Сны суккуба - Райчел Мид

- Удивительно.

Я тут же вернула им прежний вид.

- Что - удивительно?

- Ты правша? - ответил вопросом он.

- Да.

Данте показал на левую ладонь.

- Ее линии рассказывают о тех качествах, с которыми ты родилась. Линии правой - о том, как ты растешь, меняешься и развиваешь дарованное тебе от рождения. Левая - природа, правая - опыт.

- И?

- У тебя они одинаковы на обеих руках. Глубокая линия сердца… означает характер сильный и страстный. Что не удивляет. Но она разорвана на множество частей.

Он коснулся моей левой руки.

- Тебе предназначено было страдать. Коснулся правой.

- И по этому пути ты собираешься идти вечно. Не учишься. Не меняешься.

- Если что-то предназначено, при чем здесь учение и перемены? Разве это не данность?

Осуждение, которое я услышала в его голосе, мне не понравилось. Как будто я была виновата в том, что у меня такие ладони.

- Не начинай, - сказал он. - Я не философ, и все эти дебаты насчет предопределения и свободной воли - не для меня. К тому же гадание по ладони - фуфло.

- Да, - холодно сказала я. - Согласна.

Данте, к моему удивлению, вдруг обнял меня и притянул к себе.

- Будь осторожна, суккуб. Тебя сейчас окружают опасности. Со всех сторон. А я тоже не хочу видеть, как ты страдаешь.

Я не стала отстраняться, положила голову ему на грудь.

- С чего ты стал вдруг таким милым? Все еще надеешься уложить меня в постель?

- Всегда буду надеяться.

Он поцеловал меня в лоб. Потом в нос. И в губы.

- Но ты мне и просто нравишься. Поэтому поберегись.

Я поехала домой, дивясь по дороге странному поведению Данте. И не заметила, думая о нем, как добралась. В квартире ни Винсента, ни ангелов опять не застала и решила заглянуть в «Изумрудный город». У меня был выходной, но, зная, сколько там сейчас работы, я подумала, что от помощи никто не откажется. Мне же просто надо было отвлечься.

Перед закрытием магазина позвонил на мобильник Сет и спросил, не могу ли я забрать его от брата. Собственную машину он оставил в Куин-Энн, поскольку до кинотеатра, а потом и до дома его подвез Терри. И я, покончив с делами, отправилась за ним.

Терри и Андреа встретили меня тепло, напомнили, что ждут нас с Сетом на Рождество, о чем я и без того не забыла. К нашему роману они относились как к чему-то хрупкому и могущему разбиться в любой момент - каким он и был на самом деле - и пытались защитить его изо всех сил.

Девочки мне обрадовались, налетели, засыпали вопросами и новостями. Все, кроме Кейлы, которую отчего-то еще не уложили спать, хотя было довольно поздно. Она молчала, что неудивительно, поскольку, не считая нашего последнего с ней разговора, Кейла молчала почти всегда. Но обычно она подбегала ко мне вместе с сестрами. Сегодня же осталась сидеть на диване. И пока Сет одевался, я подошла к ней сама.

- Привет, - сказала, присаживаясь рядом, - Как дела?…

Я к ней даже не прикоснулась. Но Кейла отпрянула так, словно ее обожгло. Сползла с дивана, выбежала из комнаты. Маленькие ножки затопали по лестнице наверх.

Я взглянула на остальных с удивлением.

- Что я такого сделала?

- Понятия не имею, - озадаченно ответила Андреа. - Вроде бы все было в порядке.

- Нашло, видать, что-то, - сказал Терри. - С детьми такое бывает. Особенно с девочками.

Он взъерошил Кендалл волосы, та взвизгнула.

Все тут же забыли о Кейле. Начали прощаться со мной и Сетом, но я осталась в недоумении. Малышка всегда мне радовалась, а в последний раз и вовсе выказала небывалое доверие. Отчего же сегодня смотрела на меня с таким страхом? Обычные детские капризы? Или она заметила то, чего сама я видеть не могла, - след какого-то потустороннего присутствия? Не выдержав, я попросила разрешения подняться к Кейле и попытаться поговорить с ней еще раз.

Она сидела в спальне, забившись в угол кровати, прижав к себе единорога. И при виде меня, остановившейся в дверях, глаза ее стали как блюдца, в которых плескался страх.

- Эй! - сказала я. - Ты в порядке?

Молчание. Только глаза распахнулись еще сильней.

- Я не подойду к тебе, - добавила я, - обещаю. Но скажи, пожалуйста… что ты видишь? Почему боишься меня?

Прошло несколько секунд, и казалось уже, что она не ответит. Но Кейла вдруг заговорила - еле слышно:

- Ты плохая. Почему ты такая плохая?

Чего- чего, а этого я не ожидала. Думала, что она, возможно, увидела призрачную ведьму, парящую у меня над головой… Сердце сжалось. Да, я была злом -служительницей ада. Моей вечной задачей было соблазнять и развращать мужчин. Но больнее, чем любое обвинение - в самых мерзких и нечестивых поступках, - ударило меня слово «плохая», услышанное от маленькой девочки. И, не сказав ничего больше, я отвернулась и пошла вниз.

В машине я рассказала Сету, как провела день, не найдя ангелов.

- За тобой бродит какое-то страшное существо, и ты решила забыться за работой? - спросил он шутливо и сердито одновременно. - С тем же успехом могла бы сходить со мной в кино.

- Ох. - Мне сделалось неловко. - Я хотела, чтобы вы с братом пообщались…

- И, - добавил он, - попросту забыла.

- Я о тебе никогда не забываю, - твердо сказала я. - Просто отвлеклась немного.

- Забавно. Приняла бы ты такое извинение, будь на твоем месте я?…

Дома у меня по-прежнему никого не было. Я отнесла амулет Данте в спальню, потом подсела на диван к Сету.

- Терпеть не могу ждать, - сказала я. - И почему со мной вечно так - случается вдруг что-то серьезное, сверхъестественное, а я сижу без дела и чувствую себя ни на что не годной? Постоянно завишу от других.

- Неправда. - Он взял меня за руку, переплел пальцы с моими. - Ты чудесная и талантливая. Просто не все умеешь.

- Хотелось бы мне уметь еще хоть что-нибудь, кроме превращений. Лазерными лучами из пальцев стрелять или… не знаю даже.

- Думаешь, остановила бы этим Никту?

- Нет. Но хоть охладила бы ее пыл.

- А я вот всегда мечтал обладать замораживающей силой.

- Замораживающей?

- Да. - Сет по-актерски широким жестом указал на журнальный столик. - Если уж говорить о суперменских способностях. Махнул рукой - и все покрылось льдом.

- Не снегом?

- Можно и снегом.

- И как снег и лед помогали бы тебе бороться с преступниками?

- Не знаю. Но хоть охладили бы их пыл.

Я засмеялась, прильнула к Сету. С ним и ждать было легче…

- Хочешь есть? - спросила я. - Ясмин и Винсент соревновались тут за звание лучшего шеф-повара.

И мы отправились в кухню и нашли там столько еды, сколько в ней не бывало со дня моего переезда. На столе стояла тарелка с кусками торта - домашней, судя по виду, выпечки. Сет указал на холодильник.

- Если там есть клубника - значит, Бог существует.

Я открыла дверцу.

- Готовься славить Его, - сказала я и вытащила миску с посыпанной сахаром клубникой.

Потом вторую, побольше, прикрытую пластиковой крышкой. Заглянула в нее.

- А это взбитые сливки.

- Аллилуйя, - провозгласил Сет.

Я поставила обе миски на стол, и все сновиденные духи показались вдруг чем-то мелким и смешным. Сняла крышку со сливок. Сет тут же макнул в них палец.

- Дикарь, - укорила я.

- Божественно, - пробормотал он, слизывая сливки.

Макнул в миску другой палец и протянул мне. Я наклонилась, лизнула тоже. Рот наполнился дивной сладостью.

- Ммм. - Я прикрыла глаза.

- Ммм, - откликнулся Сет.

Я открыла глаза.

- Ты о сливках?

- Не совсем.

- Об этом? - На пальце еще оставались сливки, и я взяла его в рот и принялась сосать, лаская языком.

Сет затаил дыхание.

- Спасибо за помывку, - выдохнул он.

- Чистоплотность, говорят, соседствует с набожностью.

- Ой, а на мне еще осталось, - сказал он.

- Правда? Где?

Он снова зачерпнул пальцем сливки.

- Да вот же.

Я слизала и их тоже, посасывая и целуя не только виновный палец, но и все остальные заодно. Закончив, перевернула его руку, поцеловала.

- Все. Ослепительная чистота.

Сет покачал головой.

- Ай-ай-ай.

- Что такое?

- Ты сама испачкалась.

- Где?

Он зачерпнул еще сливок и вымазал мне губы, подбородок и шею.

- Везде.

И не успела я ответить, как он уже прильнул к моей шее, облизывая и целуя ее столь же чувственно, как я ласкала его пальцы. Я даже поразилась - а ведь была не из тех, кого можно удивить подобными вещами. Инстинктивно подалась к нему, запрокинув голову, чтобы не мешать продвижению его губ. Горячий, на редкость умелый язык подчистил все до капельки сливки на шее, затем принялся за подбородок и наконец коснулся губ.

Забыв о сливках, мы принялись целоваться. Я стояла спиной к буфету, Сет прижал меня к нему своим телом. И, когда оторвался наконец от моих губ, я с трудом перевела дух.

- Ого, - сказала я, распахнув глаза. - Вот почему я не готовлю. От этого одно беспокойство.

Сет глянул налево, направо, продолжая прижимать меня к буфету. Я вздрогнула - таким возбужденным, даже диковатым стал у него взгляд.

- Ничего страшного как будто не происходит.

- Пока нет, - согласилась я. - Но помни о норме.

Он пожал плечами.