Наполеоновские войны - Чарльз Дж. Исдейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не удивительно поэтому, что наполеоновское правление всё больше и больше превращало Европу в «континент под ружьём», поборы с которого служили для уменьшения ноши, взваленной на самих французов. Приёмы, с помощью которых безжалостно эксплуатировались людские ресурсы аннексированных территорий, уже упоминались, а здесь мы сосредоточим внимание на мощном давлении, которое оказывалось на союзников Наполеона и государства-сателлиты, чтобы заставить их направлять регулярные контингенты в «великую армию». Так, хотя некоторые из монархов-сателлитов и старались предвосхитить этот налог — Луи, например, пытался укомплектовать голландскую армию иностранными дезертирами и военнопленными, а в Неаполе и Жозеф и Мюрат делали ставку на заключённых и даже имели «африканский» полк, составленный из негритянских колониальных частей, переведённых туда из французской армии, — рано или поздно «завоёванные территории» в большинстве своём подчинялись французской системе набора в армию. Исключениями были только Испания и Иллирийские провинции (в Испании война делала это невозможным, и Жозеф был вынужден набирать армию из дезертиров и военнопленных; в Иллирийских провинциях Мармону очень понравилась действующая система всеобщей воинской повинности австрийской Военной Границы, и он решил её сохранить). В то же время французская система была без изменений перенесена в Великое Герцогство Варшавское и некоторые германские государства, такие как Бавария, Баден и Вюртемберг (по договору, учреждавшему в 1806 г. Рейнский союз, все входящие в его состав государства обязывались содержать воинский контингент для службы во французской армии; его численность определялась в соответствии с численностью населения и варьировалась от 30.000 в случае Баварии до всего лишь 29 в случае с Гогенгерольдсеком, при этом многочисленные крохотные контингенты такого рода формировались в составные полки). Даже там, где не внедрялись французские методы, традиционные системы набора сильно ужесточались за счёт таких мер, как сокращение числа освобождений кандидатам в армию старшего возраста, жёстких ограничений на выезд за границу, вступление в брак и иностранные армии.
С помощью этих средств удавалось собирать очень большие воинские контингенты. Рассмотрим несколько примеров. В 1808 г. вестфальская армия состояла из 16 пехотных батальонов, 12 кавалерийских эскадронов и 3 артиллерийских батарей, а к 1812 г. в ней было 29 первых, 28 вторых и 6 третьих, к тому же возрос штат личного состава многих отдельных частей. Аналогичным образом вооружённые силы Великого Герцогства Варшавского выросли с 36 батальонов, 26 эскадронов и 12 батарей в 1808 г. до 60 батальонов, 70 эскадронов и 20 батарей в 1812 г. Наконец, в 1805 г. Вюртемберг обладал 12 пехотными батальонами, 12 кавалерийскими эскадронами и 3 батареями, а в 1812 г. их уже было 20, 23 и 6 соответственно. Кроме этих регулярных сил в ряде государств набирали армии милиции или национальные гвардии. Поскольку прироста удалось добиться сверх восполнения серьёзных потерь, понесённых в Испании и других местах, легко увидеть, что он был весьма существенным достижением и численно выражался многими тысячами солдат. Так, Итальянское королевство поставило 121.000 человек, Бавария — 110.000, Великое Герцогство Варшавское — 89.000, Саксония — 66.000, Вестфалия — 52.000 и Берг — 13.200, а общая численность всех иностранных контингентов, в то или иное время нёсших службу бок о бок с французами, составляла примерно 720.000 человек.
Эти гигантские военные усилия, очевидно, стоили крайне дорого. Хотя некоторую помощь иногда оказывала Франция — например, в 1808 г. Наполеон обязался платить жалованье польским частям численностью 8000 человек — основные расходы ложились на плечи самих этих государств. Между тем им также приходилось находить провизию и кров для многочисленных французских частей, которые часто были в них расквартированы (35.000 в одной Вестфалии в 1811 г.), а в некоторых случаях к тому же регулярно выплачивать Франции финансовую дань (например, Великое Герцогство Варшавское вынудили погасить прусские долги, оцененные в двадцать два миллиона франков). В то же время имеющиеся государственные доходы очень сильно сокращались имениями, оставляемыми для многочисленных лиц, одариваемых Наполеоном (см. ниже). Протесты в адрес императора не давали никакого реального эффекта: так, Жозеф, столкнувшийся с крупномасштабной войной, опустошавшей его испанское королевство, получил отказ даже в самой скудной помощи; хуже того, хотя император приказал ему полагаться на собственные ресурсы и сделать так, чтобы конфликт приносил средства, которые шли бы на его оплату, значительные части королевства были выведены из-под его контроля и предназначены для финансирования действующих на этих территориях французских военачальников. Следствием этого становилось банкротство: за 1805–1811 гг. долг Итальянского королевства вырос с одного до пяти миллионов лир, долг Вестфалии, значительно усугубленный личной расточительностью Жерома, — с 60 миллионов франков до, может быть, 200 миллионов, а долг Великого Герцогства Варшавского — с 23 миллионов злотых до примерно 91 миллиона. В 1811 г. Жозеф писал Бертье:
«Мой совокупный доход — не больше четырёх миллионов реалов в месяц. Мои расходы, урезанные до предела, составляют двенадцать миллионов… Старшие министры просят меня о пайках для своих семей… Мой посол в России — банкрот, посол в Париже умер в нищете»[148].
Дополнительным источником дохода были огромные платежи, налагаемые на независимые государства. Так, в октябре 1803 г. Испания согласилась платить за свой нейтралитет шесть миллионов франков в месяц, эта денежная сумма повышалась займом Парижа, по которому испанцам приходилось платить ещё и проценты. Точно так же почти каждое мирное соглашение, подписываемое Наполеоном, сопровождалось разорительной контрибуцией: в 1803 г. у австрийцев вымогательским путём изъяли 40 миллионов франков, а Саксонию в 1806 г. заставили согласиться выплатить репарации на сумму 25.375.000 франков, в марте 1808 г. номинальный размер прусской контрибуции был определён суммой, равной 100 миллионам, а Португалии пришлось бы лишиться 100 миллионов, если бы её не спасла Полуостровная война. Однако суммы, согласованные за столом мирных переговоров, являются лишь частью этой истории. Поскольку французские армии жили за счёт деревни, оккупированным ими территориям приходилось также платить за вторжение. Процитируем Наполеона:
«Если… нам вновь придётся прибегнуть к оружию, я сяду на шею Европе… Италия даст нам сорок миллионов франков вместо двадцати… а Голландия тридцать миллионов вместо ничего»[149].
Если принять в расчёт эти суммы,
