Каир: история города - Эндрю Битти

Дворец Маньял и мечеть Рифаи

В начале XX столетия британцы прочно утвердились в Египте и перестроили центральную часть Каира так, что город стал напоминать европейскую столицу. Однако в те же годы были возведены два архитектурных памятника, которые считаются шедеврами исламского зодчества. Первый находится на острове Рода, южном из двух каирских островов на Ниле, ближе к восточному берегу. Именно на этом острове размещались когда-то казармы мамлюков-бахри и здесь в 1901–1929 годах принц Мухаммад Али, двоюродный брат короля Фарука и последний наследник египетского престола, построил дворец Маньял — в качестве своей резиденции и музея. Его жена была француженкой (как и у ряда других правителей и вельмож из династии), но детей принц не имел и на смертном одре в 1955 году завещал свой дворец египетскому народу.

Принц отличался отменным вкусом в одежде, следовал моде, носил аккуратную бородку, а на пальце у него красовался перстень с цельным изумрудом: некая «мудрая женщина» сообщила ему, что он должен вложить все свое достояние в один предмет, иначе серьезно заболеет. Он написал книгу под названием «Разведение арабских скакунов», не скрывал теплых чувств к британцам и подружился с могущественным послом Великобритании в Египте в 1930-1940-х годах сэром Майлзом Лэмпсоном. В дворцовом комплексе Мухаммада Али здания окружены прелестными садами, где растут кактусы и баньяны. Что касается архитектуры, проект представляет собой сочетание оттоманского, сирийского, персидского и мавританского стилей, то есть заимствует многие достижения исламской архитектурной традиции.

При постройке дворца принц, обеспокоенный повсеместным наступлением секуляризма, замышлял, в частности, возродить при помощи этого комплекса и его обстановки исламское искусство. В мечети находятся 39 панелей, на которых арабской вязью записаны имена Аллаха, причем в зеркальном отображении, как принято у турок. Жилые комнаты, с мраморными полами и деревянными стенными панелями, каминами в изразцах и инкрустированной мебелью, также турецкие по стилю. Сирийское влияние проявляется в богатой резьбе по дереву, причем древесина подбиралась различных оттенков, и комбинации панелей оказывают на зрителя несомненное эмоциональное воздействие. В окнах приемного зала установлены витражи, проходя сквозь которые солнечный свет становится то ярко-алым, то синим и отражается от изразцов. В тронном зале пол устилает красный ковер, на стенах висят многочисленные портреты, а сам трон стоит под потолком с россыпью звезд. Неподалеку установлены скелеты любимого коня принца и его верблюда, наверху расположены апартаменты матери Мухаммада Али, где имеется огромная кровать с балдахином на четырех серебряных подпорках. В Музее охоты представлена замечательная коллекция бабочек, голова и фотографические изображения козла-гермафродита и гротескный подсвечник, вырезанный из орлиной лапы.

Мечети в Каире строились не только в Средние века, но и в Новое время; среди последних ни одна не может соперничать размерами и масштабностью с мечетью Рифаи, расположенной у подножия горы Мукаттам, по соседству со старинной мечетью султана Хасана. Этот шедевр исламской архитектуры XX столетия строился с 1869 по 1912 год для принцессы Кушияр, матери хедива Исмаила. Своими очертаниями и величественностью мечеть схожа с мечетью Хасана, и многие туристы принимают ее за средневековый прообраз.

Интерьер мечети заставляет вспомнить европейский собор: стены уходят ввысь, а обстановка чрезвычайно скромная. В нефе насчитывается 44 монументальных колонны, вытесанных из 19 сортов мрамора; позолоту для потолка доставили из Турции, и обошлась она в колоссальную по тем временам сумму — 25 000 египетских фунтов. Гораздо больший интерес, нежели интерьер молитвенного зала, вызывают окружающие его усыпальницы. Именно в этой мечети, последней из великих мечетей Каира, покоятся власть имущие недавнего прошлого. Слева от входа расположена просторная усыпальница Мухаммада Резы Пехлеви, последнего шаха Ирана, бежавшего в Египет в 1979 году после революции. В этой же мечети стоят два великолепных саркофага последних королей Египта — Фуада (1917–1936) и Фарука (1936–1952), который, подобно шаху, умер в изгнании. (Любопытно, что шах был женат на сестре Фарука). В другом помещении находятся гробницы хедива Исмаила и его матери и одной из жен, француженки по происхождению, сестры дипломата и инженера Фердинанда де Лессепса, которому Исмаил поручил завершить строительство Суэцкого канала. На надгробии этой женщины вырезан на фоне геометрических узоров христианский крест — напоминание о том, что жена Исмаила была христианкой, принявшей в замужестве ислам.

Современное исламское государство

И мечеть Рифаи, и дворец Маньял были построены в уникальный период истории ислама. В XIX столетии практически все исламские государства были колониями европейских держав. Исламский мир, некогда обладавший культурным и научным превосходством над предренессансной Европой, оказался в полной зависимости от западных политических и культурных ценностей. Владычество Запада принесло на Ближний Восток светские идеи. После обретения независимости Египет, подобно другим бывшим колониям, избрал трудную дорогу, представляющую собой некий средний путь между возвратом к «чистому исламу» и приверженностью западным (светским, материалистическим) взглядам. Египетские националисты сегодня активно поддерживают «Аль-Кайеду», поэтому отношения в обществе заметно обострились, а напряжение существенно возросло. В 2003 году президент Мубарак заявил, что египтянам и другим мусульманам надлежит приложить немало усилий, чтобы «восстановить достоинство своего вероисповедания» в глазах неисламского мира.

В 1990-е годы в Египте появилось множество воинствующих фундаменталистских организаций, действуют и более «возрастные» группы — например, «Братья-мусульмане», которые начинали свою деятельность еще при британской колониальной администрации. Взрыв в кафе на площади Тахрир в 1993 году, нападение на автобус рядом с Музеем древностей, вылазки против туристов в Луксоре — все эти события заставили правительство всерьез заняться проблемой радикального исламского фундаментализма. Разумеется, большинство египтян относятся к акциям радикальных групп отрицательно, однако невозможно закрывать глаза на то, что в последние годы происходит «тихое возрождение» ислама на улицах. Мусульманки сегодня одеваются куда строже, чем в гедонистические 1950-е. Очень немногие скрывают лица под чадрами, зато почти все носят хиджабы, пряча волосы и шею. Хиджаб — своего рода компромисс между западной модой и исламской скромностью, подобающей женщине, а также признак восстановления традиционных ценностей в эпоху стремительных перемен.

В городе постоянно встречаются напоминания о той роли, которую ислам сыграл (и продолжает играть) в его истории. Пост в месяц рамадан соблюдают большинство горожан. В конце каждого «постного дня» из Цитадели гремит пушка, а окончание рамадана отмечают шумными гуляниями на городских площадях. В этот месяц привычный уклад, привычный ритм жизни меняется на противоположный: днем, когда надлежит поститься, не происходит почти ничего, а по вечерам магазины и рестораны распахивают двери и остаются открытыми до раннего утра. Даже бродячие коты, которые нежатся на солнце у стены мечети или шныряют по базару в надежде подхватить оброненную еду, — даже эти коты суть олицетворения ислама: по преданию, Пророк Мухаммад так любил кошек, что скорее отрезал бы полу плаща, нежели разбудил бы спящее на нем животное. Еще Геродот отмечал любопытную особенность национального характера египтян: он писал, что жители Египта относятся к числу наиболее благочестивых народов Ойкумены. Две с половиной тысячи лет спустя это утверждение остается верным; пускай религия изменилась, религиозное чувство не утратило глубины.

Глава 4

Колониальный Каир

Как следует из его названия, отель «Виндзор» представляет собой своего рода реликт колониальной эпохи в истории Каира. В отличие от большинства старинных городских отелей, «осовремененных» сверкающим хромом, мрамором и роскошными коврами на полах, в «Виндзоре» старательно делают вид, будто последних пятидесяти лет вовсе не было. На стене в коридоре висит под стеклом выцветший рекламный плакат, приглашающий побывать в «Египте, ОАР», то есть в Объединенной Арабской республике (этот межгосударственный союз Египет и Сирия заключили в конце 1950-х годов). Другой плакат обещает доставить вас в Каир рейсами авиакомпании «Пан Эмерикен» и завлекает логотипом этой давно канувшей в лету компании. Лифты в отеле чугунные и движутся вверх и вниз по открытым шахтам между пролетами центральной лестницы. Двери в лифтах резные и сдвигаются и раздвигаются с громким лязгом. Для описания обстановки номеров, где под высокими потолками яростно крутятся лопасти вентиляторов, точнее всего подходит слово «спартанский». Во многих номерах имеется выход на узкий каменный балкон, откуда открывается зачаровывающий вид на уличную жизнь Каира в той части города, которую нынешние туристы обычно игнорируют.