Любовь и верность - Мэгги Робинсон

– Так ты трахаешь своих пациенток, Бауэр? Да это своего рода богохульство.

– Она… она сама пригласила меня… Это ничего не значит.

– Ничего? – угрожающе переспросил Оливер. – Девственность моей сестры – ничто для тебя? Свинья! – Бросившись к Бауэру, Оливер схватил того за воротник.

– С вами все в порядке, мисс Арден? – спросил Алек, лицо которого побелело от ярости.

– Меня ч-чем-то опоили… Он добавил что-то в мою в-воду, чтобы меня… вы понимаете. – Ее глаза наполнились слезами. Еще минута-другая – и для нее все было бы кончено. Для них.

– Я себе этого никогда не прощу, – проговорил Алек, бросив Бауэра на ковер одним ударом, когда Оливер отпустил его.

– Не надо, не беспокойтесь. – Пожилой судья – Мэри не могла вспомнить его имени – положил руку на плечо Алека. – Не марайте руки об эту кучу иностранного мусора. Мы сообщим о его поведении менеджеру.

– Он владеет частью отеля, – промолвил другой. – Бьюсь об заклад, что он занимается такими вещами с тех пор, как открылся отель.

Мэри кивнула:

– Он ск-сказал мне, что будет лечить мои нервы, как л-лечил других. – Ее губы онемели. Она едва могла говорить.

Перед ней появился еще один незнакомец.

– Он не…

– Н-нет… Спасибо, что вы пришли мне на помощь. – Плотина прорвалась, и теперь она всхлипывала по-настоящему. Один из мужчин направился за графином с водой.

– Нет! – воскликнула Мэри. – В воду что-то добавлено, я едва могу двигаться.

С Алека было довольно. Он пнул Бауэра, несмотря на то, что доктор все еще лежал на полу.

– Вставай, шантажист! И убирайся!

– Ты! Ты все это устроил! – Бауэр поднял глаза на Алека, вытирая кровь со рта.

– О чем ты говоришь, черт возьми? – вмешался Оливер. – Убирайся из комнаты моей сестры, пока я не вызвал полицию.

– Вам лучше уехать из отеля, пока гости не узнали о ваших наклонностях. Никто больше не захочет сюда приезжать, чтобы получать вот такое «лечение», – сказал один из мужчин. – В моей власти закрыть отель. Одно слово в моей газете о том, чему я только что стал свидетелем, – и можно считать это место уничтоженным.

Журналист. Школьный друг Алека. Мэри ощутила резкую боль в виске. Ей хотелось, чтобы все ушли отсюда.

– Фотографии, – еле слышно вымолвила она.

Оливер поднял камеру.

– Ты фотографировал Мэри в таком виде? – Мэри подумала, что Оливер разобьет камеру о голову Бауэра, но вместо этого он выбросил ее в окно, и она разбилась о землю.

– Надо спуститься вниз и поговорить с Прескоттом. Он найдет другого доктора, если знает, как зарабатывать деньги. Не беспокойтесь, Арден. Наши рты на замке. Ваша сестра стала жертвой. Никто не поверит, что она заманила к себе Бауэра, – она не из таких.

Мэри была слишком измучена, чтобы почувствовать себя оскорбленной. Итак, она не кажется достаточно привлекательной, даже будучи полураздетой, прикрытой пиджаком Алека, и что там у нее с волосами? Отлично! Она не хочет, чтобы ее снова гладили и слюнявили.

– Я спущусь вниз и прослежу, чтобы Бауэр собрал вещи, – сказал Алек. – Оливер, позаботься о Мэ… о мисс Арден. Закажи ей чай в номер и плесни в него немного моего виски, чтобы она успокоилась.

– Не будь я уверен в обратном, Рейнберн, я бы решил, что все это – изощренный обман, придуманный для того, чтобы лишить меня возможности возместить потери, – проговорил усатый мужчина. – Ну и вечер, ну и вечер! Давайте пойдем к Прескотту, джентльмены, чтобы мисс Арден побыла одна, – ей сейчас это необходимо.

Подняв рывком Бауэра с пола, Алек вытолкал того из комнаты; за ними вышли остальные джентльмены. Проведя рукой по своим светлым волосам, Оливер посмотрел на Мэри.

– Господи, все это едва не произошло! Мэри, прости меня! Я весь вечер то и дело подходил к дверям, даже в ванную сходил с полдюжины раз. Но я едва услышал, когда ты наконец позвала на помощь.

– Сядь, а то ты двоишься у меня в глазах. – Когда они с Алеком «тренировались», ей и в голову не приходило, что Бауэр пустит в ход наркотик. Как хорошо, что она сделала всего несколько глотков воды!

– Надо отдать ту воду на анализ, чтобы узнать, что он использовал. Интересно, он всем добавлял наркотик в воду, чтобы добиться своего? – промолвила Мэри.

– Думаю, этого нам никогда не узнать. Неудивительно, что ему было так просто шантажировать девушек. У него были доказательства в виде фотографий. Каков негодяй!

– С-спасибо тебе, Оливер. – Мэри потянулась к его руке.

– Да я не сделал и половины намеченного. Зато Рейнберн отвел душу.

Мэри приподняла пиджак. От него пахло сигарами, «Букетом Бленхейма» и Алеком.

– Надеюсь, это не показалось странным свидетелям, – заметила она.

– Все было так суматошно, когда мы вошли, что я сомневаюсь, что они обратили на пиджак внимания. Все глазели на тебя, ведь пиджак далеко не все прикрывает.

Только сейчас Мэри заметила, что ее бесполезные голые ноги все еще вытянуты на кровати.

– Оливер, будь добр, дай мне одеяло, – попросила она. – Я действительно не в состоянии двигаться.

– О чем только я думал! – Бросившись к себе в комнату, Оливер вернулся оттуда с собственным белым одеялом, накрыл Мэри и бережно подоткнул одеяло вокруг ее дрожащего тела.

– Хочешь, чтобы я заказал тебе чай?

– Нет, лучше принеси мне стаканчик спиртного, – попросила Мэри. – Если, конечно, оно у вас осталось.

– Наверное, я выпил больше, чем можно, но я так нервничал, – сказал Оливер. – Сейчас вернусь.

Мэри закрыла глаза. Как хороши были планы, и что из всего этого вышло! По крайней мере Бауэр уехал, и больше он не погубит здесь ни одной молодой женщины.

А вдруг он найдет себе другую работу и попробует там делать то же самое? У Мэри слишком сильно болела голова, чтобы думать об этом. Может быть, друзья Оливера как-нибудь смогут распространить правду, и это помешает Бауэру чинить свои безобразия.

Мэри чувствовала себя грязной. Его руки и губы прикасались к ней, оставив на ее коже невидимый след слизи этого мерзавца. Если Мэри чего и хотела, так это выпить, принять горячую ванну и проспать несколько ночей кряду. Сделав несколько глотков виски, которое принес ей Оливер, она попросила его наполнить для нее ванну. Обращаться за помощью к отельным горничным она больше не рискнет. Потому что, насколько ей известно, все они – невольницы Бауэра. А ведь у девушки, которая принесла ей вечером поднос с водой и конфетами, были такие невинные веснушки на лице.

Внешность может быть обманчивой. Это Мэри поняла, выступая четыре года в роли своей тети Мим.

Оливер вышел из ванной.

– Ванна готова, так что если ты готова, то ступай туда, – проговорил он. – А я позабочусь о том, чтобы никто тебя не побеспокоил.

– Завтра же с утра мы уезжаем, – сказала Мэри, усаживаясь и прикрываясь одеялом.

– По-моему, это разумно, – кивнул Оливер. – Стало быть, мы едем прямо в Рейнберн-Корт?

Мэри задумалась. Хочет ли она теперь ехать туда? Не безопаснее ли отправиться в Лондон на прямом экспрессе и оставить это неприятное приключение в прошлом?

Она была близка к тому, чтобы лишиться самой священной части себя самой. Однажды она подумала о том, чтобы предложить эту часть себя Алеку Рейнберну, но действительно ли она хотела пройти через это? Вдруг его прикосновения окажутся такими же отвратительными, как прикосновения Бауэра?

– Не знаю, Оливер, – вымолвила она. – Мне надо сначала поспать.

Если только она сможет заснуть.

Глава 21

Алек спорил – тихо, чтобы не помешать Мэри, – с Оливером, но мальчишка упрямился. Никаким образом нельзя было уговорить его пустить Алека к Мэри, он стоял на своем – и все. Дверь не захлопнулась перед лицом Алека только из-за того, что был поздний час, но если бы не это, она вполне могла бы захлопнуться.

Алеку понадобилось некоторое время, чтобы заставить Бауэра собраться и уехать подобру-поздорову, куда угодно. Алеку было все равно, в какое именно место поедет доктор после того, как отельный кучер, которого он разбудил, отвезет его подальше от Мэри Арден. Шел уже второй час ночи, и костяшки пальцев Алека ныли от синяков. Без драки Бауэр уехать не захотел.

Зато он уехал без своей отмычки. Алек конфисковал все фотографии и письма, спрятанные в его ящике для носков, и вывернул все карманы Бауэра – на случай, если тот припрятал в них что-нибудь, компрометирующее кого-то. Ключ вызвал блеск в глазах Бауэра, что не сулило ничего хорошего будущим гостям отеля. Алек намеревался выставить Бауэра из консорциума по закону. Ну а пока он должен убедиться в том, что доктор не проникнет еще в чью-нибудь комнату.