Последний крестоносец - Уоррен Мерфи

— Думаю, все, что касается переговоров, лучше поручить Чиуну, — неохотно ответил Римо. — Хорошо, я все понял. Есть предложения, как нам туда добраться?

— Гм, пожалуй, нет, — нерешительно проговорил Смит. — Судя по всему, с этим могут возникнуть сложности.

— Ну, по крайней мере, Чиун будет доволен. Он наконец добился своего.

— Что такое? — прозвучал на заднем плане голос Чиуна.

— Смит говорит, что нам придется ехать в Иран.

— В Персию! И я смогу отведать дыни!

— А я — поглядеть еще на одно кровавое побоище, — отозвался Римо. — Случайно не знаешь, как нам добраться до этой замечательной страны, папочка? Смит умывает руки.

— Но это же очень просто. Как Мастера Синанджу мы имеем право на дипломатическую прикосновенность.

Услышав последние слова Чиуна, Смит запротестовал:

— Но я не могу обеспечить вам с Чиуном дипломатическую неприкосновенность! Соединенные Штаты находятся в состоянии холодной войны с Ираном.

— Вы не поняли, Чиун сказал «дипломатическая прикосновенность».

— А что это означает? — недоуменно проговорил Смит.

— Что я не хотел бы быть на месте иранцев, которые окажутся у Чиуна на дороге, — ответил Римо.

Глава 22

Супертанкер «Морской Гаргантюа» бороздил залитые лунным светом океанские волны.

Преподобный-Генерал Элдон Слаггард нервно расхаживал взад и вперед по корме судна.

— Куда подевалась эта сука? — бормотал он.

Наконец по трапу зацокали каблучки, и Виктория Хоур с развевающимися на ветру волосами спустилась на палубу танкера.

— Я за тобой посылал, — сказал Слаггард. — Я пытался образумить капитана, но он отказывается развернуть эту посудину и плыть обратно.

— Он прав, это невозможно, — отозвалась Виктория Хоур. — Мы направляемся в Иран.

— Иран?! — завопил Преподобный-Генерал. — Я не собираюсь плыть к этим бандитам в чалмах!

— Не кипятись. Ведь это твоя обязанность — поддерживать боевой дух крестоносцев.

— В конце концов, кто из нас командует Святым крестовым походом?

— Конечно, ты. Однако капитан корабля подчиняется только моим приказам.

— Неужели? Ты же говорила, что нефтяной компанией управляет твой отец! Так вот, я хочу с ним поговорить.

— Для этого тебе потребуется устроить спиритический сеанс — старик умер от инфаркта. Когда закрыли лучшую скважину компании в графстве Хидальго, у него случился приступ. Теперь все дела веду я.

— Да тут пахнет настоящим заговором! Ты специально подстроила, чтобы эта вонючая посудина ожидала поблизости!

— Честно говоря, все случилось немного раньше, чем я предполагала, но, в общем, ты прав.

— Я не могу плыть в Иран! Ты же знаешь, что со мной сделают, если захватят в плен!

— Тогда постарайся не попасться им в руки, — хладнокровно посоветовала Виктория Хоур.

Преподобный-Генерал Слаггард побагровел.

— Так ты все это время дергала за веревочки, словно я — простая марионетка?

— Не знаю, как насчет дергания, но на некоторые прикосновения ты реагировал с первого раза. А сейчас, по-моему, самое время потренироваться перед твоей высадкой на берег.

— Ты хотела сказать, перед высадкой крестоносцев?

— Да, но с тобой во главе. Не хочу показаться занудой, но помнишь, я как-то говорила, что поняла, из-за чего провалился первый крестовый поход? Так вот, у мальчишек не было предводителя, способного воодушевить их личным примером. Так что, на этот раз тебе придется постараться.

— Ни за что, черт меня побери!

— Наконец-то найдется применение твоим блестящим ораторским способностям, — продолжала Виктория Хоур, не обращая внимания на крики Преподобного-Генерала, — поскольку, так или иначе, первым на берег сойдешь ты. И, я думаю, целиком в твоих интересах обеспечить себе надежную поддержку с тыла — было бы крайне неприятно остаться там в гордом одиночестве.

На широком лице Слаггарда отразились все чувства, обуревавшие его в эту минуту.

— Если бы я умел плавать... — прошипел он.

— Но ты же не умеешь, — ответила Виктория Хоур и, повернувшись, зашагала к трапу.

— Сучка! — сказал Элдон Слаггард, на этот раз вслух.

В ответ до него донесся мелодичный смех.

Глава 23

Когда генерал Аднан Мефки вошел в дворцовый сад аятоллы, на лице его застыло решительное выражение.

Оторвавшись от чашки чая с изюмом, аятолла знаком показал, что генерал может говорить. Легкий ветерок, прилетевший со стороны гор, колыхал розовые кусты, наполняя воздух сладковатым ароматом.

— Мне сообщили, что делегация Дома Синанджу просит аудиенции у вашего святейшества.

— Никогда не слышал о таких, — сухо проговорил аятолла.

— Синанджу, о имам, это деревушка в Северной Корее, откуда берет начало род могущественных ассасинов. Они оказывали различные услуги шахам, а до этого — персидским калифам. Я слышал об этом Доме с малых лет. Многие считали, что их род давно уже вымер.

— Я не собираюсь иметь дело с людьми, прислуживавшими безбожникам-шахам. Запретите им въезд в страну.

— Боюсь, это невозможно. Они уже в Тегеране. Понятия не имею, как им это удалось, но с Домом Синанджу всегда было связано много таинственного. Так или иначе, но они дали знать, что будут во дворце через час, и ожидают встречи с вами.

— А кто они такие, чтобы выступать с подобными требованиями? — спросил аятолла.

Генерал помедлил с ответом, он был явно ошеломлен. Хотя ни один Мастер Синанджу не ступал на иранскую землю вот уже много веков, несколько лет назад представитель этого Дома оказал последнему шаху услугу. Нет, Синанджу нельзя было пренебрегать.

— Они — Синанджу, — ответил наконец генерал, как будто в этом слове заключался ответ на все возможные вопросы.

И в ту же секунду далеко в горах прогромыхала обрушившаяся под лучами солнца снежная лавина.

Мастер Синанджу важно шествовал по улице Лалезар, по самой середине проезжей части. Подбородок его был горделиво приподнят.

— Видишь, как перед нами расступается толпа? — высокомерно заметил он. — Давние услуги, оказанные моими предками, все же не забыты.

— Не обижайся, папочка, — отозвался Римо, — но, я думаю, все дело в том, как ты разобрался с теми двумя гвардейцами.

— Головорезы, — проворчал Чиун. — Эти негодяи явно не получили никакого образования — они даже не узнали меня в лицо!

— То же самое ты говорил и про пограничников. Да и вообще, такие люди встречаются на каждом блокпосту отсюда до границы с Пакистаном. Из-за нас им придется объявить очередной набор добровольцев, чтобы пополнить ряды своей армии. Судя по всему, никто не удосужился рассказать им о вкладе Синанджу в культурное наследие Персии.

— Вот увидишь, правители отнесутся к нам совсем по-другому. Они встретят нас цветами и старинными песнопениями. Потом мы передадим им просьбу Смита, и дело будет решено буквально за несколько минут. В качестве вознаграждения мы, возможно, предложим избавить эту прекрасную страну от выскочек-головорезов.

— В таком случае, я думаю, тебе придется перебить половину населения Ирана, — заметил Римо, осторожно поглядывая по сторонам. — И, кстати, я что-то не замечаю вокруг ничего прекрасного. Ты только посмотри на эти развалины!

— Новый правитель, конечно же, пытается расчистить столицу от этих уродливых современных домов-коробок. Насколько я понимаю, он придерживается старых традиций.

— То есть политики застоя и экономических авантюр? Это же не город, а мусорная куча! И, судя по всему, над расчисткой города поработали иракцы, а не местные власти.

— Ирак когда-то тоже был замечательной страной. Может быть, мы заедем туда на обратном пути. О! — проворковал Чиун, заметив невдалеке уличного торговца. — Продавец дынь! Пойдем же, Римо, я столько лет мечтал отведать вместе с тобой настоящую персидскую дыню!

— Стоит ли?

— До прибытия корабля Слаггарда у нас еще уйма времени, а все дела с персидским правителем мы решим за несколько минут.

Чиун поспешил к продавцу дынь. Его товар, лежавший в грубо сколоченных деревянных ящиках, на вид казался не слишком привлекательным. Мастер Синанджу принялся придирчиво осматривать дыни, время от времени поднося очередной плод к уху и тихонько тряся.

— Ну как? — терпеливо поинтересовался Римо.

— Эти дыни неспелые. Возможно, я ошибся, и сезон еще не в самом разгаре. А, постой, вот эта будет в самый раз. Заплати ему, Римо.

Римо выудил из кармана двадцатидолларовую купюру и протянул торговцу. Сдачи он так и не дождался.

Прижав к себе дыню обеими руками, Мастер Синанджу впился в корку длинными ногтями.

— Смотри, не урони ее, — предупредил его Римо, — Все-таки мы заплатили за эту дыню двадцать долларов.

Чиун развел руки в стороны, и дыня с легким треском распалась в его ладонях на две аккуратные половинки. Одну из них он протянул Римо.

Взглянув на свою порцию, тот пожаловался: