зависимости, будто до отказа натягивая лук, направляя потоки энергии и внезапно переориентируя их в некую центростремительную петлю.

С отстраненным чувством потрясения Бикель заметил, как его правая рука тянется к потайной панели, скрытой ликами святых, на переборке. За панелью помещался выключатель, окрашенный в зловещий красный цвет. Бикель с трудом удержался, чтобы не нажать на загадочную кнопку. Он шлепнул рукой по выключателю возле койки и услышал, как затихает шум работающего генератора.

Однако его палец по-прежнему стремился нажать на красную кнопку.

Только теперь он понял, насколько обильно Проект оборудовал корабль самыми надежными системами самоуничтожения. Корабль был специально подготовлен к выполнению этой задачи… равно как и все остальные члены экипажа.

«Так как же мне бороться с программой, заложенной в моем сознании?» — спросил он себя. Он медленно осознавал значение того, что обнаружил в чужой каюте, и лишь через некоторое время понял: несколько дней он провел, сдерживая собственные рефлексы, некоторым давая волю, а некоторые полностью подавляя… настроенный на что-то и ждущий. Ждущий… чего-то.

Бикель уставился на красную кнопку. Эта кнопка самоуничтожения корабля, с которой повенчан Флэттери… Впрочем, нет. С которой были повенчаны все они.

Чувствуя, как вспотели ладони, Бикель поднялся с койки, закрыл панель, прикрывающую кнопку, и начал уничтожать генератор Флэттери. Все цепи были обозначены разными цветами. Он отключил провода и подключил их к собственному усилителю, создавая новые цепи черного-белого ящика.

Работа спорилась: подключение, проверка, подключение, проверка.

Наконец Бикель дошел до источника постоянной энергии: простенького, запаянного в пластик блока — несколько охладителей и моторчиков, особые цепи проводов, перевернутых, как кольца Мебиуса, для обеспечения непрерывной связи с компьютером. Блок имел единственный выход на энговский умножитель. Бикель всё проверил, обратил внимание на сильные неравномерные импульсы, подключил устройство к общей системе.

«Ну вот… все готово».

В этот момент Бикеля захлестнуло чувство полного одиночества. Он снова улегся на койку, вытянулся на ней, включил передатчик общей системы, а приемник выключил.

— А теперь послушайте меня, — произнес он в микрофон, представляя себе, как будут изумлены коллеги, когда услышат его голос, доносящийся из вокодеров. — Через несколько секунд я начинаю инсталляцию белого ящика. Я подключился ко всем системам и отключил приемник. Так что не тратьте времени понапрасну, пытаясь связаться со мной.

Тимберлейк, наглухо запертый в шлюзе, обернулся и увидел в закрытых визором глазах Флэттери выражение смертельного ужаса.

— Сидите, где сидите, — продолжал Бикель, — и не пытайтесь ничего предпринять. Программа-убийца все еще гуляет в цепях. Что же до причины моего поступка… — он замолчал и нервно сглотнул. — Тим, ты извини, но я не получаю сведений двух гибертанков. Возможно, ИР уничтожил двух колонистов так же, как разделался с эмбрионом. Он ищет… экспериментирует… как обезьяна.

У запертого в шлюзе Тимберлейка вдруг перехватило дыхание и появилось такое чувство, как будто он вновь угодил в плотный туман. Возникло острое чувство голода.

«Двое колонистов погибли! Боже мой!»

Флэттери, стоящий возле Тимберлейка, еще крепче ухватился за рукоятку люка и спросил себя: «Где же Прю?» Он представил себе корабль, несущийся сквозь космические дали, в то время как за Центральным Пультом никого нет… А Прю превратилась просто в сгусток протоплазмы. Медленно дрейфующий от переборки к переборке. Флэттери закрыл глаза, пытаясь обдумать ситуацию. «Но ведь первоочередной целью корабля должен являться я. Если ИР намерен убивать, то первым должен бы был убить меня… чтобы сохранить жизнь себе, — Флэттери снова открыл глаза и окинул взглядом металлические стены их западни. — Нет, нам отсюда не выбраться. Какого же все-таки ужасного джинна мы выпустили из бутылки, — подумал он, — и, скорее всего, обратно нам его уже не загнать… И все же где Прю?»