Не теряя времени. Книжник - Режис Морейра

С тех пор он снова стал ежедневно приходить в лавку. Каждый раз выкуривал одну сигарету и приносил одну книгу — в том порядке, в каком когда-то покупал.

Так что теперь трудно было сказать, кто из них кого снабжал книгами.

За все время он только однажды пришел в третьем часу пополудни.

Но посмотрел на Книжника и сразу понял, что неудачно выбрал время.

Если в лавку заходила очаровательная девушка, если она улыбалась да к тому же еще носила юбку, Книжник безошибочно распознавал по этим признакам манию последней страницы.

Он отрывался от чтения и вел девушку от стеллажа к стеллажу.

Первое время она просто брала то одну книгу, то другую, оглядывала их и ставила на место, но очень скоро начинала проявляться мания: вместо того чтобы открывать и читать книгу с первой страницы, она с какой-то болезненной поспешностью заглядывала на последнюю.

И тогда Книжник, в зависимости от симптомов, то есть от степени очарования, ширины улыбки и длины юбки, покашливал, хмыкал или подпрыгивал на месте.

Как правило, девушка спохватывалась, посылала ему еще одну, чуть виноватую, улыбку и либо ставила книгу на полку, либо принималась листать ее с начала.

На своем веку Книжнику довелось излечить от мании последней страницы огромное количество очаровательных девушек, причем некоторых приходилось для этого бить по рукам.

После этого одни из них больше не появлялись, другие, видимо, выздоровевшие окончательно, были ему так благодарны, что заходили запросто, без всякого повода.

— Пудупудупуду! — сказала, заходя, как раз такая, одновременно с дверью.

— Привет, Констанс! — заслышав ее голос, сказал Книжник.

— Привет.

— Как дела?

Констанс села, вытянув ноги, на пол около стола и улыбнулась.

— Как видите, — ответила она.

Книжник посмотрел на нее с умилением.

Другая девушка никак не выздоравливала, но продолжала ходить в лавку к Книжнику, чтоб под его присмотром читать книги с начала до конца.

Каждый раз, когда она, не выдержав, принималась лихорадочно листать страницы, чтобы дорваться до последней, Книжник ее одергивал.

Однако желание прочесть последнюю страницу было у нее столь велико, что ради этого она прочитывала всю книгу целиком.

Потом благодарила Книжника, брала с собою или ставила на полку книгу и выходила под пудупудупуду, вместе с улыбкой, юбкой и очарованием.

И каждый раз такое вот пудупудупуду навеивало тоску на Книжника, ибо единственное, в чем были схожи все три исчезнувшие женщины его жизни, это мания последней страницы.

К столу подошел горячечного вида юноша:

— Есть у вас «Размышления старца с похмелья»?

— Ну, разумеется, — ответил Книжник.

Он посмотрел на юношу, увидел на его лице трепещущий вопрос и понял, что несчастный (вопрос) уже бьется в агонии, и все по собственной вине: он тонет в море алкоголя, которым юноша хотел его залить, и слез, которые он проливал из-за него.

Книжник встал, пошел за книгой и, очутившись рядом с юношей, почувствовал, что хочет обнять его за плечи.

Но юноша был слишком юн, и Книжник удержал свою возжаждавшую руку и разрешил ей только мысленно лечь на невинное плечо.

Однако юноша, наверно, ощутил прикосновение — он резко распрямился, расправил плечи, поднял голову и пошел вслед за Книжником в глубь лавки.

Тот нашел «Размышления старца с похмелья» на самой нижней полке одного из стеллажей и протянул юному посетителю.

Юноша протянул руку, но она так дрожала, что книгу он не удержал, а Книжник, не заметив дрожи, выпустил ее.

Но книга не упала.

Секунду юноша и Книжник стояли лицом к лицу около стеллажа и смотрели на зависшую в воздухе между ними книгу.

— Вы видели?

— Да, — ответил Книжник.

— Я тоже, — сказал юноша.

Книжник улыбнулся, и юноша в приливе откровенности сказал:

— Я подарил такую же одному человеку… и оказалось, что напрасно.

— В таких вещах нетрудно ошибиться, — утешил его Книжник.

— Вы правы.

— Не огорчайтесь. Бывают книги замедленного действия.

— И люди тоже, — подумав, отозвался юноша.

Тут рука Книжника вырвалась из-под контроля и все же улеглась, уже не мысленно, а наяву, на юное плечо. Юноша никакой разницы не почувствовал.

Он улыбнулся Книжнику и подхватил зависшую над полом книгу:

— Пожалуй, подарю еще раз.

Иногда какая-нибудь страница в какой-нибудь книге напоминала Книжнику о былой любви, об одной из трех женщин его жизни или обо всех сразу, но он не знал, куда ее отправить, и потому не вырывал.

А вместо этого затверживал страницу наизусть и думал, что, может быть, настанет день, когда он сможет, на этом ли, на том ли свете, пересказать, передать или внушить им ее содержание.

И постепенно превращался в антологию излюбленных страниц для вечных возлюбленных, страницы были одни прекраснее других, а потому со временем, уже помимо воли Книжника, их красота переходила все границы.

И вот он вслух заучивал очередную.

— Что вы сказали? — спросила женщина с округлым животом.

— Простите, — извинился Книжник. — Я не слышал, как вы вошли.

— Ничего-ничего, — сказала женщина, которая носила в себе жизнь. Это было прекрасно.

Книжник бросил на нее пронзительный взгляд и попал прямо в лицо. На секунду под пронзенным лицом обнаружилось другое — лицо его утраченной любви.

Он поспешил отвести взгляд, лицо беременной женщины не пострадало, она растянула его в улыбке и участливо сказала:

— Я вас, наверно, потревожила.

— Нет, что вы, просто я… — смутился Книжник и попытался улыбнуться ей в ответ.

— Я понимаю, — прошептала беременная женщина, глядя на него. — Со мной такое тоже бывает. Я зайду попозже или завтра.

— Хорошо.

Он проводил ее взглядом до самой двери, следя за каждым исполненным грации движением. Когда она ушла, глаза его увлажнились.

Он снова склонился над книгой, но слезы мешали читать.

— Добрый день, мсье. У вас есть «Анна Каренина»?

Книжник порывисто встал.

— Идите за мной, — сказал он и вытянул над головой руку с поднятым пальцем.

— Я смотрел на полках с русской литературой, но не нашел. Может, у вас ее нет?

— Есть.

Клиент пошел в глубь лавки за хозяином.

— Вот! — Книжник указал на небольшой стеллаж.

Клиент увидел, что стеллаж заставлен «Анной Карениной» в разных изданиях и каждого — по много экземпляров.

— Да, правда, есть, — сказал он.

Книжник улыбнулся.

Клиент стал вслух читать названия на корешках:

— «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»…

А Книжник слушал.

— «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»…

Голос клиента убаюкивал.

— «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… «Анна Каренина»… Возьму, пожалуй, эту.

Клиент остановил свой выбор на одной из книг.

Хозяин взял ее и рассмотрел обложку.

— «Анна Каренина»! — сказал он с удовлетворением.

Чем объяснить такой наплыв свидетелей Иеговы, Книжник и сам не знал, разве что тем, что напротив его лавки был расположен бар. Иначе с чего бы им так радоваться тому, что жизнь прекрасна, думал он.

Впрочем, он ничего против свидетелей не имел и даже полагал, что Богу, может быть, приятно их видеть.

И тоже регулярно отсылал посетителей в бар напротив.

— Добрый день, у вас есть что-нибудь по самообразованию?

— Обратитесь напротив, прямо через улицу.

— Спасибо.

— Не за что.

— Добрый день, я интересуюсь книгами о танках.

— Возможно, вы найдете то, что ищете, через дорогу.

— Добрый день, мне нужна литература по коммерческому праву.

— Это напротив… но в такое время там закрыто.

— Добрый день, я ищу бар.

— Вон он напротив.

— Спасибо.

— Добрый день, я ищу себя.

Подумав, Книжник дал посетителю какую-то книгу и прибавил:

— Попробуйте еще зайти напротив.

— Добрый день, у вас ничего не найдется о здоровом образе жизни?

— Напротив.

— … по психологии?

— Напротив.

— Добрый день…

— Напротив.

— Добрый день, я гурман.

— Чем могу служить?

— Я ищу кулинарную книгу о блюдах из омаров.

— Не уверен, что такая есть.

— То есть как?

— Мне такая не попадалась.