Дорога в небо - Виктория Шавина

На этот раз Ин-Хун не нашёлся с ответом. Глава Стрел посмотрел на полковника.

— Описание успехов в речи сильно преувеличено, — спокойно оценил тот. — К тому же всех летней «небесным огнём» не перебьёшь. Они подвижны, их поселения сильно рассредоточены, и они лучше нас знают свою страну. Допустим даже, что мы не пожалеем ресурсов и создадим тучу птиц. И где мы их разместим? Конечно, если они станут летать быстрее и дальше прежнего, возможно, в зоне Умэй. Но даже тогда «без потерь» вряд ли обойдётся.

— Поясни, — нахмурился маг.

— Птицы на земле, даже самые сильные, голодные и свирепые, всё же не страшнее мурока. Летни умеют убивать чудовищ — тем, собственно, и живут. Птиц придётся защищать. Кому? На наёмников мы уже пробовали полагаться. Потеряли эскадрилью. Значит, тем самым дочерям и сыновьям Гаэл?

— А если, к примеру, магам или жрецам?

— Да, — что-то припомнив, обрадовался Сил'ан. — Был у нас маг. Самой Дэсмэр. Не знаю, жив ли он, но вам стоило бы его разыскать. Может, он спустя тридцать лет всё же понял, на чём летни его провели.

Повисла пауза. Не дождавшись ответа, Сюрфюс продолжил:

— Успех ментальной защиты так же под сомнением, как и любой другой. Но ментальщики выдающегося ума в Лето, даже в Умэй, не поедут, что бы власти им ни сулили. Если же удастся их сманить, значит, не столь велик их ум. И потом, нельзя сравнивать волю, целеустремлённость и находчивость того, кто работает за большую награду, но не особенно-то потеряет в случае неудачи, и человека в отчаянном положении, которому отступать некуда.

— Я слушаю, — пробормотал Вурэ-Ки, когда полковник в очередной раз прервал речь.

— Если лётные качества птиц не превзойдут значительно модели времён прежней войны, придётся идти на тот же риск создания баз сразу на захваченной земле, недалеко от переднего края. Потери воздушной армии возрастут в разы. Но… постой, о чём я? Речь не упоминает наших наземных войск, значит, нет никакого переднего края? И как же тогда? Кроме того, «небесный огонь» не наделён избирательностью. Если с его помощью подавлять сопротивление городов, значит, мы будем сжигать людей, взрослых и молодняк, воинов и мирное население — без разбора. Понимаешь, какую реакцию это повлечёт за собой?

Маг задумался.

— Уверен, проблему баз тоже можно решить, — сказал он, наконец.

— Решить можно всё, — недобро согласился Сюрфюс. — Весь вопрос в том, как далеко готов зайти совет. Ты спросил моего мнения. Я знаю простую истину: птицы и динзория не берут города. Без пехоты вы можете только начать истребление. Оно надорвёт экономику нашей страны, и вы сами откроете дороги в Весну ордам дикарей. Вряд ли летни, пришедшие мстить, встанут с вами в круг переговоров. Я думаю, вы сейчас пренебрегаете неповторимым шансом.

Вновь забилась ритмичная музыка, дитя гитарных струн, красный свет окутал танцующие пары. Всеобщий герой уселся рядом с Нэрэи — прямо напротив Хина, даже не подумав испросить позволения. Он не сводил глаз с Сил'ан — тому это явно льстило —, и правитель решил, что незнакомого человека танцор, увлечённый предметом страсти, мог просто не заметить.

— Астор, — всё так же глядя мимо, изрёк мужчина.

Одезри молчал, ожидая ответа Нэрэи. Тот какое-то время с лукавым видом позволял герою любоваться собой, потом сияющие мягким светом очи обратились к Хину. Тёмные густые брови — совсем непохожие на узкие линии, тщательно нарисованные на маске — поднялись, придавая гармоничному лицу доброжелательный, но насмешливый вид. Одезри невольно сам засмотрелся, не столько восхищаясь красотой, сколько сравнивая. Нечеловеческий разрез глаз у Нэрэи лишь угадывался, нос не был ни пытливо-длинным, ни остро-любопытным. Скорее уж кокетливый носик. Губы — полные, чувственные, тоже совсем другие, чем у Келефа.

Правитель вздрогнул, ощутив щекой прикосновение пальцев, затянутых в бархат. Тотчас нахлынули музыка, шум, голоса, забытые за созерцанием. Нэрэи подался вперёд и, усмехнувшись, спросил:

— Уже передумал — искать?

В тот же миг, словно мираж развеялся, видение исчезло. Сил'ан сидел ровно, как и прежде. Одезри поневоле усомнился: прикосновение и слова — не привиделись ли? Он не ответил. Нэрэи и не дал бы ему вставить слово — тут же снисходительно подсказал:

— Астор — владелец клуба. Где там твоя вежливость?

Танцор низко, глубоко рассмеялся.

— Ты его пугаешь, любовь моя, — пожурил он.

Мимолётный поцелуй. Хина приковал к себе взгляд Сил'ан, ничуть не изменившийся: весёлый и в то же время равнодушный, даже чуть раздосадованный. Нэрэи ждал, когда его освободят, ему не терпелось что-то сказать — пошутить ли над ухажёром, посмеяться ли вновь над недотёпой-летнем? Только отчего ж тогда, со своим превосходством в реакции, он не уклонился и не помешал?

Астор оторвался от манящих губ и даже заметил Хина.

— Что с тобой? — спросил он с безграничным удивлением.

Правитель молча поднялся.

Холодный ветер бил в лицо, от одного вида серого, низкого неба делалось не по себе — вспоминалась гроза в горах. Что и говорить, неудачная погода для праздника.

Одезри быстро продрог, но и не думал возвращаться. Он настойчиво плутал по каменным дебрям, считая шаги, запоминая приметы, стараясь не потерять направление. Наконец, удача улыбнулась ему: впереди показалась безлюдная древняя площадь. Хин хмыкнул и одобрительно кивнул самому себе, но тотчас насторожился, невольно схватившись за нож: из-за уродливого памятника медленно и беззвучно, словно в дурном сне, выплыл Нэрэи. Для полноты образа ему оставалось зловеще взвыть: «От меня не сбежишь, не скроешься…»

Вместо этого Сил'ан вновь похвалил неведомую зверушку:

— Молодец, — маска улыбалась.

Правитель убрал оружие.

— Астора ты озадачил, — поведало непостижимое создание, усаживаясь на ступени. Подумав, похлопало ладонью рядом с собой.

Хин узнал этот жест — первый урок игры на клавесине — и невесело улыбнулся.

— Не кусаюсь, — заверил Нэрэи. Похлопал ладонью снова. — Иди сюда. Что — напугало? Я не понимаю, но если ты скажешь — больше не буду. Я не понимаю, — он повторился. — Мне казалось, ты всё знаешь, и вряд ли я чем-то тебя удивлю. Чего вы не делали?

Одезри уступил просьбе. Глаза Сил'ан сразу успокоились, потеплели.

— Кто: мы? — уточнил Хин, но догадался раньше ответа. Речь путалась: — Чего не делали? Так не танцевали — это точно. Ты не понимаешь? — переспросил он, иронизируя, сделав упор на местоимение. — Это я не понимаю: как вообще возможно всё, что вы там вытворяли!

Маска по-прежнему улыбалась. Нэрэи легко поднялся, отплыл на пару шагов:

— А именно?

Одезри зло фыркнул:

— Как человек может вас удержать? Вы же тяжёлые как…

Он осёкся. Нэрэи грациозно откинулся и повис в воздухе без всякой опоры, в позе, немыслимой для лучших акробатов.

— Так что ли? — невинно вопросил Сил'ан, вдоволь насладившись эффектом.

Правитель потёр лоб, медленно опустил руку, всё ещё не в силах рассмеяться. Гнев утих, подступало недоумение, досада как на собственную глупость, так и на того, кто мог всё объяснить и не объяснил. Не захотел? Какая у него была причина?

Дитя Океана и Лун спустилось на землю и подплыло ближе.

— И как я не догадался? — пробормотал Хин. — Но выглядело…

— Естественно, — с гордостью подсказал Нэрэи. — Знаю. Мы четверть века танцуем вместе, если тебя утешит.

Правитель задумался, подперев кулаком подбородок.

— А поцелуй? — спросил он, наконец, уже спокойно.

— Нет, это по-настоящему, — заверил Сил'ан, опускаясь на ступени. — Я объясню. Астор мне интересен, но его линии не изменяются. Он тоже давно увлёкся мной, и мы договорились: его фантазии исполнятся, когда он решит, что время пришло. Утратив интерес, я уже не смогу с ним танцевать.

Хин тихо вздохнул, не поднимая головы:

— Передай ему мои извинения. Знаю, это очень по-человечески.

— Может, сам с ним поговоришь? — улыбчиво прищурившись, предложил Нэрэи. — Ты ведь хочешь произвести на меня впечатление храбреца? — он выждал немного, не ожидая ответа, а лишь чтобы оставить тему позади. — Что ещё тебе рассказать?

— Почему обмен не происходит при касании?

— О, — протянул Сил'ан удивлённо. — Очень просто: я запрещаю обмен со своей стороны. Это не труднее, чем тебе — поднять руку. Хотя больше похоже на задержку дыхания — слишком велик соблазн всё же вдохнуть, — он помолчал, а потом заключил: — Вижу, мой родич превзошёл сам себя. А ведь вы семнадцать лет были рядом, чуть ли не изо дня в день. Он мне даже рассказывал о тебе. Кто бы мог подумать…

— Подумать: что? — уточнил правитель.

Нэрэи хмыкнул:

— Ты меня за язык не лови. Многое, — он наклонился, заглядывая Хину в лицо. — Всё ещё хочешь его найти?