С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров

чинами СС, поставил задачу «уменьшения биологического потенциала славянских народов». По его оценкам, требовалось «сократить» численность русских, украинцев и белорусов на 30 миллионов. А 13 мая 1941 г. от лица Гитлера и Кейтеля вышла директива, распределявшая обязанности по освоению советских земель. На Геринга возлагалась «эксплуатация страны и использование ее экономических возможностей».

Во исполнение этих обязанностей Геринг издал приказ о полном ограблении оккупированных территорий. Все продовольствие, ценные товары и сырье подлежали вывозу в Германию. Хладнокровно пояснялось, что миллионы русских наверняка умрут от голода, но к этому надо относиться спокойно. Предпринимать какие-либо меры для помощи голодающим запрещалось. В беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано Геринг философски рассуждал: «В этом году в России умрет от голода 20–30 миллионов человек. Пожалуй, хорошо, что так случится, ибо некоторые народы должны быть истреблены».

Той же самой директивой от 13 мая Гиммлеру поручалось выполнение «специальных задач по подготовке к политическому управлению Россией». Районы, где будут работать команды Гиммлера, требовалось закрыть от посторонних, вход и въезд туда строго запрещались. Что это означает, было уже известно по опыту Польши. Для «политического управления» требовалось не создавать марионеточные правительства, а, наоборот, обезглавить народ. Формировалось четыре айнзатцкоманды: А, В, С, D, по 1000–1200 человек каждая. Им предписывалось ликвидировать всех, кто может сплотить людей и представлять угрозу для нацистской власти. Обобщенно их обозначили «коммунистическими активистами».

Но понятие «активистов» оказывалось слишком расплывчатым. Если брать только членов партии, получалось маловато. А советскую иерархию немцы знали плохо, путались в ней. Для организации чисток привлекали местных старост, бургомистров, полицаев. Они сдавали кого угодно, абы выслужиться, сводили личные счеты. К «активистам» причисляли депутатов захудалых сельсоветов, колхозных бригадиров и прочее мелкое начальство. Хватали на расправу «семьи красных командиров» — а в СССР в категорию «командиров» входили даже сержанты. Для количества добавляли комсомольских активистов — а комсомол был массовой организацией, в ней состояло большинство молодежи. Нередко в списки включали стахановцев — обычных рабочих или крестьян, удостоенных этого звания за перевыполнение трудовых нормативов.

А потом добавили «окончательное решение еврейского вопроса». Оно развернулось позже, чем истребление русских, в июле. Возможно, на такое решение натолкнули литовские и бандеровские погромы. Или «успехи» айнзатцкоманд по уничтожению русских, белорусов, украинцев. Если они так эффективно «сокращают» славян, почему бы им не «сократить» еще и евреев? «Уполномоченным по окончательному решению» был назначен Гейдрих, руководивший айнзатцкомандами. Конечно, пяти тысячам эсэсовцев было проблематично умертвить миллионы людей. Но тут-то понадобились помощники из местного населения. Их широко вербовали в ряды вспомогательной полиции. Манили продовольственными пайками (это было существенно, в разоренных войной районах царил голод). Позволяли грабить, поживиться имуществом жертв. Да и вообще, почувствовать себя властью. За время войны было сформировано 178 полицейских батальонов. Из них 73 украинских, 45 латвийских, 22 литовских, 26 эстонских, 11 белорусских, 1 польский.

Впрочем, многие граждане Советского Союза в начале войны искренне поверили, будто немцы пришли освобождать их от коммунизма. Помнили «красный террор», бедствия раскулачиваний, коллективизации, репрессий — и восприняли оккупантов в качестве избавителей. В селах нередко встречали немцев колокольным звоном и хлебом-солью. Открывали заколоченные храмы, распускали колхозы, выбрасывали портреты вождей и доставали припрятанные иконы. Разгромленные советские солдаты сдавались или даже переходили на сторону неприятеля.

Сталинский приказ № 0019 от 16 июля 1941 г. констатировал: «На всех фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу противнику и при первом соприкосновении с ним бросают оружие». Командир 436 полка майор Иван Кононов перешел на сторону немцев и начал формировать из пленных «казачью» часть «Kosaken Abteilung 102». Студент Мартыновский под Лугой и лейтенант Рутченко под Порховом создавали антисоветские партизанские отряды. Полковник ВВС Мальцев, успевший в 1938 г. посидеть в тюрьме, создал в Ялте 6 добровольческих отрядов, потом был принят в люфтваффе и организовал русскую эскадрилью.

Русских перебежчиков принимали в ряды вермахта. Их называли «хиви» («хильфсвиллиге» — «добровольные помощники»). Сперва их использовали в качестве обозных, подносчиков боеприпасов, санитаров. Потом доверяли оружие. Порой их насчитывалось до 10–12 на германскую роту. С августа 1941 г. началось формирование воинских частей из советских граждан. Они назывались «Остгруппен», носили немецкую форму, к ним назначали немецких офицеров. Пост командующего «Остгруппен» занял генерал Гельмих. Но он занимался не оперативным командованием, а вопросами учета и формирования. Такие части не превышали батальона, и вместе их не сводили. Распыляли по разным германским соединениям.

Возникли грузинский, армянский, азербайджанский, северокавказский, калмыцкий, туркестанский легионы (полки). Крымские татары не забыли, как их земли отбирали для еврейских переселенцев, как расстреливали их руководителей, пытавшихся этому противодействовать, — и как раз по этой причине активно поддержали гитлеровцев. Численность крымско-татарских вооруженных частей достигла 20 тыс. человек. Они очень активно участвовали в борьбе с партизанами, в расправах с евреями и заложниками — даже не подозревая, что они сами обречены. Ведь по плану «Ост» Крым входил в зону «тотальной германизации», подлежал заселению только немцами.

Осенью 1941 г. при наступлении немцев на Москву в Локотском районе Брянской области группа противников коммунизма под руководством инженеров местного спиртового завода Воскобойника и Каминского захватила власть до прихода гитлеровцев. Германский капитан, командир передового отряда, был приятно удивлен, на ходу назначил Воскобойника «обер-бургомистром», разрешил создавать вооруженные отряды для самообороны. Когда об этом узнали командующий 2-й танковой армией Гудериан и командующий группой армий «Центр» Клюге, они согласились с таким решением, утвердили Воскобойника в должности обер-бургомистра. Он окрылился и в ноябре обнародовал манифест о создании «Народной социалистической партии России “Викинг” (“Витязь”)».

Откуда родилось столь несуразное название, трудно сказать. Видимо, Воскобойник верил в теории норманнизма и отождествил русских витязей с викингами. В декабре было создано пять организаций этой партии по различным поселкам Локотского округа. В нее вступали в обязательном порядке сотрудники местной администрации и бойцы самообороны. Но… немцы партию не разрешили. Им не требовались «родственные» партии. Они завоевывали мир только для себя. А потом Воскобойника убили партизаны, и о партии забылось.

Что же касается «Локотской республики», то на самом деле это чистейший миф. Никакого самоуправления она не имела, находилась под постоянным контролем оккупантов. На ее территории располагалась 102-я венгерская дивизия. Но и немцы за этим районом присматривали. Когда начальник полиции Масленников не понравился им — повесили. После гибели Воскобойникова Каминский был назначен обер-бургомистром. Ему позволили расширить отряды самообороны. В «республике» провели мобилизацию, назвали формирования «Русской освободительной народной армией» (РОНА). Но у немцев она числилась вспомогательной «бригадой народной самообороны». Ей поручили охрану германских тылов, выдали немецкое обмундирование, к каждому батальону прикомандировали германского офицера. Где уж тут самостоятельность?

Эмигрантам нацистское начальство тоже не доверяло. Из белогвардейцев РОВС, которых предлагали Лампе и Бискупский, на службу привлекли только 52 человека. В качестве переводчиков. На предложение о более активном сотрудничестве последовал отказ. После переговоров