Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жизнь был прекрасна, а чудо, обратившее все их беды в радости, и в самом деле можно будет назвать великим, если наконец придут бизоны. Антилопы и мелкое зверье помогут им продержаться какое-то время, но не зиму. Весна, лето и осень должны принести большую добычу, которой хватило бы надолго.
Ведь все складывалось так удачно, они были сыты, пауни остались где-то далеко — почему бы и бизонам не вернуться наконец на родные пастбища?
Никто и в самом деле не удивился, когда на восьмой день жизни у Конского ручья в стойбище примчались возбужденные разведчики, посланные на юг, и сообщили о приближении стада бизонов. Из вигвамов и от ручья им навстречу уже спешили воины и юноши. Все мужчины рода старше четырнадцати лет должны были отправиться на охоту, значит и Четан. Даже его отец, Солнечный Дождь, плечо которого еще не совсем зажило и которого все отговаривали от участия в охоте, не слушая советов, молча сел на мустанга и привел в порядок стрелы в колчане.
Охотники выбрали в табуне самых быстрых мустангов, которых обычно использовали для охоты на бизонов. Чтобы одежда не стесняла движений, воины отправлялись на бизонью охоту полуголыми. Колчаны были набиты стрелами, лук и первую стрелу каждый уже держал наготове. Лошади в нетерпении рвались с привязи. Наконец охотники во главе с Маттотаупой вытянулись в длинную цепь и галопом понеслись на юг.
Харка с волнением следил за приготовлениями. Теперь он лежал на холме, с завистью глядя охотникам вслед. Вместе с ним провожали своих отцов и братьев Молодые Собаки в полном составе. Целый час они пролежали на холме, напряженно вглядываясь в даль. Наконец до них донесся глухой гул. Мальчики слушали, приложив ухо к земле, дрожа от нетерпения. Глаза их блестели. Сколько же бизонов должно было быть в этом стаде? Сотни! Сотни! Гул быстро нарастал. И вот они увидели вдали облако пыли, а затем несущееся прямо на них стадо. Им даже показалось, что они уже слышат дикие, пронзительные крики охотников, чем-то напоминающие рев быков. Харка вспомнил о своем долге вожака Молодых Собак.
— Бежим! — крикнул он. — Бежим отсюда! Они идут прямо на нас! Они растопчут нас! Они растопчут вигвамы! К лошадям! К лошадям!
Все бросились вниз, к роще, где стоял табун. Женщины, дети и старики уже торопливо разбирали вигвамы. Обычно этим занимались женщины, но сейчас им помогали все, кто только мог шевелить руками и ногами. Полотнища из шкур, жерди, трофеи, посуду, малышей, которые еще не умели ходить, на руках, на спине или на тягловых лошадях переправляли на другой берег.
— Гоните мустангов на тот берег! — крикнула Унчида Молодым Собакам.
Те послушно выполнили ее указание. Не тратя времени на развязывание ремней, которыми были стреножены мустанги, они принялись перерезать их ножами. Харка вскочил не на своего Пегого, а на второго мустанга отца, одного из лучших скакунов. Каждый мальчик взял поводья сразу трех или четырех мустангов, и табун понесся через ручей, поднимая тучи брызг. Ветер развевал лошадиные гривы. Все быстрее приближалось огромное облако пыли, все громче становился гул копыт. Женщины и старики в отчаянной спешке тащили пожитки и малышей прочь, чтобы не погибнуть под копытами бизонов. Молодые Собаки замыкали колонну. Последним скакал Харка Ночное Око Твердый Камень, Убивший Волка. Он лихорадочно соображал, что делать, если бизоны и в самом деле будут угрожать жизни людей. Он решил, что в этом случае Молодые Собаки громкими криками должны будут попытаться испугать гонимое охотниками стадо и направить его в другую сторону. Удастся ли это, он не знал.
На всякий случай он передал всем свое решение, и Молодые Собаки приготовились к самым отчаянным действиям.
Бизоны были уже совсем близко. Но Харка и его товарищи видели пока только облака пыли и отдельные темные силуэты. Послышались крики охотников. Отважные преследователи, судя по всему, вклинились прямо в стадо! Для полудикого мустанга Маттотаупы, которого выбрал Харка, бешеные скачки во время бизоньей охоты были делом привычным, но сейчас, не чувствуя узды — так как Харка держал поводья еще четырех лошадей, по две справа и слева, — конь стал почти неуправляемым. Он брыкался, вставал на дыбы, пытаясь сбросить всадника. Харка был хорошим наездником, он крепко держался коленями за бока мустанга, но сил его не хватало, чтобы справиться с животным. И вот, когда стадо бизонов влетело в рощу и молодые деревца затрещали, как щепки, когда у него перед глазами замелькали черно-бурые косматые спины, а затем прямо перед ним вдруг словно выросла из-под земли огромная рогатая бизонья голова, он поневоле отпустил поводья четырех лошадей, закричал что было мочи и отдался на волю бывалого отцовского мустанга.
Он уже не слышал криков Молодых Собак, ни о чем не думал, ничего не чувствовал и не замечал, кроме бешеного галопа, пыли и бесчисленных бизоньих спин вокруг. Он не знал, в каком направлении несет его мустанг. У него еще не было опыта, чтобы заметить, что умное и ловкое животное постоянно держалось вблизи какого-нибудь бизона, давая всаднику возможность выстрелить. Но Харке было не до стрельбы, хотя он предусмотрительно держал лук наготове. На уме у него было лишь одно: не упасть с коня, чтобы не быть растоптанным сотнями копыт и не превратиться в окровавленный кусок мяса. Оглушенный топотом бизонов, воплями охотников и собственными криками, он не сразу обрел способность думать. Завеса пыли тем временем как будто стала прозрачней. Харка вдруг вспомнил, что в руках у него охотничье оружие, и, поскольку мустанг скакал уже спокойней, а вокруг больше не теснились бурые спины бизонов, он вскинул лук и натянул тетиву. Вот! В нескольких метрах от него — цель! Он выстрелил, схватил вторую
