Соблазн и страсть - Джулия Энн Лонг

— Конечно, люблю. А почему ты спрашиваешь? Сабрине стало неловко за свой вопрос, и она пробормотала:

— Ну… я просто так спросила.

Вскоре Мэри с Полом покинули Ла-Монтань, а вслед за ними уехал и отец Сабрины. На прощание он нежно обнял ее, расцеловал в обе щеки — последнее напоминание о Тинбюри и о прошлой жизни.

Глава 14

«Неужели я женат?» — думал Рис, разглядывая свое отражение в зеркале. Из зеркала на него смотрел все тот же лорд Роуден, в облике которого совершенно ничего не изменилось. Да и в мыслях его ничего не изменилось, во всяком случае, почти ничего. И все же теперь он был совсем другим. Теперь он был женатым человеком. И гости, очевидно, прекрасно это поняли, потому что все они разъехались. Даже Уиндем не остался — поспешно собрал свои вещи и уехал в Лондон в одной карете с Софи.

— Увидимся через два-три дня, дружище, — сказал он на прощание. — И если хочешь… — Он немного помолчал. — Я никому не буду рассказывать о твоей свадьбе, пока ты сам не расскажешь.

И действительно, все его лондонские знакомые ужасно удивились бы, если бы узнали, что он женился. И, конечно же, никто из них не поверил бы, что Распутник, находясь в своем родовом особняке, стоит в нерешительности и раздумывает, идти ли ему в соседнюю комнату к молодой жене. А его нерешительность объяснялась очень просто: ему ни разу в жизни, несмотря на бурно проведенную юность, не приходилось ложиться в постель с девственницей.

Простояв еще какое-то время у зеркала, и выпив несколько бокалов бренди, граф, наконец, решил, что с его стороны было бы глупо уклоняться от исполнения супружеских обязанностей. Прихватив с собой два бокала и графин с бренди, он решительно направился к жене.

Сабрина же тем временем готовилась ко сну — надела свою единственную ночную сорочку, затем, распустив волосы, присела на край кровати. Ей почему-то вдруг вспомнились слова миссис Бейли: экономка говорила, что теперь у нее, как у графини, должна появиться камеристка. Но Сабрине казалась смешной даже мысль о том, что кто-то будет помогать, ей одеваться и раздеваться. И еще миссис Бейли сообщила, что ее гардероб должен в скором времени пополниться — в Ла-Монтань уже вызвали портниху-модистку, приезда которой ожидали со дня на день. Кроме того, граф любезно разрешил супруге поменять все, что ей захочется, в обстановке ее спальни; причем она могла взять в свою комнату любую понравившуюся ей вещь. Но Сабрина не могла бы сказать, что именно ей нравится — она немного терялась среди окружавшей ее роскоши и чувствовала себя в своей новой спальне не очень-то уютно: комната была такая огромная, что больше походила на зал, чем на спальню.

Граф же спал в примыкавших к ее комнате покоях, поэтому мог в любое время к ней войти — именно это ее сейчас смущало более всего. Вспоминая разговор с Мэри о супружеских обязанностях, Сабрина все больше волновалась. «Что же произойдет сегодня вечером?» — спрашивала она себя. К сожалению, она почти ничего не знала о брачных отношениях. Если бы супруга викария Фэрли была жива, то Сабрина, конечно же, посоветовалась бы с ней, но эта женщина уже давно умерла, а Мэри заявила, что между ней и Полом — нежная дружба. Что ж, очень может быть, что подруга говорила правду, однако Сабрина сомневалась, что «дружба» — то самое слово, которое могло бы обозначать их с графом отношения.

Потянувшись к туалетному столику, Сабрина взяла расческу и принялась расчесывать свои чудесные длинные волосы. В камине же потрескивали дрова, распространявшие приятный смолистый запах, и вскоре Сабрина стала привыкать к новой для нее обстановке, даже начала тихонько напевать романс, который любила играть на пианино дома, в Тинбюри.

Внезапно в дверь спальни постучали, и Сабрина замерла с расческой в руке. Повернув голову, она увидела Риса, стоявшего у порога, перед открытой дверью. Интересно, долго ли он так простоял, наблюдая за ней?

Граф был в белоснежной рубашке, расстегнутой на груди, и в брюках. Ни сюртука, ни сапог на нем не было. В руках же он держал два бокала и графин с какой-то темно-золотой жидкостью.

— Добрый вечер, милорд, — пролепетала Сабрина, ужасно смутившись.

Граф снисходительно улыбнулся:

— И вам добрый вечер, графиня. Можно ли к вам присоединиться?

— Вы даже можете спеть со мной дуэтом, — кокетливо ответила Сабрина, пытаясь успокоиться.

Рис усмехнулся, кивнув на свой графин:

— Я слишком много выпил, так что едва ли сумею с вами спеть.

Сабрина улыбнулась:

— Вы немного выпили для смелости?

— Не сказал бы, что немного. Похоже, я изрядно налакался, — проворчал граф.

Воцарилось неловкое молчание. Сабрина попыталась встать, но Рис сказал:

— Нет-нет, останься там, где сидишь. Мне хочется любоваться тобой… сидя на ковре, перед камином. А тебе не хочется выпить? — спросил он неожиданно.

— Право, не знаю… — Она пожала плечами.

— Бренди, конечно, отвратительное… — Он вдруг нахмурился. — Но может быть, все-таки попробуешь?

Граф плеснул в один из бокалов немного бренди и протянул жене. После некоторого колебания Сабрина взяла бокал в руки и поднесла к носу. Запах ей не очень-то понравился, но она все же сделала маленький глоточек. Огненная струя обожгла язык, и у Сабрины перехватило дыхание. Но уже через несколько мгновений она вдруг почувствовала, что почти успокоилась, во всяком случае, она уже не боялась того, что должно было произойти.

«Так вот в чем дело! — мысленно воскликнула Сабрина. — Вот почему он так много выпил. Конечно же, он нервничал — это ясно как день. Но почему?! С какой стати ему волноваться?» И действительно, у графа не было никаких оснований волноваться — ведь он переспал с десятками женщин, причем многие из них весьма изощренны в искусстве любви, взять, к примеру, Софию! Но тогда получается… Ах, наверное, он напился из-за того, что она, Сабрина, не в его вкусе. То есть он опасается, что она может оказаться не в его вкусе.

Рис же посмотрел на нее с улыбкой и спросил:

— Можно расчесать твои волосы? Кажется, я немного помешал, и мне хочется загладить свою вину.

— О-о! — Она густо покраснела. — А впрочем… Почему бы и нет, раз вам этого хочется.

Он снова улыбнулся и, взяв расческу, присел на ковер у нее за спиной. Даже не глядя на графа, Сабрина остро ощущала его присутствие — чувствовала возбуждающий жар его тела, а также запах бренди и табака. Даже если бы они сейчас находились в абсолютной темноте, она бы без труда определила, где именно он сидит.

— Интересно, как это делается? — послышался его шепот.