С кем и за что боролся Сталин? - Валерий Евгеньевич Шамбаров

Поначалу операция с Власовым проходила по ведомству отдела «Вермахт-пропаганда». Его «опекуном» стал капитан Штрик-Штрикфельдт. Гитлеровских взглядов на восточную политику он не разделял, но верил, что ее можно изменить. За подписью Власова была выпущена листовка к советским солдатам и декларация, будто в Смоленске создан «Русский Комитет» и началось формирование РОА — «Русской освободительной армии». Это был обман, никакого комитета не существовало. Фейк предназначался, чтобы спровоцировать дезертирство в наших частях.

Но Штрик-Штрикфельдт договорился с летчиками, чтобы часть тиража высыпали над оккупированной территорией — пускай возникнет «освободительное движение», а потом можно будет поставить командование перед фактом. Частная инициатива капитана сработала. Листовки подбирали люди, распространялись слухи. В Смоленск, на адрес мифического комитета, пошли письма, приезжали делегаты. А «хиви» и солдаты «Остгруппен» оживились. Теперь-то они получались не предателями, а «освободителями». У них появилось «правительство» (о котором никто толком не знал). Солдаты сами себя начинали величать «власовцами», прикрепляли на мундиры нашивки «РОА». Ждали, когда же их переведут в «свою» армию.

Но германское командование никаких «русских комитетов» и «своей» армии формировать не позволило. Единственным шагом в данном направлении стало создание «школы пропагандистов» в Дабендорфе (под Берлином). Предполагалось готовить что-то вроде комиссаров для работы в частях «Остгруппен», среди пленных и подневольных «остарбайтеров». Эта акция тоже была экспериментом, набрали всего 100 курсантов. Но начальником школы стал Штрик-Штрикфельдт, и под ее крышей обосновался центр «Русского освободительного движения» (РОД). Тут пристроились Власов и ряд других перебежчиков — Зыков, Жиленков, Малышкин, Трухин.

Когда прорабатывали символику РОД, двуглавого орла и бело-сине-красное знамя германское начальство запретило — сочло, что они связаны с «традициями российской державности». Для нарукавных нашивок и эмблем приняли символику морского, Андреевского флага. Ее немцы признали «нейтральной» и дозволили. Идеология РОД была крайне запутанной. Среди власовцев были коммунисты, но объявлявшие себя антисталинистами, как бывший секретарь райкома Жиленков. Главным идеологом и пропагандистом стал Зыков (предположительно, один из помощников Бухарина, Цезарь Вольпе). Тут как тут очутился и НТС, внушая идеи «народно-трудового строя» и «третьего пути».

Однако стоит задаться вопросом — а был ли он возможен в условиях войны, «третий путь»? Нет. Даже при гипотетическом успехе «национальной революции» выиграли бы отнюдь не национальные силы, а чужеземные. Можно еще раз вспомнить, как подыграли врагам России Февраль и Октябрь. В Великую Отечественную последствия грозили еще более тяжкие. Ведь нацисты, в отличие от кайзера, нацеливались не на расчленение и ослабление нашей страны, а на полное ее уничтожение.

Состав антисоветских формирований был очень неоднородным. В них перемешались и убежденные антикоммунисты, и отребье, которому было без разницы кому служить, абы погулять и пограбить. Для многих пленных вступление в подобные части являлось лишь способом выжить, вырваться из лагерей. Такие записывались куда угодно. Приезжал вербовщик от казаков — объявляли себя казаками, от украинцев — «хохлами». Иногда в самообмане, что это способ при удобном случае вернуться к своим.

Но возвращаться было слишком страшно — свои изменников не жаловали. А здесь вроде бы жив, сыт, одет. И «прирастали». Участвовали в боях, в карательных акциях, после чего путь к своим был отрезан. Дальше плыли по течению, куда вынесет. Власовцы, красновцы, легионеры откололись от одного берега и не пристали к другому — потому что его не было. Ведь в Отечественной войне на карту были поставлены не идеологические схемы, а судьбы народов, быть им или не быть. А при таком раскладе не важно, каковы твои побуждения и убеждения. Важно лишь то, в какую сторону направлена твоя винтовка.

Но, невзирая на разношерстный состав, власовские и прочие антисоветские формирования представляли очень серьезную опасность для СССР. Именно тем, что подрывали единство народа, снижали его способность к сопротивлению. Что ж, в какой-то мере раскол удалось осуществить. Снова натравить русских людей брат на брата. В составе германских войск насчитывалось до 800 тыс. советских граждан! Некоторые исследователи приводят цифру в 1 млн (возможно, если считать с полицаями). Предпринимались меры, чтобы этот раскол углублялся. Покровители Власова не теряли надежды, что он все-таки возглавит настоящее, широкое движение.

Весной 1943 г. для него организовали агитационные поездки в Смоленск, Могилев и Бобруйск, потом в Ригу, Псков, Лугу, Гатчину. Он выступал перед населением, говорил о создании «независимого национального государства». Указывал, что немцы «в союзе с русскими» помогут сбросить «диктатуру Сталина» так же, как русские помогли Германии освободиться от Наполеона. На одном из собраний даже спросил слушателей, хотят ли они быть рабами немцев, и аудитория дружно кричала: «Нет!» Впрочем, Власов тут же пояснил, что рабами они станут, если будут защищать коммунизм, а выступая против него, превратятся в «друзей» для нацистов.

Но нацисты отнюдь не жаждали быть для русских «друзьями», а не хозяевами. Гестапо составило подборку цитат из выступлений Власова, представило Гиммлеру. Тот возмутился и встревожился. Ведь в промышленности и сельском хозяйстве Германии трудилось 5 млн пленных и русских невольников! А если возомнят себя равноправными «союзниками», выйдут из повиновения? Гиммлер доложил Гитлеру, и фюрер устроил взбучку своим генералам за агитацию Власова в оккупированных городах. Кейтель после этого отдал приказ: «Ввиду неквалифицированных, бесстыдных высказываний военнопленного генерала Власова во время поездки… происходившей без ведома фюрера и моего, перевести его немедленно в лагерь для военнопленных».

Покровители кое-как выгородили Власова, но 8 июня 1943 г. Гитлер распорядился сохранить «власовское движение» только в рамках пропагандистской акции. А существующие русские части было решено использовать не на фронте, а в тылу, против партизан. Пускай докажут свою лояльность. Результаты стали плачевными. На передовой антисоветские формирования сражались иногда плохо, иногда хорошо, но всегда отчаянно — знали, что красноармейцы не берут в плен предателей. Но в тылу они становились свидетелями зверств оккупантов — похлеще любой «сталинской тирании». И их самих посылали жечь деревни, казнить женщин со стариками и детьми. Некоторые втягивались — если своя голова пропала, чего других жалеть? Превращались в палачей, извращенцев, алкоголиков.

У других душа восставала против такой роли. Солдаты «Остгруппен» убегали к партизанам, убивали немецких командиров. При этом появлялись и надежды на лучшее. Пока фронт до тебя дойдет, можно заслужить прощение за то, что носил вражеский мундир. В Берлин посыпались жалобы, и Гиммлер счел их подтверждением своих выводов о ненадежности русских. В сентябре 1943 г. он представил Гитлеру доклад о дезертирстве из частей «Остгруппен», убийствах германских офицеров и солдат. Фюрер настолько вознегодовал, что приказал расформировать все части из советских граждан, а солдат разослать в работу на шахты и заводы.

Тут уж схватилось за голову армейское командование. Оно не могло оправиться после Курской битвы, а распоряжение Гитлера вырывало из рядов вермахта сотни тысяч бойцов! В результате нашли компромисс. Фюрера уломали не расформировывать русские части, а перебросить на Запад. Глядишь,