Террорист №1 - Сергей Соболев

Сергей Соболев

Террорист №1

Пролог

И когда он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.

И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными.

Небольшая колонна федералов смешанного состава, идущая под прикрытием пары БТРов, то притормаживая, то вновь разгоняясь до отметки в семьдесят километров, спускалась с предгорий по направлению к райцентру Шали. До цели оставалось не более получаса ходу. Если, конечно, обойдется без подрывов и разбойничьих нападений…

По обе стороны гравийной дороги, с раскисшим местами от проливных дождей полотном, уныло тянутся холмистые осенние пейзажи. Покачивающаяся в десятке метров корма БТРа сплошь заляпана желтоватой, с примесью глины, грязюкой. Смотреть на эту безрадостную картинку Романцеву порядком уже осточертело. Не очень-то привычный после долгого сидения в Москве к местным условиям, он две последние ночи спал урывками, реагируя на каждый шорох, не говоря уже о беспорядочной стрельбе, разражавшейся время от времени…

Угревшись в теплой кабине «уазика», который вместе с водителем был закреплен за ним на все время двухнедельной командировки, Романцев клевал носом, временами проваливаясь в сладкую дрему.

«Ну и ладненько, — подумал он, в очередной раз смежая свинцовые веки. — Заберу в Шалях двух своих сотрудников, и с первой оказией завтра же в Гудермес! А там и командировке конец…»

«УАЗ» как-то странно дернулся, раз и другой, как будто водила вдруг запамятовал, как переключать передачу. Затем, прокатившись еще несколько метров по инерции, остановился.

— Блин горелый! — выругался в сердцах сержант-контрактник. — Что-то с движком неладное! Одну минуту, товарищ полковник, счас я взгляну, что там такое…

Он выбрался из кабины, не забыв прихватить с собой «калаш». Забросив автомат за спину, открыл капот и, склонившись над двигателем, стал судорожно рыться в его внутренностях.

Чертыхнувшись, Романцев тоже выбрался наружу. Шедшая впереди колонна успела оторваться от них уже на добрых полкилометра. Позади них, замыкающим, шел еще один «уазик», в котором сидели трое. Эта машина также остановилась; очевидно, ее водитель и пассажиры не хотели выбираться наружу, под проливной дождь, и дожидались, чтобы кто-то подошел к ним и объяснил причину задержки.

— Вот что, сержант… Вы со своим «горелым блином» разбирайтесь в Шалях! А сейчас вызовите по рации старшего колонны и сообщите о ваших неприятностях!

— Не боитесь, товарищ полковник, мы свое догоним! — неожиданно веселым голосом сказал контрактник. — Прокатим, как на американских горках! Будет вам «драйв», и еще какой…

«Что за ахинею он несет? — испытывая все возрастающее раздражение, подумал Романцев. — Ну и подсунули же мне бойца…»

Он вытащил из кармана початую пачку «Кэмела», но закурить не успел: из другого «уазика», сразу с двух сторон, на раскисшее полотно дороги выбрались трое рослых, как-то неожиданно даже высоких, под два метра, и весьма крупногабаритных мужиков, экипированных в форму армейского спецназа.

Их лица были сокрыты под шлем-масками, но Романцева это нисколько не насторожило: среди федералов есть такие, опасаясь за себя и своих близких, предпочитают в людных местах носить маски.

Здесь, правда, место не из самых оживленных и людных, но если эти ухари не хотят светить свои рожи перед милицейским полковником, то и флаг им в обе руки.

Романцев ждал, что они скажут, но дождался совсем другого. Двое верзил, зайдя к нему с боков, ловко вывернули ему руки назад, а третий своим шнурованным башмаком вдавил выпавшую из рук полковника сигаретную пачку в раскисшую чеченскую землю…

Романцева волоком, не жалея пинков, отконвоировали в ложбинку меж двух холмов, где схоронился почти невидимый на фоне мшистых склонов пятнистый армейский джип. Спустя минуту в кустарнике показался серо-зеленый «УАЗ». Машина, на которой в составе колонны добирался в Шали Романцев, так и осталась стоять брошенной на дороге, до которой отсюда было около сотни метров. О том, что с этого места можно выбраться не только по гравийной дороге, но и по проселку, похоже, знали лишь эти четверо в армейском камуфляже.

Самое неприятное для Романцева заключалось в том, что водитель-контрактник оказался сволочью и предателем.

Двое по-прежнему держали Романцева под локотки, третий караулил возле джипа и «уазика», присматривая и за дорогой на Шали, а четвертый, очевидно, старший, подойдя вплотную к плененному ими федералу, своей затянутой в кожаную перчатку рукой забрался во внутренний карман бушлата полковника и извлек оттуда пачку его личных документов.

Перелистнув паспорт и заглянув в служебное удостоверение, старший сунул чужие документы себе в карман.

— Признайся, Алексей Андреич, такого поворота событий ты не ожидал, верно?

— Феликс?! — изумленно выдохнул Романцев, узнав знакомый голос. — Какого черта?! Как ты здесь оказался и что это за представление вы здесь устроили?!

Он дернулся — понял, что из таких тисков не вырваться.

— Объясни, наконец, что происходит!

— Слишком длинный получится разговор, полковник, — сказал старший. — Гм… Сергей, трупешники, надеюсь, высший класс?

Тот, что стоял слева от Романцева, молча кивнул головой.

— Экипировка, документы… Короче, все там нормально, да?

Тот снова кивнул.

— Вы меня знаете, если что-то не так, я вам головы поотрываю, — сказал старший. — Кстати, «безбашенный труп» тоже имеется в комплекте? Ну и прекрасно…

Человека, который стоял напротив него, Романцев знал уже лет эдак пятнадцать. Одно время они с Феликсом Ураевым даже дружили семьями. Но потом так получилось, что оба развелись со своими женами, после чего общаться им доводилось уже гораздо реже.

— Артем, заснимешь все на видеокамеру, — распорядился Ураев, обращаясь, очевидно, к стоящему справа от Романцева боевику. — Как только водила жахнет по «уазику» из «мухи», сразу включай камеру… Двухминутного ролика хватит с лихвой… А там по коням и ходу отсюда!

У Романцева появилось чувство, что нечто похожее с ним уже было, но что именно и когда — он так и не вспомнил.

Ураев сверился с часами.

— Сегодня двадцать третье ноября, четверть второго пополудни… Так и запишем в рапорте!

Он вытащил из кобуры необычной формы пистолет, в котором Романцев узнал «климовский» спецствол, стреляющий быстрорастворимыми ампулами, начинка которых зависит от намерений того, кто стреляет.

— Понимаешь, дружище, — задумчиво произнес Ураев. — Я мог бы прихватить с собой шприц-ампулу, и дальнейшее было бы для тебя почти безболезненно… Но ситуация такова, дорогой полковник, что боль и страдание уже вошли в нашу с тобой жизнь…

Произнеся эту не слишком понятную для Романцева фразу, Ураев прицелился и мягко нажал на спуск…

Глава 1

Мерцающий мягким изумрудным светом циферблат часов, встроенных в приборную панель «Лендкрузера», показывал без двадцати минут пять утра. Мощный джип, только что стремительно летевший по Глендейл-роуд в направлении северных пригородов, теперь, угодив в сонные переулки, тащился со скоростью пешехода, который то ли позабыл нужный адрес, то ли не до конца уверен в правильности собственных намерений.

Обнаружив в одном из переулков, по обе стороны которого тянулись аккуратные двухэтажные коттеджи, пару полицейских «Фордов», плотно закупоривших собою проезжую часть, Элизабет удовлетворенно покивала головой. Теперь, когда нашлось подтверждение поступившего к ней сигнала, она, по крайней мере, перестала ощущать себя дурочкой, над которой решили недобро подшутить. Ну а то, что ей порой приходится путать день с ночью, это уже издержки избранного ею ремесла.

Не вступая в бесполезную полемику с копами, выставленными здесь в качестве заграждения, Элизабет совершила разворот, решив попытать счастья в другом месте.

Но стоило ей выбраться на другую, параллельную улицу, как она заметила еще одну «баррикаду», выстроенную из составленных вместе полицейских машин.

«Похоже, копы перекрыли целиком весь квартал, — подумала она. — Любопытно все же узнать, что происходит внутри „колечка“.

Информатор, чей звонок поднял ее среди ночи, сообщил, что в район 70-й улицы стягиваются большие силы полиции. Начались эти непонятные маневры еще поздним вечером, но даже сейчас, спустя несколько часов, никто точно не может сказать, что именно происходит внутри выставленного в спешном порядке оцепления.

Звонивший был отнюдь не рядовым копом, и вряд ли он собирался разыграть на ночь глядя такую известную в некоторых кругах личность, как Элизабет Колхауэр. Отнюдь. Сигнальчик поступил от одного из сотрудников Департамента полиции Лос-Анджелеса, человека осторожного и неглупого, но в то же время не чуждающегося дополнительных доходов. И если уж он позвонил в неурочный час, не дожидаясь утра, то это означает, что в одном из пригородов ЛА действительно происходит нечто экстраординарное.