Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж - Александр Дмитриевич Прозоров

– Идеи – хорошо, – герр Фуггер натянуто скривил губы. – Но к ним бы еще и кое-что материальное. Я так полагаю – потребуются деньги, но… кроме денег – что еще?

– Не что, а кто, – спокойно уточнил Егор. – Нужен хороший кузнец… быть может, ювелир даже, который бы смог работать с мелкими деталями, скажем, из свинца или олова…

– Есть такой Адольф Браве, да вы, должно быть, знаете…

Князь хлопнул себя по лбу:

– Ах да, да – и как я мог забыть? Но сей достойный кузнец, сколь помнится, специализируется на бритвах?

– Он что угодно может выковать, – заверил ростовщик. – Талант!

– Есть еще один талант, – Вожников задумчиво почесал голову, припоминая одну важную вещь. – Художник, он рисует некие картинки на божественные темы… весьма фривольные, к слову сказать. Отлично рисует, декорирует золотой краской.

– А, – ухмыльнувшись, перебил Фуггер. – Вот вы о ком. Я знаю его, да – действительно, незаурядный художник. Считайте, что и с ним договорились.

– И нужен бы хороший гравер.

– Таких в Аугсбурге много.

– Тогда слушайте…

Егор не просто рассказывал, еще, взяв лист бумаги и перо, чертил чертежи, так что к концу его выступления Ганс Фуггер уже достаточно хорошо представлял себе печатный станок – первый в Европе, за несколько десятков лет до Гуттенберга… правда, пока только на бумаге, но деньги на изобретение уже пошли – молодой ростовщик оказался парнем хватким.

Впрочем, и весьма недоверчивым:

– Сказать честно, не представляю пока – что и для кого мы будем размножать… или, как вы говорите – печатать?

Вожников пожал плечами:

– Для начала – Библию, что же еще-то? А потом и любовные романы запустим, и пьесы, и – те самые картинки, только их производство будет уже куда более дешевым. Понимаете, можно даже целые подшивки этих картинок выпускать – каждый месяц, с натуры кое-кого зарисовывать, рекламы давать…

– Что давать – я не понял?

– Ну, о товарах разных рассказывать – не за бесплатно, конечно.

– Ага, ясно. Хорошая мысль! А вы далеко не дурак, герр Георг, я это сразу почувствовал, иначе бы вообще с вами не говорил. Все хорошо!

– Еще бы!

– Только это все – в перспективе, пусть даже и в не такой уж далекой, – резко охолонул князя «денежный мешок». – Пока процесс наладим, пока продадим, пройдет… ну, месяца три, уж точно. А до этого времени… может быть, предложите еще что-нибудь?

– Конечно, предложу, – хмыкнул князь. – Вы только в Аугсбурге что-то покупаете-продаете?

– Не только, – Фуггер подозрительно сузил глаза. – И с ганзейскими городами торгую, и с Италией, с Константинополем даже – хлопок для бумазеи где я буду брать? Только на юге. В Константинополь или в Венецию его привозят из далеких восточных стран – а уж там мои агенты скупают.

– А кораблей своих нет?

– Пока нет. Но – думаю. А почему вы спрашиваете?

В синих глазах купца снова зажглось недоверие, складывалось такое впечатление, что его собеседник уже не раз пожалел, что связался с князем. И это впечатление нужно было менять.

– Паломники, – негромко произнес Егор. – Паломники, бродячие актеры, студенты… Дать им хорошую охрану, организовать – вы ведь все равно обозы без стражников не пускаете?

Герр Фуггер неожиданно рассмеялся:

– Ага, попробуй, без охраны пусти! И так-то по пути плачу каждому встречному-поперечному.

– А теперь и другие будут платить.

– Паломники и студенты?! Так это же народ пустой, нищий!

– А мы много брать и не будем… потому что их самих – много. Курочка по зернышку клюет, а тут побочный доход почти без всяких вложений – чего упускать-то?

– Упускать нельзя, да, – подумав, согласился торговец. – Так они же сами по себе ходят, разбойников не боятся – нищие, чего их грабить-то?

Князь сдвинул брови, постучав пальцами по столу, – они сидели все в той же корчме у ворот Рыбаков, где, собственно, и познакомились:

– Так надобно распустить слух – мол, нападают и на нищих, хватают, угоняют в рабство. Ну, и людей нанять, с добрыми и мужественными лицами – днем они верные стражи, ночью – злые разбойники в масках. Чтоб паломники боялись! Чтобы вместе держались, чтоб к нам шли. И вот еще что… из Аугсбурга, скажем, в Констанц – какая дорога?

– Хорошая, римская, – прищелкнув пальцами, герр Фуггер попросил подбежавшего служку принести кувшинчик вина. – И дальше, на юг, такая же.

– Это славно, – Вожников довольно потер руки. – Надо будет по хорошим дорогам большие повозки пустить – чтоб ходили по расписанию, скажем, раз в неделю, возили бы людей.

– Думаете, будет спрос?

– Будет! – уверенно кивнул князь. – А не будет, так сформируем.

– Что сделаем?

– Вот журнал издавать начнем… ну, в смысле – картинки в переплете, там все и опишем.

Первый «междугородний автобус» – устрашающего вила колымага с большими колесами, запряженная четверкой неутомимых мулов – начал курсировать уже через пару недель, пока только по маршруту «Аугсбург – Констанц», однако два раза в неделю, по средам и пятницам, и по вполне приемлемой цене в десять грошей. Удобство первыми оценили паломники, особенно когда пошли дожди – под крышей-то путешествовать было удобно – сиди себе на мягкой соломе, спи, тем более что на римской-то дороге почти не трясло – легионеры на века строили, бюджеты не пилили, щебень с песком налево не пускали – смерть!

К весне следующего, тысяча четыреста четырнадцатого года компаньонам удалось почти все из задуманного, пока что исключая постройку собственного флота – дороговато было, да и венецианцы препоны чинили: этот вопрос предприниматели оставили на потом, пока что сосредоточившись на том, что уже начинало приносить неплохую прибыль.

Поставленные на реке Лех бумажные мельницы работали без перерыва, снабжая бумагой выстроенный здесь же печатный двор с четырьмя станками, число которых компаньоны планировали со временем увеличить до дюжины, а то и больше. Все легально, все по закону – напоив бургомистра и ратманов, зарегистрировали в ратуше цеховой устав, назначив старостой нового цеха печатников почтеннейшего герра Адольфа Браве, кроме умелых рук и безупречной репутации, еще имевшего обширные связи среди верхушки других ремесленных объединений.

Роскошно изданный экземпляр Библии на Пасху, сразу после мессы, торжественно преподнесли епископу Альбрехту, ему же каждый месяц выплачивали положенные пятнадцать процентов – за покровительство бизнесу, иначе здесь просто не умели вести дела – феодализм, что уж говорить-то!

К Пасхе же вышел и долгожданный номер журнала комиксов, обильно сдобренный рекламой почти всех уважающих себя бюргеров – вплоть до сапожников и устроителей блошиных бегов. Комиксы – это была придумка Егора, народ-то кругом почти сплошь неграмотный, печатное слово не разумел,