Земля викингов - Валентин Берлинде

Неожиданно тени оказались прямо перед нормандцами, и те в страхе стали отступать и уступать им дорогу, ни о чем не спрашивая и лишь в сковавшем отупении смотря на ссутуленные плечи и впавшие глазницы прибывших.

– Мертвецы, – зашептались воины, переглядываясь и расступаясь все шире и шире, словно от прокаженных.

Всадники въехали в лагерь и остановились возле шатра герцога, из которого тут же выбежали все, кто в нем находился.

– Ваша светлость, – свалившись мешком с лошади, произнес один из мертвецов, в котором едва угадывались чем-то знакомые черты. – Его высочество по вашему приказу доставлен в целости и сохранности.

Бернанд Датчанин подскочил к грязному уставшему юноше, который еле держался в седле, и сам аккуратно его снял.

– Где остальные? –  передавая молодого герцога в руки подскочивших слуг, бросил через плечо Бернанд.

– Нету больше никого, – глядя уставшими глазами мимо герцога на серое лицо графа де Сатиньона, появившегося из шатра Бернанда вместе с незнакомыми воинами, глухо проговорил воин. – Только я, Тор и Эрик.

– Стилет? –  пронзая взглядом, поинтересовался герцог.

«Не жилец, – подумал Олег. – Я еще до него доберусь». Спокойно выдержав взгляд Бернанда, ответил:

– Предатель!

Наступила короткая пауза. Все, слышавшие разговор, перестали перешептываться в ожидании продолжения.

– Ты, в мой шатер, – ткнул пальцем Олега в грудь Бернанд. – Остальных накормить и дать хорошенько отдохнуть несколько дней.

Не успел Олег сделать и пары шагов за герцогом, как сбоку появилась красивая девушка с воином, оберегавшим ее. Он неожиданно для всех, качая головой и скрестив руки на груди, произнес:

– Хорош ярл, – насмешливый голос был скрипуч и неприятен. – Все воины погибли, а он, как ни в чем не бывало, живой и здоровый. Верно, прятался за спины своих отважных товарищей.

Не успел незнакомец произнести очередное слово, то ли адресованное к Олегу, то ли восхваляющее себя, как Тор резким движением выхватил притороченную к седлу лошади секиру и без дополнительного замаха ударил ею викинга. Удар получился столь резким и неожиданным, что никто ничего не успел сделать. Тяжелое оружие разрубило незадачливого насмешника на две равные половины, остановившись лишь тогда, когда почувствовало под собой твердую землю.

– А ты, видно, самый смелый, – возвращая топор в исходное положение, спокойным и уставшим голосом произнес Тор. – Даже не захотел уворачиваться от смерти и встретил ее своей глупой башкой.

Стоявшие рядом викинги выхватили мечи, воины Бернанда сделали то же самое и внимательно уставились на грозных союзников. Герцог в недоумении замер, не зная что предпринять, но в это мгновение хриплый, каркающий смех неожиданно разрядил накалившуюся обстановку.

– Парень, а ты всегда сначала убиваешь, а потом спрашиваешь имя? –  хватаясь от хохота за могучие бока, спросил Харальд Синезубый.

– Нет! –  ответил Тор, глянув с вызовом на конунга, который не уступал ему в размерах и даже был немного шире в плечах. – Обычно я более разговорчив, но ему сегодня не повезло. Видно, не его день.

Конунг снова зашелся в конвульсивном смехе и, хлопнув Тора по плечу, приобнял Бернанда и пошел с ним в шатер. Все тут же поубирали мечи и разошлись по своим делам, забыв о только что разгоревшейся кровавой сцене. Рядом с верным рабом, а точнее, с тем, что от него осталось, стояла только Эйнара. Потеряв дар речи, она лишь по-детски хлопала длинными ресницами и молча открывала и закрывала рот.

– Да как он вообще посмел прикоснуться к моему рабу? –  еле выдавила она из себя. – Это мой раб, и только я могу решать, что с ним делать. Я потребую у Бернанда, чтобы этот воин кровью заплатил за свой поступок. Смерть за смерть! Чего ты стоишь, Сигрид? Иди и потребуй жизнь этого человека. Я дочь великого конунга.

Сигрид хладнокровно влепил ей пощечину и произнес:

– Во-первых, людьми твоего отца командую я, и, что мне делать, а чего не делать, решать мне! Во-вторых, еще раз увижу истерику – отправлю тебя домой. Я брал тебя с собой как воина, меч которого мне может пригодиться, а не как истеричную беременную бабу. И, в-третьих, твой раб был слишком глуп и любил болтать то, чего не следовало. Сам виноват, мы еще легко отделались. Насколько я знаю, этот парень, Олег, выполнял какое-то очень важное поручение, а Олаф посмел оскорбить его, да еще прилюдно! Они могли потребовать неплохую виру с тебя, так как раб твой. Да еще могут, так что собери себя в кулак и марш просить прощения у Олега.

– Я? Просить прощения?

– Да, ты! Твой же раб, а не мой.

С этими словами Сигрид развернулся и ушел прочь, оставив девушку наедине с ее мыслями и телом глупо умершего раба…

…Поздно ночью, когда все советники и приближенные герцога Бернанда разошлись по палаткам и кострам, а он, развалив грузное тело в удобное резное кресло, стоящее напротив аккуратно сложенного очага, начал постепенно засыпать, полог его шатра приподнялся, впустив внутрь ночной холод и незаметную тень. Она скользнула, не задерживаясь за спиной у сидящего, и черным камнем замерла возле очага.

– А, это ты! –  лениво произнес Бернанд. – А мне сказали, что ты убит.

– Меня не так просто убить, как кажется поначалу, – ответила тень, вытянув руки к языкам пламени.

– Ну тогда расскажи мне, – начав злиться и неуклюже вскочив, зашипел герцог. – Как этот малолетний недоносок умудрился добраться до Нормандии?

– Во всем виноват этот мальчишка, – попытался оправдаться гость. – Он спутал планы, а его воины – просто какие-то звери. Они перебили половину личной гвардии короля.

– Теперь ты вне закона, но это и к лучшему, – немного успокоившись и усевшись обратно, перебил его герцог. – Как твои отношения с королем?

– После похищения он полностью мне доверяет!

– Отлично! Значит, ты снова отправишься к нему и доложишь о том, что наше войско малочисленно, плохо снабжено и ждет его вот здесь, – с этими словами Бернанд подошел к огромной карте на столе и ткнул в нее пальцем.

– Сделаю!

– И на этот раз без каких-либо срывов! Ты понял меня?

– Да, милорд!

– Король должен выйти на нас и быть не готовым к тому, что мы ему собираемся преподнести. А после победы, думаю, неожиданная смерть малолетнего герцога не расколет наши ряды, и простые воины поддержат меня, памятуя, кто даровал им победу над Людовиком.

– Милорд, а что мне делать после этого? И могу ли я отомстить этому дьяволу?

– Стилет, оставь юношу в покое! Олег переиграл тебя и не виноват, что не был посвящен во все наши планы. Он лишь выполнил то, что ему поручили. Я запрещаю тебе ему мстить. Этот воин слишком хорош, чтобы умереть от подлого удара в спину. Я возлагаю на него большие надежды в будущем.

– Но, милорд, он опозорил меня! Ведь Ричарда должны были убить при похищении, чтобы он стал мучеником и главным стягом нашей войны.

– Его воины, павшие за малолетнего герцога, частично взяли на себя эту роль. А Ричард умрет немного позже. Не могу же я допустить, чтобы все, что я создал, разрушил какой-то малолетний недоносок. Все, иди и смотри не попадайся на глаза людям Олега. Они все жаждут твоей смерти, и что-то мне подсказывает, что могут успешно этого добиться.

Глава 30

Солнечный свет резанул по глазам, и Олег, закрывшись руками, попытался спастись от него. После того как они доставили Ричарда герцогу Бернанду, телохранители стали одними из самых желанных гостей в любом месте военного лагеря, куда бы ни пошли. И даже всегда суровый Дед постоянно улыбался, глядя на оставшуюся троицу.

Тот бой будет сниться Олегу всю оставшуюся жизнь. Он раз за разом проживал моменты битвы и пытался понять, смог бы спасти еще хоть кого-то.

Конечно, французских воинов было слишком много, но внезапный удар в спину настолько ошарашил их, что казалось, еще немного, и они дрогнут и побегут, бросая оружие и моля о пощаде. Не вышло! Телохранители Людовика проявили мужество и стойкость и, даже увидев, как Тор всадил свой ужасный топор в грудь их командиру, продолжили биться до последнего, забирая с собой все новые жизни воинов Олега.

Русич метался по полю боя как ураганный морской ветер. Кольчуга была разорвана. Он проносился между своими и чужими воинами, пытаясь успевать везде, подставляя под смертельные удары оружие, а порой и просто тело.

Луну, которую встретили трое еле живых, израненных и обессиленных воина, сидя посреди трупов, прижавшись спинами друг к другу. Она вышла из-за макушек длинных сосен, залила мертвым светом поляну, наполняя все вокруг своей энергией, и казалось, что павшие снова пытаются подняться и убить друг друга еще раз. Холодные лучи ночного светила придали товарищам силы и отправили в путь длиной более десяти дней.

Словно лешие, они бродили по ночам вдали от больших дорог, ориентируясь только по звездам и не понятным никому, кроме Олега, ориентирам. Питались пробивающимися из-под грязного весеннего снега кореньями, прошлогодними растениями и сырым мясом подстреленных зайцев и белок. Костер разводить они не решались, боясь попасться на глаза ищейкам короля.