Соблазн и страсть - Джулия Энн Лонг

Рис промолчал, но в глазах его вспыхнуло веселье, и Сабрина поняла, что сказала какую-то очень забавную глупость. «Как хорошо, что он все-таки не рассмеялся», — подумала она, успокаиваясь. Но минуту спустя ей в голову пришла еще одна неприятная мысль.

— А я все правильно делала? — спросила она, ужасно волнуясь.

Рис по-прежнему молчал, и теперь его глаза были закрыты. Сабрина уже решила, что муж уснул, но он вдруг резко приподнялся и, опершись на локоть, внимательно посмотрел на нее. Посмотрел с таким выражением… как будто видел ее впервые. Или, может быть, он пытался что-то понять. Пытался понять что-то очень для себя важное. Во всяком случае, было совершенно очевидно, что он чем-то озадачен — это угадывалось по выражению его глаз.

Еще минуту-другую Рис молча смотрел на нее. Потом вдруг склонился над ней, и, поцеловав в переносицу, с лукавой улыбкой спросил:

— Значит, тебе понравилось, не так ли?

— Мне?.. — Сабрина в смущении откашлялась. — Ну, в общем-то… В каком-то смысле. — Она в задумчивости потерла пальцами лоб, пытаясь найти наиболее точные слова. — Можно сказать, что до определенной степени.

Ей стало ужасно неловко за свой ответ, но все другие слова, приходившие в голову, казались совсем неподходящими.

Рис снова улыбнулся:

— Значит, до определенной степени? То есть все было хорошо, только вот непонятно, насколько хорошо, не так ли?

— А тебе что, не понравилось? — встревожилась Сабрина. Неужели он задал ей этот вопрос только потому, что ему не понравилось?

Несколько секунд Рис молча смотрел на нее своими чудесными синими глазами, затем с ухмылкой ответил:

— Мне до определенной степени тоже понравилось. — И тотчас оба рассмеялись.

— А может, немного поспим? — спросил Рис минуту спустя.

— Да, наверное… — кивнула Сабрина.

Ласково улыбнувшись ей, он обнял ее за плечи, а она, положив голову ему на грудь, прижалась к нему покрепче. «Ах, как хорошо так лежать, — думала Сабрина. — Как удобно и уютно…»

Она чувствовала на щеке теплое дыхание мужа, а мерный ритм его сердца, казалось, убаюкивал ее. «Как хорошо…» — подумала она, уже засыпая.

Ее разбудил луч солнца, пробившийся сквозь щель в гардинах, и она почти сразу поняла, что лежит под одеялом совершенно голая. Чуть-чуть приподнявшись и повернув голову, Сабрина увидела хлопотавшую возле камина горничную в белом чепчике. Заметив, что госпожа проснулась, служанка с виноватым видом пробормотала:

— Прошу прощения, леди Роуден, что потревожила ваш сон.

«Леди Роуден?! — изумилась Сабрина. — Ах да, конечно… Ведь я теперь графиня Роуден». Улыбнувшись служанке, она ответила:

— Не беспокойтесь, вы нисколько не потревожили меня. Меня разбудило солнце.

Сабрина окинула взглядом комнату и только сейчас вдруг осознала очевидное: она лежала в постели одна и, скорее всего и спала одна. А Рис… Его не было в комнате. Он взял ее на ковре, возле камина. А потом, когда она уснула, перенес в постель. Сам же, наверное, ушел в свои покои. Но почему?.. Ей стало ужасно обидно, и вдруг что-то больно укололо в сердце. Действительно, почему после всего произошедшего между ними Рис покинул ее, как ни в чем не бывало? Или, может быть, так и следовало поступить? Может, все мужчины так поступают…

Тут в дверь осторожно постучали, а затем на пороге возникла миссис Бейли. Ее окружал аромат кофе, к которому примешивались и другие запахи, не менее аппетитные.

«Оказывается, быть графиней не так уж плохо», — подумала Сабрина.

— Доброе утро, леди Роуден, — сказала миссис Бейли.

Сабрина улыбнулась экономке и тут же поняла, что та пришла с завтраком очень вовремя — она и в самом деле проголодалась. Что же касается Риса, то он, скорее всего, завтракал на своей половине или, быть может, проверял, все ли в порядке в его огромном доме.

Что ж, в таком случае она тоже сейчас позавтракает, а потом….Но что же делать потом? Дома, в Тинбюри, она прекрасно знала, чем надо заниматься по утрам. Там у нее всегда находились заботы и хлопоты, так что жаловаться на безделье не приходилось. И вот сейчас, впервые в жизни, она не имела ни малейшего представления о том, чем ей заняться с утра и чем заполнить весь день до самого вечера.

«И действительно, чем должны заниматься графини?» — спрашивала себя Сабрина, приступая к завтраку.

Глава 15

После завтрака Сабрина узнала, что Рис уехал в Лондон, уехал рано утром. Однако она не очень огорчилась, теперь-то она поняла: то, что произошло между ними ночью, своего рода формальность. И. ведь с самого начала было ясно, что граф не собирается жить здесь, в Ла-Монтань. Он еще до свадьбы говорил ей, что большую часть года будет проводить в Лондоне и лишь изредка приезжать в свое поместье.

Немного побродив по дому и познакомившись с прислугой, Сабрина задумала написать Мэри — чтобы та приехала к ней погостить хотя бы на несколько дней. Ведь Мэри вечно порхала как мотылек, то есть переезжала из одного дома в другой, но нигде не задерживалась.

И тогда Сабрина опять вспомнила о сестрах. В ее памяти сохранился смутный образ двух маленьких девочек, — но сейчас они, конечно же, взрослые женщины. Ах, как бы замечательно, если бы ей удалось их найти. Но где же их искать? И как взяться за их поиски?

Так и не написав письмо подруге, Сабрина снова стала расхаживать по огромному особняку графа. Она тщательно изучала всю обстановку и планировку дома, причем особое внимание обращала на скульптуры и картины. Так продолжалось несколько дней — пока она не изучила лица почти всех предков графа.

А по ночам, лежа в постели, она думала только об одном — о своем муже. И именно по ночам ею овладевала тоска. Да, она действительно тосковала по Рису и одновременно злилась на него. «Ну почему, почему ему обязательно надо жить в Лондоне?» — спрашивала она себя.

А на четвертый день появилась портниха-модистка, приехавшая из Лондона. Мадам Марсо — высокая, красивая и жизнерадостная — прибыла во всеоружии, то есть привезла с собой ворох самых разнообразных тканей, а также модные журналы. Лорд Роуден велел ей одеть Сабрину как настоящую графиню, и мадам Марсо с рвением принялась за дело. Треща без умолку, она тщательнейшим образом обмерила фигуру новоиспеченной графини, а затем разложила перед ней великое множество тканей самых разных оттенков — чтобы Сабрина сама все как следует, осмотрела и выбрала наиболее подходящие.

Вспомнив бордового цвета гардину, которую она рассматривала в первый день своего пребывания в Ла-Монтань, Сабрина показала мадам Марсо и с самым серьезнейшим видом спросила: