Темный Луч. Часть 2 - Эдриенн Вудс

— Опять? — прорычал он.

Я прочистил горло.

— Кто ты? — спросил я.

— Это я, идиот. Елена. Я… — От дракона донеслись новые рыдания.

Этого не могло быть.

Казалось, весь воздух в легких покинул меня, тьма тяжело давила мне на грудь. Света больше не было. Здесь никогда не было никакого света. Все это время я напрасно хотел устранить Елену.

— Нет, этого не может быть.

— Блейк, у нас нет времени. Мне все равно, веришь ты или нет. Люциан… эта сука ударила его своим хвостом. Ты должен помочь ему. Сейчас же!

Страх захлестнул меня при мысли о том, что яд гиппогрифа может сделать с человеком. Я перешел к активным действиям.

Я перелез через лапы дракона — Елены, черт возьми, я все еще не мог в это поверить — схватил Люциана и перекинул его через плечо.

Впервые за долгое время мой разум был совершенно ясен. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы доставить Люциана к Констанс.

— Держись, Люциан, — пробормотал я, превращаясь. Я зажал его в лапе и полетел так быстро, как только мог. Чешуя горела от напряжения, но на этот раз не какая-то сущность заставляла меня напрягаться.

Это все я.

Я приземлился с грохотом, земля задрожала у меня под ногами.

— Констанс! — взревел я, когда они с Джулией выбежали.

— Блейк, что происходит?

— Помогите! — закричал, опуская тело Люциана на землю.

— Нет! — взвыла тетя, падая на колени рядом с Люцианом. Она положила на него руки, чтобы вытянуть яд.

Мастер Лонгвей бросился к нам.

— Что случилось?

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — умолял я, наблюдая за работой Констанс. Он должен жить. Слезы затуманили глаза.

Мне жаль. Мне очень, очень жаль.

Мне следовало послушаться его вместо того, чтобы отпускать в ту пещеру одного.

Серебро волос Констанс начало тускнеть, исчезая вместе с ее силой, когда черные вены на лице Люциана начали исчезать.

— Констанс, ты убиваешь себя, — обеспокоенно сказал мастер Лонгвей.

— Я скорее умру, чем потеряю принца Тита, — выдохнула она, едва успев вымолвить эти слова, как рухнула рядом с Люцианом без сознания.

Я в ужасе смотрел, как черные вены медленно возвращаются на лицо Люциана.

— Нет! — Я упал на колени. Сам того не зная, я вернулся в человеческий облик, и кто-то накинул на мое тело черную мантию.

Злые слезы потекли по лицу. Это была моя гребаная вина.

Констанс пришла в сознание и попыталась снова, но в следующее мгновение она начала причитать. Она посмотрела на меня и покачала головой, и мне показалось, что в мое сердце вонзилось копье.

Нет, нет, нет. Слезы свободно текли по моему лицу. Я поднес кулак ко рту и прикусил костяшки пальцев, сдерживая крик.

Принц Тита был мертв из-за меня.

— 18~

— Что случилось? — потребовал ответа мастер Лонгвей.

Отдаленный звук отвлек мое внимание. На горизонте я увидел дракона, пытающегося взлететь.

Гребаная Елена. Все это время я был так неправ.

Я сбросил халат, преобразился и полетел к ней.

Ее сердце билось так быстро, так громко. Она была не похожа ни на одного другого дракона.

Я устроился под ней, и она рухнула мне на спину. Я немного опустился из-за лишнего веса, но быстро восстановил ритм.

Елена сорвется, когда увидит Люциана, а я не был готов к этому.

Я мягко приземлился и лег, чтобы Елена могла соскользнуть с моей спины. Она с грохотом упала на землю.

Все, кто собрался снаружи, уставились на нее.

Они думали, что она была драконьим отродьем или Драконианцем. Они были неправы.

Вернувшись в свой человеческий облик, я свирепо посмотрел на профессора Файзер. Ее чушь про «дракон всегда знает». Возможно, теперь все увидят в ней мошенницу, которой она и была.

Я повернулся к Люциану, который теперь был накрыт белой простыней.

Я почувствовал на себе взгляд Елены и подошел к ней.

— Тебе нужно измениться обратно, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко.

— Блейк! — закричала Бекки. — Где, черт возьми, Елена?

Я бросил на нее быстрый взгляд.

— Ты смотришь на нее.

По толпе пронесся вздох.

— Как это возможно? — Мастер Лонгвей подошел, чтобы получше рассмотреть ее.

— Я не знаю, мастер Лонгвей. Она уже была в своей драконьей форме, когда я добрался до пещеры. — Мой взгляд снова встретился с взглядом Файзер, которая смотрела на Елену, нахмурив брови.

Именно так я и думал. Теперь ей нечего было мне сказать.

— Нет! — Елена закричала в агонии, когда заметила тело Люциана.

Я придвинулся к ней поближе, но она оттолкнула меня с такой силой, что я пролетел по воздуху. Я приземлился с глухим стуком, ноющая боль пронзила череп. Я вскочил на ноги, когда Елена добралась до тела Люциана.

Душераздирающий, пронзительный крик наполнил воздух. Крик дракона. Этот звук побуждал как людей, так и драконов выплакивать свои души. Я не мог этого вынести.

Елена не сдерживалась. Ей нужно было измениться обратно, пока ее драконий крик не свел нас всех с ума.

Констанс превратилась в свою драконью форму и потерлась головой о пурпурную макушку Елены в попытке утешить ее.

— Милая, тебе нужно измениться обратно, — пробормотала Констанс на латыни.

— Она не говорит по-латыни, Констанс. Только на английском.

— Как это возможно, Блейк? — спросила она.

— Я не знаю.

— Ты будешь переводить?

Я кивнул и посмотрел на Елену.

— Констанс говорит, что тебе нужно успокоить свой разум, Елена.

— Успокоить? — взвизгнула она. — Где ты, черт возьми, был?

Я схватил рог, торчавший у нее из подбородка, и притянул ее голову к себе, пока она не посмотрела на меня. Если мне придется прибегнуть к убеждению, чтобы вернуть ей человеческий облик, значит, так тому и быть.

— Успокойся. А теперь представь свое человеческое тело.

Зелень ее глаз прояснилась, когда она медленно начала меняться. Ярко-пурпурный цвет ее чешуи поблек, становясь светлее, пока не вернулась ее бледная кожа. Ее хвост и крылья отступили, когда на голове начали прорастать волосы.

Это происходило медленно — драконы обычно менялись гораздо быстрее, чем сейчас.

— Вот и все, Елена. — Как только последняя чешуйка исчезла, ее колени подогнулись, и она рухнула в мои объятия.

Ее крики вернулись, и даже ее человеческие рыдания проникли в мою душу.

Я крепче прижал ее к себе, боясь, что разорвусь на части, если отпущу ее.

Джулия подбежала с мягким одеялом, и я укутал им Елену.

— Черт возьми, Елена, мне так жаль. Я был так неправ, — прошептал я. Я должен был быть там.

— Отведи ее внутрь, — сказала Констанс.

Я поднял Елену и, покачивая ее на руках, последовал за