Нечаянная радость - Робин Карр

Остальных же Бет надеялась держать в неведении, по крайней мере, до тех пор, пока не начнет терять волосы.

Бет всегда была скрытной, но не из-за нелюдимости, а оттого, что глубоко и сильно переживала все, что с ней происходит, и ей требовалось время, чтобы обдумать происходящее, прежде чем выставить чувства напоказ. Частично это было врожденное качество, частично вошло в привычку во время стажировки, когда ей казалось, что молодой неопытный врач является предметом всеобщей критики. И борьба с болезнью лишь усилила ее скрытность.

Она училась тогда на третьем курсе медицинского института, и у нее выстраивались вполне обнадеживающие отношения с Марком, хирургом ординатуры. Он был настроен серьезно, даже выбрал практику в том же городе, где училась Бет. Когда ей поставили неутешительный диагноз, они уже несколько месяцев жили вместе и вовсю строили планы пожениться, как только она окончит институт и получит диплом. Марк был первым мужчиной в ее жизни.

Известие о болезни потрясло Бет, она впала в глубокую депрессию. В конце концов, она была еще такая молодая и, конечно, встретила страшное известие слезами. Родители немедленно приехали к ней, хотя утешать они плохо умели. Бет прежде никогда не видела мать такой раздражительной, а отца — беспомощным. Они всегда чурались быта, и теперь в доме дочери скорее мешали, чем помогали с хозяйством. Марк в два дня сошел от них с ума.

Подруги действовали на нее лучше, особенно Касси, прирожденная сестра милосердия. Все девочки были хозяйственными, заботливыми, они хорошо знали, как создать уют, навести порядок и приготовить вкусненькое. Они благоразумно приходили по очереди, а не всем скопом, но в их глазах Бет постоянно читала боль, жалость и страх. Они были тихими, предупредительными, тщательно подбирали слова, удерживались от смеха, прежде постоянно звучащего в их компании.

Бет перенесла операцию и неплохо справлялась с химиотерапией, ей не пришлось даже брать академический отпуск, хотя она много пропустила. Чтобы родители не приезжали к ней «помогать», она сама ненадолго заезжала домой, давая им возможность убедиться, что пусть она немного побледнела и осунулась, но держится молодцом. И все это время она чувствовала, как Марк отдаляется от нее.

Это происходило так постепенно, что она до самого конца не была ни в чем уверена. Лечение длилось полгода, и было сложно проследить, что происходит с их отношениями — врачи на первом году стажировки пропадают на работе целыми днями. Его частое отсутствие дома сначала не казалось чем-то странным.

Прошел год, прежде чем к ней снова вернулись силы и энергия. Томография показала неплохие результаты, похоже, наступила ремиссия, если не полное исцеление. Румянец вернулся на щеки Бет, закудрявилась шапочка волос. И однажды Марк сказал:

— Извини, я понимаю, что поступаю ужасно, но нам надо расстаться. Я даже не знаю, дело в твоей болезни или это все равно неизбежно случилось бы. Богом клянусь, что ни в чем не уверен.

— В чем я виновата? Что сделала не так? — спросила Бет.

— Ты ни в чем не виновата, — ответил он. — Бет, я восхищаюсь тем, как ты прошла через все это. Но возможно, на этой стадии мы все равно расстались бы. Возможно, нам просто не судьба быть вместе. Прости.

Ей не верилось, что хирург, любящий свое дело, а не просто зарабатывающий операциями, не вынес зрелища ее обезображенной груди. Но постепенно после его ухода она поняла, что дело было именно в ее болезни. Ему в двадцать восемь лет хотелось иметь семью, как и ей. И он не хотел остаться вдовцом в тридцать и не хотел иметь жену, не пригодную к материнству. Бет не умела угадывать будущее, но думала, что, будь они женаты, он все же остался бы с ней, как у разбитого корыта.

Его уход тогда подействовал на нее ужаснее, чем болезнь и лечение. Но она считала, что преодолела и то и другое.

— Не думайте об этом как о продолжении болезни, — сказал доктор Паттерсон. — На самом деле это не такая редкость, как вы, наверное, считаете. Редкость — это рак груди в двадцать пять лет. Потому мы и проводим такое тщательное обследование, наблюдаем вас так внимательно на случай, если это предрасположенность. Сейчас лечение будет несколько более сильнодействующее, активное, чем в прошлый раз, и ваши шансы на выздоровление очень высоки, как у всех, начавших правильное лечение на ранних стадиях болезни. Бет, вы ни в коем случае не должны думать, что это приговор.

Ей нравился доктор Паттерсон. Она не могла ему полностью поверить, но сам он ей был симпатичен. Он назначил ей витаминный комплекс, который она сразу начала принимать. Спустя неделю после ее визита к нему ей стали делать облучение. Еще через две недели — химиотерапию. Бет начала долгий трудный одинокий путь к избавлению. Уже два месяца она проходила комплексное лечение. И все чаще стала чувствовать слабость и упадок сил.

Билли принес с работы большую папку с отделениями и принялся молча складывать в нее чеки, платежные регистры и всякие другие денежные документы.

— Что ты делаешь? — удивилась Джулия.

— Освобождаю тебя от этого дерьма. — Он затолкнул последнюю пачку в папку и повернулся к ней. — Эта напасть довела тебя до стресса. Я слишком много на тебя взвалил.

— Нет, нет! — испуганно закричала Джулия. — Не забирай все бумаги! Я хочу быть в курсе наших дел.

— Я не собираюсь ничего скрывать, Джу. Просто хочу избавить тебя от всего этого. Тебя это слишком допекает. Это было все равно как свалить на тебя всю работу в доме, во дворе и уход за автомобилем и ждать, что ты справишься в одиночку. Ты же сама меня много раз просила помочь, а я был слишком занят работой.

— Билли, я старалась, как могла, — проговорила она сквозь подступающие слезы.

Он бросил папку на кровать и обнял ее.

— Я забираю их не потому, что ты плохо справлялась, детка. Хочу, чтобы ты хотя на время выбросила их из головы. Я только разберусь немного, что к чему, и мы выработаем новый бюджет, с которым можно жить. Я стану откладывать каждую неделю какую-то сумму. Больше не допущу, чтобы ты ела овсянку!

— Лучше бы я тебе этого не говорила! — Она шмыгнула носом и прижалась к его груди. — У меня был просто выплеск эмоций. Я и дальше смогу выкручиваться. Я набралась опыта. У меня была своя система…

Он провел рукой по ее спине. В системе Джу было слишком много отчаяния и страха, она ее просто убивала. Она заставила ее рискнуть ребенком, а прежде, как бы жизнь ни поворачивалась, Джулия всегда радовалась новому ребенку. После того, как свыкалась с мыслью о нем.

— Я спрошу тебя поподробнее о твоей системе, перед тем как начну оплачивать, но сейчас я просто хочу понять положение дел, и тогда, может быть, смогу хотя бы частично разгрузить тебя…