Холодная месть - Линкольн Чайлд

Человек быстро просмотрел их.

Ничего.

Всколыхнувшийся было панический страх отступил. Системы безопасности — наилучшего сорта, причем дважды продублированные. О нежеланном госте немедленно оповестили бы полдюжины датчиков движения и сенсоров. Наверняка случайный сигнал. Сбой. Диагностику надо провести утром — сейчас систему на диагностику отключать нельзя. Сейчас…

Внезапно рядом с желтым светом замигал красный, негромко завыл сигнализатор. Страх мгновенно захлестнул человека с головой. Они подобрались вплотную, система безопасности взломана! Невозможно, немыслимо…

Ссохшаяся рука потянулась к металлической коробочке, привинченной к подлокотнику, откинула предохранительную крышку над красной кнопкой. Скрюченный палец завис над ней. Если нажать, одновременно произойдет множество событий: будут сделаны срочные звонки в полицию, «скорую помощь» и пожарным; мощные газоразрядные лампы осветят внутренность дома и окрестности: сирены на чердаке и в подвале душераздирающе завопят; расставленные в нужных местах комнаты мощные генераторы магнитного поля включатся на пятнадцать секунд и сотрут все данные с жестких дисков. И наконец, сработает генератор мощного электромагнитного импульса, начисто выжигающий всю микроэлектронику.

Палец лег на кнопку.

— Добрый вечер, Мим! — раздался из темноты коридора очень знакомый голос.

Палец отдернулся.

— Пендергаст?

Специальный агент кивнул и вошел в комнату.

Человек в кресле не сумел скрыть удивления и раздражения:

— Как вы сюда попали? Моя система безопасности уникальна по эффективности!

— Именно так. Ведь я сам платил за ее разработку и установку.

Мим запахнул плотнее халат, висевший мешком на тощем, хилом теле, и заговорил уже спокойно, сдержанно:

— Мы ведь договорились никогда больше не встречаться лично.

— Я помню о нашем правиле. И весьма сожалею, что пришлось его нарушить. Но у меня срочная просьба, и я полагаю, что в моем присутствии вы лучше поймете ее важность.

Бледные губы Мима растянулись в циничной усмешке.

— А-а, так мистер специальный агент имеет просьбу. Еще одну просьбу к несчастному, многострадальному Миму.

— Замечу, наши отношения всегда зиждились, образно выражаясь, на симбиотической основе. В конце концов, разве не я несколько месяцев назад заказал для этого места проводку особой оптоволоконной линии?

— Да-да, пониматушки. Для роскоши в три сотни мегабит. Больше никаких убогих глоточков через тонюсенькую соломинку.

— К тому же благодаря моему активному участию некие весьма неприятные обвинения так и не превратились в приговор. Если помните, обвинение исходило от Министерства обороны и гласило…

— О’кей, мистер секретный агент, я не забыл. Итак, чем могу служить сегодняшним вечером? Кибер-эмпориум Мима открыт для всех хакерских надобностей! Никакой файрвол не устоит, никакой шифровальный алгоритм не выдержит!

— Мне нужна информация о некой персоне. В идеале, ее адрес. Но подойдут и любые свидетельства о ней: медицинские записи, юридические документы, билеты, данные о пересечении границ — начиная с даты ее предполагаемой смерти.

Странно детское, осунувшееся личико Мима вздрогнуло.

— Ее предполагаемой смерти?

— Да. Я уверен: эта женщина жива. Однако со стопроцентной достоверностью она использует сейчас другое имя.

— Но вы-то знаете ее настоящее имя?

Пендергаст ответил не сразу:

— Да. Хелен Эстерхази Пендергаст.

— Хелен Эстерхази Пендергаст, хм, тряси мою метелку… — На лице Мима отчетливо выразилась заинтересованность. — Натурально, мне потребуется инфа на нее, и как можно больше, чтобы соорудить поисковый шаблон поплотнее да помясистей для вашей… вашей…

— Жены, — сказал Пендергаст, протягивая толстую папку.

Мим нетерпеливо ухватился за нее, полистал ссохшейся рукой.

— Кажется, вы всерьез на меня рассчитываете, а?

Пендергаст не ответил прямо, лишь сказал:

— Поиски по официальным каналам ничего не дали.

— Ага, значит, «М-ЛОГОС» ничегошеньки не выцедил?

Агент не ответил, и Мим хихикнул:

— И вот сейчас мистер секретный агент хочет, чтобы я заглянул с другой обочины кибер-проспекта. Чтобы задрал виртуальный коврик и посмотрел под ним. Потыкал в мягкое подбрюшье информационных магистралей.

— Подбор метафор отчасти неудачен, но общая идея передана верно.

— Ну, понадобится время. Простите, здесь сидеть не на чем, но, если хотите, принесите стул из другой комнаты. Только, пожалуйста, не включайте свет!

Мим махнул в сторону большого теплоизолированного контейнера для еды в углу:

— Батончик «Твинки»?

— Спасибо, не нужно.

— Как хотите.

В течение следующих полутора часов не прозвучало ни слова. Пендергаст сидел в темном углу, неподвижный как Будда, а Мим катался от терминала к терминалу, временами пулеметно выстукивая серии команд, временами пробегая взглядом по длинным текстам, появляющимся на экранах. Медленно тянулись минуты, и с каждой из них человек в кресле делался все унылей, вздыхал все чаще, то и дело шлепал в раздражении по клавиатуре.

Наконец, скрипнув зубами, Мим откатился от центрального монитора.

— Пардон, мистер агент, — сказал он, почти извиняясь.

Пендергаст посмотрел на хакера — тот не повернулся лицом к агенту.

— Ничего не отыскалось?

— Отыскалось, и много, но все сплошь до той поездки в Африку. Ее работа с «Врачами без границ», данные об учебе в школе, медицинских обследованиях, успеваемости в колледже, книгах, взятых в дюжине разных библиотек… даже стихотворение, написанное, когда она в студенчестве подрабатывала няней.

— «Ребенку, потерявшему первый молочный зуб», — пробормотал Пендергаст.

— Да-да, оно. Но после того случая со львом — ничегошеньки. Как отрезало, — произнес Мим нерешительно. — И обычно это означает только одно…

— Да, Мим. Спасибо, — сказал Пендергаст.

Он ненадолго задумался.

— Вы говорили про данные об учебе в школе и медицинских обследованиях. Обнаружилось ли в них что-либо необычное, из ряда вон выходящее? Хоть что-нибудь, привлекшее ваше внимание?

— Нет. Она была просто образчик здоровья. Ну, вы-то это знаете. Кажется, и училась хорошо. Приличные оценки в школе, отличные — в колледже. Даже в начальной школе оценки неплохие, хотя, если подумать, это удивительно.

— Почему удивительно?

— Потому что она сначала не говорила по-английски.

Пендергаст медленно поднялся со стула.

— Что?

— А вы не знали? Да вот оно, прямо здесь.

Мим подкатился к столу, пробежался по клавиатуре, и на мониторе возник скан документа, набранного на старой пишущей машинке, с пометками от руки внизу листа.

— Несколько лет назад Департамент образования штата Мэн оцифровал старые архивы. Глядите, вот здесь пометка на табеле успеваемости Хелен за второй класс. — Мим нагнулся к экрану и прочитал: — «Принимая во внимание, что Хелен иммигрировала в США в середине прошлого года и, будучи португалоязычной, не знала английского, ее успехи в учебе и все улучшающееся владение английским языком достойны всяческой похвалы».

Пендергаст подошел и нагнулся, чтобы взглянуть на документ. Лицо агента выражало крайнее изумление. Но он тут же выпрямился и придал лицу прежнее бесстрастное выражение.

— И еще кое-что, — сказал он.

— Что угодно мистеру секретному агенту?

— Проникните в базу данных Университета Техаса и слегка измените одну запись. Некий Фредерик Гэлуша числится как оставивший колледж на последнем году обучения, прямо перед выпускными экзаменами. В записи должно значиться, что он окончил колледж с отличием.

— Раз плюнуть! Но почему всего лишь «с отличием»? Я могу и «с высшим отличием», и «Фи-бета-каппа»[7] вставить — без проблем.

— «С отличием» вполне достаточно. И удостоверьтесь, пожалуйста, чтобы у него появились оценки, достаточные для отметки «с отличием». Запись не должна выглядеть противоречивой.

Когда Пендергаст уже собрался уходить, Мим заговорил снова:

— Эй, мистер агент!

Тот оглянулся.

— И у меня кое-что… Эстерхази — это ведь венгерская фамилия.

— Верно.

Мим почесал шею и буркнул:

— Как же тогда вышло, что ее родной язык — португальский?

Посмотрел — и обнаружил, что говорит в пустоту. Пендергаст уже скрылся за дверью.

Глава 41

Джадсон Эстерхази вышел из такси и на мгновение замер, ощутив себя насекомым под огромными каменными стенами Нижнего Манхэттена. Затем забрал с заднего сиденья кожаный портфель и заплатил таксисту. Разгладив галстук, уверенно зашагал по узкому тротуару, свернул и вошел в обширное, но с низким потолком фойе Департамента здравоохранения Нью-Йорка.