Яма (СИ) - Тодорова Елена

Градский тормознул, тяжело заглатывая воздух. Посмотрел в ее чистые широко распахнутые глаза.

"Красивая нереально просто…"

Умолял свой член не реагировать, но, увы, не мог скрыть своего сексуального возбуждения. Прижавшись к девушке, совершенно безотчетно и определенно слишком откровенно двинул бедрами, потираясь о ее живот вздыбленным органом.

Ника ахнула — отчасти шокировано, отчасти взволнованно.

В пылу адского возбуждения Града подмывало умолять позволить ему ее тр*хнуть. Если бы помогло, готов был опуститься на колени.

— Только не злись, — лихорадочно выдохнул, качнувшись вперед, чтобы прижаться к ее щеке своей. — Скажу, как есть. Обещай, что не убежишь.

— Мы что… только что целовались? — спросила, будто осознание реальности лишь дошло до нее.

— Ну… да. Мы целовались. Не кричи только, — на всякий случай уперся руками в стену по бокам от нее. — Я тебя все равно не отпущу.

— Я… — ее голос сорвался, и Градскому показалось, что она пытается сдержать не злость, а рыдания.

"Твою мать…"

— Это получилось случайно, наверное, да? — предположила Ника. — Больше… не повторится?

С последним, вопреки всем доводам рассудка, он никак не мог согласиться. Подумал о том, что ему проще, чтобы она психанула и накричала на него. Но отступить и сделать вид, что ничего не изменилось, Градский не мог.

— Нет. Не случайно. Повторится. Прямо сейчас я собираюсь снова тебя поцеловать, — обхватывая ладонью ее затылок, практически коснулся губам ее рта. Заговорил быстро и уверенно — без всяких фильтров и напускного пофигизма: — Я хочу тебя целовать. Я, черт возьми, очень хочу! Очень и очень, понимаешь?

— Ладно, — выговорила Кузя едва слышно. Больше по кивку распознал ее согласие.

— Я готова.

— Готова?

К ее щекам перманентно прилип стыдливый румянец, а тело дрожало с такой силой, что скрывать не имело смысла.

— Наверное, ты заразил меня своим бешенством, Градский. Сорок уколов не помогут. Целуй уже!

— Мило, — произнес он с непонятной интонацией.

Но если даже обиделся, Нику почему-то мало беспокоило. Чувствовала, что в это мгновение именно она может регулировать его настроение и исход вечера.

— Я очень хочу, — повторил Серега, будто неспособный думать ни о чем другом. — Я все хочу! Полностью. Я очень сильно хочу…

— Сережа…

— Бл*дь… Не называй меня по имени сейчас… Или ладно, мать твою… Называй, пожалуйста. Называй…

— Прямо сейчас я хочу на тебя наорать… Я собираюсь кричать…

— Ладно. Хорошо. Ты можешь кричать, — скользнув пальцами по открытой шее, прихватил ртом ее нижнюю губу. Лизнул ее. Укусил и снова лизнул. — Я знаю, как заставить тебя кричать, ок?

— Что значит "ок"? — выдохнула Доминика.

Ей-то в эту минуту хотелось только, чтобы он не прекращал целовать ее. Но она прекрасно понимала, что потребности Градского гораздо разнообразнее. И что ей, влюбленной до одури, оставалось делать? Принимать все, что он предлагал?

— Ты согласна или нет? — его язык прошелся по ее распахнутым губам с каким-то безумным вожделением, оставляя на ее плоти не просто влажные следы. Слюна, как в самом грязном порно, растягивалась между их ртами.

Хотел так же вылизывать все ее тело. Думал, что сможет остановиться на одном поцелуе. Вот только стоило коснуться, и наружу вырвались сразу все желания. Цикл их непорочной дружбы не просто закончился, он оборвался, как ударная нота. Точка поставлена, и… хр*н с ней!

Теперь он знал, чего хочет. И Доминика способна ему это дать. Мгновенно отзывалась и реагировала на все, что он делал, хотя до этого никто ее даже в щеку не целовал.

— Если я отвечу "да"… — сама к нему потянулась.

— Если ты ответишь "да", этой ночью я буду самым счастливым человеком.

— Только этой ночью? А-а… Продлевать будешь?

— Буду, — поднял на руки "столбиком", готовый нести к автомобилю прямо в пижаме.

— Сережа, подожди… — поймав в ладони его лицо, взволнованно заглянула в глаза. Волосы рассыпались, закрывая их лица от лунного света. Зрительный контакт прервался, но они все равно чувствовали напряжение друг друга. — Не все сразу, ладно? Не за одну ночь… Иначе у меня случится разрыв сердца.

Так ты едешь со мной? — все, что его волновало.

Да.

Глава 17

Я простой антигерой,

а ты — хорошая…

© Elman "Антигерой"

В просторной гостиной царила уже знакомая Градскому тишина, нарушаемая лишь мелодичным перезвоном кисеи у балконной двери, которую он первым делом машинально открыл. Закурил, не сводя взгляда с застывшей посреди комнаты Доминики. Жадно поглощал губительно-прекрасный образ, неосознанно вбивая в память на всю оставшуюся жизнь.

— Кофе? Чай? — спрашивая, пытался понять все чувства, которые отражались в ее всполошенном взгляде.

— Может, какао? После кофе трудно уснуть, а чай не хочется.

— Для какао нужно молоко?

— Ну да.

— Где я тебе молоко нарисую посреди ночи? — озвучил со всей серьезностью.

Забавно поджимая губы, Кузя неопределенно пожала плечами.

— Ладно. В таком случае, давай без формальностей.

— Без формальностей? Тогда иди сюда.

Но вместо этого она прошла в кухонную зону. Провела ладонью по глянцевой дымчато-серой поверхности столешницы.

— Ты говорил, Алеся давно уехала, а тут — столько всего, — указала на ряд фигурных банок с крупами, которые, помимо практических целей, играли декоративную роль.

— Наверное, сроки уже вышли. Просто некому выбросить. Отец с матерью не появляются, а я… — оставив недокуренную сигарету вхолостую дымить на бортике пепельницы, провел ладонью по колючему ежику на затылке. — Я как-то об этом не думал.

— Не думал? А хочешь, я помогу тебе здесь убраться?

— Хочу.

Сунув руки в карманы джинсов, Серега неторопливо двинулся к ней.

— Завтра?

— Завтра.

— А сегодня что?

— Что?

— Что делать будем?

Он так на нее посмотрел, Доминике в одно мгновение сделалось неловко. Отвернувшись, попыталась скрыть отразившиеся на лице эмоции. Только Градский среагировал неожиданно оперативно. Поймав за локоть, дернул ее на себя. Прошелся одной рукой по спине, крепко прижимая, а второй — задевая подбородок, скользнул по шее к затылку.

Глаза в глаза.

Зрительный контакт, который состоялся между ними, был не то чтобы долгим и заторможенным, как показывают в фильмах и описывают в книгах, но этот коннект всколыхнул внутри Ники убийственное волнение. Она мысленно заклинала себя к выказывать своего смущения визуально, но щеки, как и обычно, вспыхнули жаром, а дыхание стало вырываться рывками. И в тот момент, когда девушка сделала слишком резкий для здорового уравновешенного человека вдох, Сергей склонился совсем близко, заполняя собой все видимое пространство. Его губы слегка коснулись ее приоткрытых губ неторопливо и едва ощутимо, создавая минимальное трение, двинулись по ним из стороны в сторону. Ника уже ждала очередного страстного поцелуя, но Град не спешил. Не отрывая взгляда, прикасался к ее губам своими, ласкал плоть скользящими мягкими движениями, на самом деле практически бездействуя. Она ловила его дыхание, предвкушая и чуть опасаясь того мгновения, когда он ее все-таки поцелует.

— Ты как? Не передумала?

От звуков его охрипшего голоса живот Доминики стянуло тугим ноющим узлом. Пальцы, которые до этого бесцельно покоились на крепких плечах Градского, судорожно вцепились в ткань его свитера. Изо рта вышел шумный выдох.

— Нет.

Хоть у Кузи и хватило смелости для устных заверений, в глазах ее видел полнейшее смятение.

— Если передумаешь или испугаешься, только скажи… Ничего не будет.

— Не передумаю.

Когда-то у Доминики были железные принципы касательно романтических отношений и яростные предубеждения к персоне самого Градского… Но за месяцы дружбы они сблизились настолько, что все желания, казалось, стали умещаться в рамки дозволенного.