Тень - Кэтрин Ласки

Его слова потонули в гневных криках и призывах немедленно разорвать преступника.

— Я хотел почтить память малькада. Хотел выглодать печальную историю на этих костях.

— Убийца глодает кости жертвы! — содрогнулась Катмор. — Да ты больной!

— Больной! Разорвать его! Немедленно приступите к казни!

Лайам МакДункан снова повысил голос и призвал собравшихся к спокойствию.

— Убийство малькада — и в самом деле самое вопиющее преступление, какое только может совершить волк. В наказание убийцу разрывают на части представители всех кланов, и в первую очередь обеи. Мы называем такое наказание медленной и мучительной смертью. Тебе не дадут умереть быстро и безболезненно, разорвав артерию. Лохинвирр во время убийства не проводится, ведь жизнь преступника не имеет ценности. Мясо его считается моррин, и нам нельзя осквернять им наши пасти. Его сдирают с костей и оставляют на съедение воронам. Сами кости сжигают, чтобы никто и никогда их случайно не выглодал. Это понятно?

— Зачем я должен отвечать на этот вопрос, если я не совершал убийства, а даже наоборот, принес кости несчастного малькада, по которым видно, кто настоящий преступник? — спросил Фаолан тихим голосом, так и не опустив хвоста. Уши его по-прежнему были выставлены вперед. — На этих костях отчетливо заметны следы от сломанного зуба. Вы и сами это увидите, если присмотритесь. Такие следы-зазубрины можно увидеть и на кости, которую Хип принес в качестве доказательства, так же как и на тех, что выгладывал он сам. На мои зубы это не похоже.

В гаддерхиле вновь наступило молчание. Волки не совсем понимали, при чем тут какая-то зазубрина, но Фаолану удалось привлечь их внимание. Затем послышался шорох, и по пещере как будто пронесся ветерок.

— Сарк! Это Сарк! Что ей здесь нужно?

Сарк неспешно прошлась мимо судей и клановых офицеров. Задержалась она только около вождя, принявшись расхаживать взад и вперед у него под носом.

— Стоит прислушаться к словам глодателя Фаолана.

Она резко обернулась и устремила взгляд на Хипа, который весь съежился и занял позу покорности.

— Твое так называемое свидетельство крайне любопытно, Хип.

Старую волчицу не удалили из пещеры только потому, что ее окружала атмосфера таинственности и загадочных способностей. Тот же сержант, что толкнул Фаолана, двинулся было к ней, но Катмор кивком головы приказала ему вернуться на место.

— Будь так любезен, Хип, позволь мне изучить твою кость с историей.

Она как будто не обращала ни малейшего внимания на все его кривляния.

— Я предлагаю взглянуть на эту кость не только как на произведение искусства, но и как на улику, на важное доказательство ужасного преступления, — произнес желтый волк немного сдавленным голосом.

— Ах да, улика. Надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что означает это слово?

Сарк продолжала расхаживать взад и вперед, помахивая взъерошенным хвостом. Загривок ее выглядел так, как будто его встрепал ураганный ветер со снегом, донесшийся досюда от самого Хуулмере. Блуждающий глаз беспокойно вертелся, тогда как другой окидывал взглядом полпещеры.

— Полагаю, что да. Хотя я всего лишь ничтожный волк, и мой разум не сравнится… не сможет оценить…

— Не сможет распознать малейшие оттенки и детали смысла? Ты это хочешь сказать?

— Да, совершенно верно.

— Ну что же, позволь мне тебя просветить. Улика — это подтверждение того, что случилось на самом деле. Истина сама по себе не имеет никаких нюансов и оттенков, но улики можно слегка подправить. Изменить их в своих целях.

Сарк сделала драматическую паузу, а затем, словно без всяких задних мыслей, поинтересовалась:

— Так могу я посмотреть на твою кость с историей?

— Разумеется! — Хип вскочил, подбежал к волчице и опустил у ее ног свою кость. Молчание было таким глухим, что, пожалуй, можно было услышать, как на пол со шкуры падают волоски.

— Ах, какая чудесная кость, ребро, — сказала Сарк, перекатывая кость передней лапой. — Неплохой выбор поверхности, позволяющий передать все важные детали рассказа. Хотя что же это я, это же не просто рассказ, это улика! — поправила она себя.

— Да, улика, мадам Сарк. Вместе с той костью малькада, что выгладывал Фаолан.

— И я отчетливо вижу отметки от весьма необычного зуба, расположенного на нижней челюсти справа. Зазубрина! И в самом деле зазубрина, о которой говорил Фаолан. Та же самая отметина видна и на твоей кости, и на кости, выглоданной Фаоланом. Но как так вышло? Ведь твоя история запечатлена на ребре лося, до которого Фаолан даже не дотрагивался. А вместе с тем следы зуба есть и на костях, которые принес Фаолан. Одного из тех зубов, которыми мы обычно оставляем следы на костях и которыми пользуемся, чтобы выгладывать на них рисунки. Следы очень специфичного зуба.

Сарк огляделась. Ее блуждающий глаз бегал проворнее обычного. Куда клонит старая волчица? Сердце Фаолана учащенно забилось.

— Можно сказать, твоя личная отметина, Хип. Как любопытно! — Сарк снова сделала паузу. — Хотя я уверена, что для тебя твой самый небольшой недостаток — не зуб, а отсутствие хвоста.

Хип задрожал.

Сарк резко обернулась и посмотрела более чем на три десятка волков, собравшихся в гаддерхиле.

— У меня тоже есть косточка, оставшаяся от малькада, убитого на том холме. Я прошу советников рагнайда тщательно осмотреть ее и сказать, не видят ли они на ней следы треснутого зуба. Отметин там очень много, так что смотрите внимательнее.

Сарк подождала, пока приглушенный ропот стихнет, а когда взоры всех присутствующих снова обратились на нее, одарила их своей неповторимой ухмылкой.

— И еще кое-что скажу. Посетив тот тумфро, где обея оставила малькада, Фаолан зашел ко мне. От него доносился запах живого щенка. Никакой крови. Этот факт, а также кости неопровержимо доказывают, что…

— Что? Что же они доказывают? — вскочил Хип.

— Успокойте его! — приказал вождь.

Тут из тени, всплеснув крыльями, вылетела сова.

— Я была свидетельницей этого преступления. Пролетая над холмом, я слышала душераздирающий крик малькада. Землю скрывали густые облака, но от меня не скрылось тяжелое дыхание волка, раздиравшего зубами несчастного щенка.

— Но ты ничего не видела! Ты не можешь ничего доказать. Это мог быть какой угодно волк! — завизжал Хип.

— Не любой. Я слышала клацанье сломанного зуба, — ответила Гвиннет. — Тогда я об этом не подумала. Ум мой был занят ужасами преступления. Но я слышала этот звук, о котором здесь шла речь.

— И мы слышали!

Вперед вышли Мхайри с Дэрли.