Дорога в небо - Виктория Шавина

Как было не верить в точёные длинные ножки под шёлковым платьем? Когда же дитя Океана и Лун откинулось в объятиях человека, правитель понял, что спятил. «Как? — бился в голове потрясённый вопрос. — Почему он может быть так близко? И откуда силы удержать?..»

Всеобщий герой пугающе уверенно коснулся ожерелья на шее Сил'ан. Маска пропала, и под задорные выкрики рукоплещущих танцоров и зевак мужчина, наклонившись, поцеловал Нэрэи в смеющиеся губы.

Глава XII

Маленький парк Гаэл был охвачен всеобщим ликованием. Воздушных змеев тут не пускали, палатки теснились в торговых рядах за оградой, зато на широкой круглой площади у фонтана устроили танцы. Играл там не кто-нибудь, а квартет виртуозов, обычно услаждавший слух самой Главнокомандующей, — мастерство для народных мелодий совершенно излишнее. Нарядные жители со значением переглядывались: «Сразу ясно, к чему устроено. Даэа для сирен старается». Высокие чёрные фигуры нечасто проплывали в море праздничной толпы, но и вправду, играй музыканты хуже, вряд ли хоть один Сил'ан пришёл бы в парк терзать свой слух.

Стройные деревья, словно колонны, обрамляли беспокойно петляющие дорожки. Кроны смыкались в высоте, серые ветви сплетались, напоминая детям Океана и Лун о нефах серафимских храмов. Иллюзию питал шорох листьев, теперь заглушённый и музыкой, летевшей с площади, и топотом тысяч ног, шуршанием одежд, пеной эмоций на волнах бесед.

Сюрфюс плыл к смотровой площадке в окружении двух спутников. Ему невольно слышался торжественный рёв органа, голос шторма, возвещающий, согласно чужой вере, о конце времени. Мысли тянулись к писаниям, учившим подставлять другую щёку, мириться и страдать. Последний день знакомого мира. Сколько раз он уже наступал, незамеченный? Люди так сильно боялись небытия, что выдумали пропасти, полные огня, лестницы в небеса и вереницы подсудимых.

Можно понять страх перед открытиями. Лиственные гиганты вытеснили папоротники, пергамент для мысли привлекательней, чем камень, но и на книгах она не остановится, стремясь распространяться всё быстрее, всё легче проникать в умы. Ей для того придётся измельчать, потерять былой вес и основательность: как гранитная скала удивлять музыкальной сложностью форм, понемногу распадаясь на обломки и песок.

А слова? Дорого лишь то, что добыть трудно. Если камни под ногами, стены домов, даже горы обратятся в серебро, станет ли оно цениться как прежде? Если едва знакомых называть друзьями, а плотское желание — любовью, тогда какие найти имена для настоящих любви и дружбы? И придётся ли их искать?

— Ты о чём-то задумался? — на униле спросил Ин-Хун, когда все трое остановились у парапета.

Небо хмурилось, ветер налетал резкими порывами, бешено трепал подол платья Сил'ан и флаги, доносил свежий аромат воды от реки, чьё широкое русло плавно простиралось вдаль. Чтобы спуститься к нему, пришлось бы одолеть крутой и скользкий склон, поросший голубой травой без единого цветка, пересечь ледяную ленту дороги и рыжий лес. Другой берег едва виднелся, затянутый сизой дымкой. Тусклая и необъятная картина открывалась со смотровой площадки, а праздник шумел за спиной и сиял разноцветными фонарями; казалось, уже вечереет, хотя лишь недавно часы на главной башне били полдень.

Сюрфюс, устав сражаться с ветром, собрал волосы в хвост:

— Я готов слушать.

Вмешался весен, моложе Ин-Хуна на десяток лет, маг Лирии, судя по белой с серебром роскошной мантии. Сил'ан его знал: Вурэ-Ки, лицо Стрел в совете, внучатый троюродный племянник уванга Штирии. Маг, сохранивший понятие о чести хотя бы в том, что касалось родни, и притом достигший высот в своём искусстве — весьма противоречивое сочетание.

— Позволь ради общего спокойствия, я объяснюсь, — вежливо предложил Вурэ-Ки и зачитал как присягу, на первых словах возвышая голос, а остальные бубня низко и ровно: — Я не намерен раскрывать свои подозрения или планы, также не дам клятв. Я перескажу речь, если ты согласен, и хочу знать впечатления от неё. Я буду задавать вопросы, но не отвечу на твои.

— На один ответишь, — мягко возразил Сил'ан. — Кто меня рекомендовал? Кроме уванга Сокода, конечно.

Маг улыбнулся:

— По-счастью, не тайна. И тебе этот молодой, но не слишком удачливый, к нашему огорчению, дважды отстранённый испытатель должен быть знаком лучше, чем мне.

— Именно поэтому его слова так весомы для главы Стрел?

Вурэ-Ки радостно кивнул, но продолжил, точно не слышал или не понял вопроса:

— Ты не будешь единственным, чьего мнения я спрошу, чтобы составить своё. И всё же в первую очередь я намерен прислушаться к тебе. Мне известно, что ты работал с Ю-Цзы. Он дал тебе самые лестные рекомендации, и потому я ожидаю из твоих уст уникальной оценки: одновременно и разводчика, и боевого пилота, и командира, да ещё учёного. Я могу начинать?

Ин-Хун, зайдя Сюрфюсу за спину, негромко посоветовал:

— Он глуховат и в половине случаев читает по губам. Говори медленнее.

«…Представьте себе великое множество птиц, они словно туча закрывают небо. Эшелонированные по частям и подразделениям, они следуют планам местности, методически, с поразительной точностью извергают небесный огонь на предназначенные им объекты. У противника нет той силы, что могла бы их остановить…

…На смену первому эшелону подходят птицы второго, чужие укрепления горят, воины мечутся в панике. Красные столбы пламени с воем устремляются к небу, вздымая тучи искр и окрашивая чёрный купол ночи багровыми сполохами. Огонь повсюду. Он возникает всё в новых и новых местах, вырывается из новых и новых развалин. С гулом горного обвала оползают городские постройки, стёкла лопаются с жалобным звоном. Как игрушки, сворачиваются в клубки и обращаются в золу дома из шкур в деревнях. Всякое сопротивление раздавлено без потерь с нашей стороны… Небо пылает. На десятки ваа вокруг пески покроются хлопьями копоти…»

Вурэ-Ки мог при желании выдавать себя за пророка. Его голос обладал сильной властью: звуки праздника отдалились, уступая навязанным воображению. Сюрфюс тоскливо замер, отдавая дань человеческой изобретательности, запоминая, что всегда среди людей найдётся тот, кто и самое ужасное сочтёт допустимым, и других научит в этом видеть очередное средство, заранее оправданное целью.

— Небесный огонь? — переспросил он, когда маг закончил.

Глава Стрел поднял было брови и тут же, сообразив, сделал согласный жест:

— А, это как раз по нашей части. Вы раньше что сбрасывали? Копья, камни? Новые снаряды смогут нанести серьёзный ущерб даже при промахе. Вам знакомо понятие «взрыв»?

Сил'ан приоткрыл губы, не издав ни звука. Маг обеспокоено нахмурился.

— Трудно дышать, — тихо объяснил полковник. — Сейчас пройдёт.

Вурэ-Ки довольно рассмеялся:

— Как говорится, дух захватывает?

Сюрфюс промолчал, оперся на парапет и не меньше минуты сосредоточенно глядел вдаль, на реку, потемневшими глазами.

— Пехоте Весны с воинами Лета не сладить, — произнёс он, наконец. — Нашим удавалось добиться успеха только при поддержке воздушной армии и динзории. Задачей всадников-на-птицах было вызвать панику. В идеале — заставить летней «показать спины», бежать. Потерь от наших налётов на самом деле было ничтожно мало: с высоты, да ещё в движении при плохом обзоре Сил'ан попасть по цели очень трудно, человеку — невозможно, разве только по воле Дэсмэр. Всё сводилось к моральному эффекту: устрашению.

— Весены помнят, как многих мы тогда потеряли, — недовольно заметил маг. — Очень сомнительно, чтобы Гаэл вновь послал сыновей и дочерей на верную гибель. Я меньше всего желаю гражданской войны, но и отступиться от Лета Весна не может.

— Сей Ин-Хун не разделяет такого мнения, — возразил уванг Сокода. — Нам стоило бы хоть раз последовать собственным уверениям о том, что война — удел варваров. Быть, а не лишь называться миролюбивой страной! Оставить Лето в покое.

— Ну да, — кисло заметил маг. — Эти люди не знают мира, живут недолго, а в жизни их нет ничего, чем стоило бы дорожить. Они опасны. Зона Умэй от нас зависима. Зона Айвэ — больше проблема Осени. Но возьмём Онни и Олли — размером они сравнятся с Весной, их обитатели, кроме разве горожан, живут набегами и охотой. Больше тысячи лет они избивали друг друга, увы, всё хорошее однажды кончается. Нам известно, что зоны не столкнутся между собой и, вполне вероятно — это будущее ещё слишком далеко, и оттого в словах Основателя с избытком условностей — обернутся против нас. Даже если светская аристократия Маро возьмётся за оружие, численность нашего войска вдвое или более уступит тому, которое легко соберут летни. А мы, и превосходя их, не способны одержать победу в так называемом честном бою.

На этот раз Ин-Хун не нашёлся с ответом. Глава Стрел посмотрел на полковника.