Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих

возбуждение Харки постепенно улеглось. Его сменили волны тревоги, время от времени заполнявшие грудь. Теперь у него было достаточно времени, чтобы спокойно, без помех обо всем подумать, не отвлекаясь на разные мелочи. Великая тишина, стоявшая вокруг, казалось, проникла и в его душу и настроила ее на иной, спокойный лад.

Шаман Хавандшита пообещал великое чудо, безопасность от врагов и удачную охоту. Харка еще ни разу не поймал старика на лжи. Иногда духи, с которыми тот говорил, оказывались недостаточно могущественными, и потому, например, Белый Бизон умер от непонятной болезни, так и не дождавшись помощи шамана. Но тяжелые раны Солнечного Дождя быстро заживали, да и ножевая рана на ноге Маттотаупы уже затянулась. Кроме того, Хавандшита хорошо знал прерии и леса и быстро нашел брод для переправы через реку. Он был старым и мудрым и снискал уважение и почет. Харка заглушил в себе голос сомнений и решил, набравшись терпения, ждать, свершится ли великое чудо. Маттотаупа, Солнечный Дождь, все заслуженные воины одобрили намерение Хавандшиты, и ему, мальчику, не пристало подвергать сомнению решение Совета Старейшин.

Однако эти мысли оставались на поверхности его сознания, на дне же души Харки по-прежнему гнездились сомнения, и, в сущности, он уже знал, что с той ночи, когда отец водил его в пещеру, все стало иначе.

С тех пор произошло столько всего, чего Харка не мог понять, и авторитет старого шамана и даже его собственного отца уже не был в его глазах таким незыблемым, как несколько недель назад. Мальчик чувствовал, что прощается с чем-то, но еще не знал, что от него уходит детство и вместе с ним — непоколебимость его детских представлений и что все эти бурные события на его родной земле стали для него своего рода рыболовным крючком, на который он попался и с которого ему уже не сорваться. Он не осознавал этого, но в памяти его навсегда запечатлелись слова отца о злой колдовской силе камня, оставшегося в руках Хавандшиты. Харка никогда не забудет их, как не забудет ту ночь в пещере и жуткое происшествие у подземного водопада. Что стало с тем человеком, который чуть не утащил их тогда с собой в бездну?

Харка старался загнать эти мысли обратно в тот самый темный угол своего сознания, откуда они вылезли против его воли. Он твердо решил спокойно, с достоинством, подобающим индейцу племени дакота, ждать исхода истории с великим чудом.

Ночь близилась к концу. На востоке забрезжил рассвет, взошло солнце и низвергло сверкающий водопад света на зеленые просторы прерии и на реку, просветив ее до самого дна. Харка залюбовался рыбами в прозрачной воде. Но сейчас было не до рыбной ловли. Маттотаупа с восходом солнца приказал сделать короткий привал, чтобы обратиться к духам с утренней молитвой «о пище и мире». Затем изнурительное странствие продолжилось. Младенцы в мешках за спинами матерей вновь уснули. Дети в волокушах потирали щеки, исхлестанные конскими хвостами, но никто не жаловался, потому что никакие жалобы не могли изменить их положение, — это понимали даже малыши.

Путь Сыновей Большой Медведицы теперь пролегал у подножия суровых голых Скалистых гор, открытых южным и северным ветрам. Ранневесенние ночи были здесь, на высокой равнине, еще очень холодными. Тем приятнее показалось индейцам мягкое тепло утреннего солнца. Цветы раскрылись и наполнили воздух благоуханием, проснулись и зажужжали насекомые. Путники, голодные и усталые, являли собой яркую противоположность природе, пышно празднующей свое пробуждение, дышащей силой и свежестью.

До полудня дакота упорно шли вперед. Пауни, судя по всему, не знали, что они покинули лагерь. Когда полуденное солнце стало припекать коричневые спины индейцев, Харка, старавшийся ехать так, чтобы держать в поле зрения обоих вождей, увидел, что впереди происходит что-то необычное. К Маттотаупе и Солнечному Дождю спешил один из дозорных. Вожди остановились и, опершись на копья, выслушали его сообщение. Харка узнал его: это был Старая Антилопа. Судя по жестам Солнечного Дождя, Антилопа принес какую-то важную и при этом радостную весть.

Маттотаупа повернулся к колонне и жестом потребовал тишины. Кто хотел, мог спешиться и отдохнуть на траве. Многие, прежде всего женщины и дети, охотно воспользовались этой возможностью. Харка же не хотел показать свою усталость. Он остался сидеть на лошади, только отпустил поводья, чтобы та могла пощипать траву. Все Молодые Собаки поступили как их предводитель, и Харка порадовался, увидев это.

Маттотаупа тем временем знаками отдал воинам особые приказы. Каждый из дакота понимал эти приказы. Все сразу оживились, заулыбались, кое-кто облегченно вздохнул.

Им предстояла охота! Разведчики обнаружили целое стадо антилоп!

Харка изнывал от досады, что ему всего одиннадцать лет. Сейчас бы вместе со взрослыми на охоту! Он смотрел, как воины — с луками за плечами и колчанами на спине, — держа наготове несколько охотничьих стрел, бесшумно подскакивали к вождю и, получив указания, спешили прочь, в волнистые просторы прерии. Антилоп пока не было видно.

Сыновья Большой Медведицы наконец вновь почувствовали связь с родиной предков: им не придется погибать от голода на этих зеленых сочных лугах, звери еще не вымерли, шаман не подвел их: слово духов, услышанное им, начало сбываться!

Харка заметил радость на лице Уиноны, напряженное любопытство в глазах Харпстенны и спокойное ожидание во всем облике Унчиды. Но ему было не до них: он весь был поглощен желанием поскорее увидеть какие-нибудь признаки вожделенной охоты: зверей, охотников, свистящие стрелы. Ах, если бы ему позволили ползком добраться до вершины ближайшего холма и начать наблюдение! Он невольно оглянулся на Четана, которого после этой истории с Черной Кожей еще не удостоил даже взглядом. Тот как раз тоже посмотрел на Харку. Они встретились глазами, и оба потупились от смущения.

Четан, желая оценить обстановку, спрыгнул с коня и махнул рукой Харке, предлагая ему следовать за ним. Тот мгновенно оказался рядом с Четаном и молча последовал примеру старшего друга, который