Нефертити и Эхнатон - Кристиан Жак

Каждого рассвета ждут как возрождения, как нового дара жизни, предлагаемого всем существам. От милости Атона зависят человеческая радость, телесное здоровье, смех детей; его творческая энергия обусловливает произрастание цветов и плодов. Те, кто прославляет имя Бога в молитвах, получают самые сладостные его дары – дыхание ветра и воду. Когда Атон сияет, все живые создания ощущают прилив энергии: животные радостно резвятся, птицы перелетают с места на место. Сердца переполняются приятным теплом, и сам процесс дыхания доставляет удовольствие.

Атон – это также сила любви; благодаря ему одушевленные создания сосуществуют, не уничтожая друг друга, и пытаются достичь некоей гармонии. Атон, «связывающий все на свете узами своей любви», равно внимателен как к малым, так и к великим вещам. Его мысль есть «событие, порождающее жизнь», ничто не остается не охваченным его любовью.

Тот, кто помещает Атона в свое сердце, никогда не узнает горя и нищеты, ибо постоянно с восторгом созерцает Бога, присутствующего во всех вещах. До нас не дошло патетических воззваний к Атону, просьб об исцелении или другой помощи; религия Атона – это религия радости. Щедрость природы, в обилии производящей пищу, воспринималась как ощутимое доказательство благости Атона.

«Атон, – говорит Пендлбери, – есть только и исключительно бог-творец. Он создал всех живых существ и позаботился об удовлетворении их потребностей, но на этом его работа кончается. Он не проявляет ни малейшего желания вознаграждать добро или наказывать зло».

Но если божественный свет не заключает в себе нравственного, или «гуманного», аспекта, то от него, тем не менее, зависит человеческая участь. И Атон, и фараон носят эпитет «Судьба, которая дарует жизнь». Самим фактом своего появления Атон отвечает на все вопросы, какие только могут возникнуть у живых существ. Свет Атона есть сама жизнь в ее абсолютном и совершенном выражении – жизнь, охватывающая как земное бытие, так и вечное существование в потустороннем мире.

Глава XV

МОНОТЕИЗМ?

Многие из тех, кто интересовался амарнской эпохой, специалисты и неспециалисты, делали вывод, который, переходя из одной книги в другую, стал восприниматься как почти непререкаемая истина: как бы мы ни оценивали достоинства и недостатки религиозного опыта Эхнатона, этот царь был первооткрывателем монотеизма. Его концепция единственного бога означала полный разрыв с древним политеизмом и предвосхитила то божественное откровение, которое получил Моисей.

Нам этот вывод представляется более чем спорным. И вот почему.

В гробнице Неферхотепа, которая датируется эпохой Хоремхеба, Атон назван «видимым телом Ра». Взаимоотношения между двумя формами божественного света имеют существенное значение. Ра – это свет как божественное и абстрактное по своей природе начало, как чистое действие, созидающее жизнь. Ра является одновременно невидимым и зримым. Атон, неотделимый от этой первобытной энергии, есть ее воплощение, зримая манифестация. Анализируя главные тексты атонизма, мы уже отмечали, что в них акцентируются результаты появления света – прежде всего та радость, которую он пробуждает во всех живых существах.

Теологические имена Атона не оставляют никаких сомнений относительно природы этого божества. Божественное начало именуется «Pa-отец, который явился в (образе) Атона». Эхнатона называют «единственным для Ра», который, в свою очередь, есть «властитель Страны Света» – места, откуда на рассвете поднимается на небо Атон. Своей пятой дочери Нефертити дала имя Нефер-неферу-Ра, «Совершенно совершенство Ра», шестой – Сетеп-эн-Ра, «Избранница Ра».

Зависимость Атона от Ра вполне очевидна. Атона невозможно считать единственным богом, исключающим существование всех других божественных форм. Он сам был одной из таких форм и отделился от первичного света, чтобы стать вдохновителем определенной эпохи, определенного царствования.

Каждая божественная сила уникальна в плане своих взаимоотношений с первичным началом. Амона, например, тоже называли Единственным, «Единственным со многими руками» (папирус Булак 17) – эпитет, который вполне подошел бы и для Атона. Раз уж мы заговорили об этом, заметим в скобках, что в Древнем Египте не могло быть фундаментального антагонизма между таким-то и таким-то богом, не могло возникнуть «войны» между культами – потому что египтяне не выражали свою религиозную мысль в виде догм.

Вернувшись к солнечной религии Гелиополя, средоточием которой был образ Ра, Эхнатон придал ей новую выразительность, выдвинув на первое место «малое» божество традиционного пантеона, Атона. Фараон превратил Атона в своего рода царя богов, которому все они, включая Амона, должны были отныне воздавать особые почести.

Атон – это свет, радость, движение. Прославляющие его тексты не упоминают смерти и воскресения, то есть феноменов, относящихся к ведению Осириса, судьи умерших и владыки загробного мира. В амарнском искусстве нет изображений осирических символов и культов.

Стела Хетиу дает нам ключ к решению этой загадки, ибо начинается так: Приветствие тебе, Осирис, оправданный на суде! Ты восходишь как Ра в Стране Света; его Диск – это твой Диск; его образ – это твой образ; его могущество – это твое могущество. С точки зрения Эхнатона, Ра, владыка небесных пространств, и Осирис, владыка подземного мира, представляют собой одно существо. Фараон «интегрирует» личности Осириса и Ра, делает потусторонний мир частью владений света, а смерть – частью той радости, что дарует солнечное сияние.

В такой идее нет ничего «еретического». Она была выражена уже в самом древнем корпусе египетских религиозных текстов, Текстах Пирамид. Эхнатон не отрицал и наличие осирического (то есть подлежащего воскрешению) начала в себе самом. В гробнице 55 в Долине Царей (в связи с этим памятником возникает множество вопросов, о которых мы еще поговорим) были обнаружены так называемые «магические кирпичи», предназначавшиеся для защиты Эхнатона в потустороннем мире. Царское имя, надписанное на них, весьма знаменательно: Осирис-Нефер-хепру-Ра. Иными словами, после смерти Эхнатона ждала судьба Осириса, соединившегося с Ра, судьба существа, изменившего свою природу и соединившегося с изначальным светом, – что вполне соответствует древнейшим религиозным представлениям египтян.

В гробнице присутствовали и некоторые другие традиционные предметы погребального инвентаря, например ящик с канопами. Канопы – это сосуды, символизирующие четырех сыновей Хора. В них хранились внутренности умершего, который стал Осирисом. Однако в данном случае один элемент изменен. Обычно по углам ящика с канопами ставили четыре фигурки богинь. У Эхнатона их заменяют четыре сокола – образы солнечного бога Ра-Хорахти. Фараон, следовательно, пожелал и здесь подчеркнуть «слиянность» Осириса и Ра.