Тайные поклонники Рины (СИ) - Муравская Ирина

— Я хочу! — прытко подскакивает с перетащенного на нашу поляну бревна одна из девчонок, последние полчаса редактирующая сделанные на фоне озера селфи. Та самая, что ещё с электрички активно заинтересовалась скачущим по скалам паркурщиком.

— И я! — активируется её подружка.

— А меня возьмёте? — девчата прям в ударе. Ещё бы, такая возможность сразу с двумя красавчиками время провести.

— Всех берём. Пошли. Андрюха, ты подаёшь, — судя по приглушённому хлопку, какой бывает когда мяч ударяется об ладони, Долгорукому передали пас. Который с довольным кряком поймали.

Выжидаю, вытаскивая изо рта, наконец, обмусляканный палец с надорванным куском кожи, набираюсь смелости обернуться и выпадаю в осадок окончательно. Мальчики бодренько удаляются, на ходу переговариваясь. Правила уточняют. Даже тему тик-токовских видосов успевают затронуть. И всё так мирно у них, ладненько, ну просто закадычные дружбаны.

Дракой даже близко не пахнет. Там не только никто не собирается силой мериться. Там, ещё минута-другая и, глядишь, объятия начнутся. Скорешились, блин. Отворачиваюсь от кучкующихся возле сетки ребят, где Чернышевский раздаётся указания: кому и где встать, вопросительно уставившись на усмехающегося Арсения.

— А так вообще можно? — я в растерянности, честно.

— А почему нет?

— Ну… Я, конечно, в таком деле новичок, но разве ревность у парней не по-другому проявляется?

— А тебе хотелось эпичного махыча?

— Нет, но… — удручённо усаживаюсь на Риткин коврик, подвернув ноги в позе лотоса и передавив палец, чтоб не кровило. — Дурдом. Это слишком для моего понимания.

— Сложная штука — взросление, да?

Столько искреннего сочувствия в его голосе, а ведь…

— Ммм… — кажется, мне нравится загонять саму себя в ловушку. Иначе назвать это нельзя. — Слушай… Я ведь тебе тоже вроде нравлюсь… Или уже не очень?

— Нравишься.

Как спокойно он это говорит. Буднично так, как нечто само собой подразумевающееся.

— Прости. Представляю, как тебе всё это сейчас неприятно.

— Естественно, удовольствие небольшое, но не переживай. Я не стану подливать масла в огонь. Тебе и без этого несладко.

— В смысле, умываешь руки и не станешь участвовать в этом балагане?

— Кто тебе такое сказал? Я не стану навязываться, вынуждая тебя разрываться и сходить с ума, но буду рядом. Пока будешь это позволять, во всяком случае.

Ох. В животе опять что-то начинает шевелиться. Благодарность? Бабочки? Глисты?

— Вот так просто?

— Вот так просто.

— Думаешь, такой метод более действенный?

Задорная улыбка расцветает на лице Арсения. Боже, как же хороша эта улыбка! От неё прям пахнет весной.

— Ну смотри, — замечает он. — Они-то сейчас там. А я здесь. С тобой. Выводы делай сама, — гречку оставляют в покое, позволяя ей спокойно топиться в булькающей жиже. — Пойду, поищу соль. Кто-то должен был взять. И пластырь. Маргарита, видимо, за ним обратно в Москву поехала.

***

Всю логичность и адекватность принятого им решения успеваю прочувствовать на себе уже к вечеру. Не могу сказать, что на меня прям вот открыто объявилась охота, но Вадим с Андреем явно устроили между собой хоть и молчаливое, но очевидное для каждого мальчишеское противоборство. Вот и как бы всё очень не навязывающе происходит, но меня не покидает настойчивые желание спрятаться в палатке и сидеть там вплоть до отъезда домой. Чтоб не таращились все так.

Не могу. Не привыкла я к такой дозе внимания, хоть по натуре и не из робкого десятка. Поэтому сижу на брёвнышке, спрятавшись между Ритой и Яном, стараясь стать как можно незаметней. В руках одноразовая пластиковая тарелка с недоеденной остывшей гречкой, которая из обеда у нас медленно перетекла в ужин. На коленях… ещё одна тарелка с гречкой. Эта пока не тронутая, потому что тупо в меня уже не влезает.

Обе порции, отталкивая друг дружку плечами, принесли Вадик с Андреем. Отказываться было невежливо, пришлось принять. Вот только ни один не додумался захватить вилку. Её мне уже, проходя мимо, презентовал Арсений. Смешно, если бы не было так… странно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хотя если всё эту канитель откинуть, то да, спору нет, всё круто. Денёк вышел насыщенным. После обеда мы прогулялись небольшой группой по округе, намотав приличный такой километраж, полазили по скалам, а под конец спустились к воде, помочив ноги. К сожалению, искупаться не позволяет погода. Для этого надо было ехать сюда в июне. Зато теперь у каждой девчонки есть фотка где она сидит со спины на фоне карьера. И у меня тоже. Штук восемьдесят. Ритка если начинает снимать, не успокаивается пока память на телефоне всю не изведёт.

В общем, нащёлкались, находились, наслушались бесплатной экскурсии от классухи, нашпиговались под завязку впечатлениями и вернулись обратно в лагерь. Снова голодные. На свежем воздухе разыгрывается просто адский аппетит. Хорошо, что котелок объёмный, а многие наши оказались теми ещё привередами. Невкусно им видите ли. Ну и пускай питаются своими энергетическими батончиками и мюслями. За сегодня все запасы сожрут, а завтра с голодухи им и слипшаяся каша будет в радость.

А теперь вот у нас что-то вроде вечернего релакса при просто потрясающем тёпло-оранжевом закате. Весело потрескивает огонь костра, вокруг которого многие собрались в кружок. Общаются, смеются. Как это принято, рассказывают всякие страшилки, кутаясь в куртки и пледы. Всё же к ночи заметно холодает.

Больше всех распинается Ян. У него этих его баек из склепа столько припасено в загашнике, что хватит на целую жизнь. Плюс он ещё знатный актёр, умеет эффектно преподать всё мимикой и жестами. Вот и сидит, травит битый час, а я тихонько на него негодую. Что-то непохож этот ржущий очкарик на безответно влюблённого страдальца!

Безответному влюблённому в принципе не положено с хохотом носиться за визжащими в истерике девчонками, откопав где-то старую резиновую шину от велосипеда и пугая всех тем, что это змея. Однако, честь и хвала Миронову, он всё-таки совершил благородный жест, отдав Ритке свои кроссовки на время прогулки, от чего вынужденно сам остался на поляне. Но ведь этого недостаточно. Кто так ухаживает? Такими темпами он ещё лет на десять зависнет во френдзоне.

Хотя… А может, это я чего-то не понимаю? Может, у меня какая-то устаревшая информация? А то всё мне, видите ли, не так. Один неправильно страдает, другие неправильно ревнуют. Третий вообще не ревнует по ходу, хотя по логике должен. Но вместо этого сидит себе в сторонке, чиллит и рисует при свете напольного туристического фонарика. Нет-нет, поднимет голову, давая понять, что как бы слушает и слышит всё, но активного участия в общении не принимает.

Вот чисто даже интересно, для чего Арсений вообще поехал, если компанейская тема не его фишка? Списки набирались давно, значит точно не из-за меня. Захотелось сменить обстановку? Побыть наедине с природой? Вдохновиться? Перегрузиться перед экзаменами? На самом деле, мне даже немного завидно. Я бы тоже не отказалась от его дара настолько гармонично существовать с самим собой. Всё же я человек компанейский. Мне обязательно нужен собеседник, чтобы не поехала крыша. На крайний случай даже телек фоном сгодится, лишь бы только не тишина.

С еды переходим на чай, кипятя воду всё в том же котелке. Обалденное чувство — в сгустившейся ночи сидеть, завернувшись в плед, греть руки горячим стаканчиком и под треск пламени любоваться на звёзды, вспыхивающие над головой. Они здесь такие яркие и такие огромные, что это просто магия какая-то.

Для страшилок отведенный срок заканчивается, слава богу, а то и так уже зубы стучат от страха. Наступает черёд музыкальной паузы. Сначала играет портативная колонка, но после кто-то из девчат вспоминает, что Андрей прихватил с собой гитару. Умолять долго не приходится, и я с удивлением обнаруживаю, что Долгорукий не только круто играет, но и весьма достойно поёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да. Зрелище действительно впечатляет. Красивый парень ловко перебирает струны, наигрывая мелодию и напевая неубиваемую классику: лучшие хиты группы Кино. Такой загадочный и такой притягательный в отблесках мерцающего огня. Замечаю как его исподтишка фоткают. Эй, клуши, вы бы лучше подпевали!