Суматоха под диваном - Татьяна Игоревна Луганцева

зелеными глазами сейчас было больно смотреть. Яна кинулась к ней.

– Люда! Ну что? Что там?!

Людмила несколько дольше, чем положено для идентификации личности собеседницы, посмотрела на Яну.

– Яна, ты?! Горе-то какое! Господи, Ричард! Ему так плохо! Я хочу умереть!

– Что ты, что ты! Люда, возьми себя в руки! Он не умер, он здоровый, сильный мужчина, он выкарабкается! Что ты себе придумала? Соберись! Ты ему нужна. Наши дети не останутся без отца!

Потом минут пять они рыдали друг у друга на плече. Яне самой было плохо всю дорогу. Если бы она умела молиться, то она бы сейчас постоянно молилась. Слезы бесконечным потоком текли из ее глаз. Ее очень многое связывало с Ричардом Тимуровичем Алисовым. В браке с ним она провела много лет. Мало того, Яна два раза выходила за него замуж. Ричард стал отцом ее сына, вообще он был потрясающим мужем и отцом. Перед Яной пронеслась вся их жизнь. Она сама его добивалась. Просто ошарашила Ричарда своим напором, закрутила ему мозги, и Ричард влюбился. Он поверил ей, а она его предала. Они изначально были очень разные. Мама Яны очень радовалась их браку, ведь Яна наконец-то выбрала в мужья подобающего человека: серьезного, порядочного, мужественного бизнесмена. Только домработница Агриппина Павловна с первого дня предрекала этому браку скорый конец. Ричард очень много значил для Яны, он и после развода остался настоящим другом и отцом. Сын Владимир жил то у отца, то у матери и очень любил обоих родителей. Представить, что будет с сыном, если Ричард умрет, было просто невозможно. Яна чувствовала боль и отчаяние жены Ричарда, у которой тоже есть ребенок. Людмила души не чаяла в своем муже. Яна очень хотела поддержать Людмилу, но сама пребывала в отчаянии.

– Как это могло произойти? Как?! Ричард – очень аккуратный водитель, – плакала Люда, и Яна могла подтвердить каждое ее слово.

Более осторожного водителя, чем Ричард, трудно было найти. Это Мартин гонял как сумасшедший, и каждая его поездка, чисто теоретически, могла бы стать последней. И представить, что Ричард мог так разбиться, было трудно. Ведь это не в него въехали, а именно он врезался в какое-то бетонное ограждение, машину подбросило, она перевернулась и… Две женщины надеялись, что Ричард будет жить.

– Ты как-то изменилась, – все-таки разглядела ее Люда, с которой Яна была просто в прекрасных отношениях.

– Да я тут замоталась. Голову не мыла несколько дней.

– Я не об этом, у тебя в лице что-то изменилось…

– Так взрослеем, – смутилась Яна.

Через какое-то время к ним вышел хирург.

– Операция закончилось, пациент в палате. Пока в медикаментозном сне. Прогнозов сейчас дать никаких не могу. Всё решат первые сутки, – честно предупредил врач.

– Я эти сутки не переживу, – выдохнула Людмила, руки у нее затряслись.

– Даже не думай о плохом! – одернула ее Яна и обратилась к хирургу: – А мы можем его увидеть?

– А вы кто? Посещение возможно только для родственников.

– Жены.

– Одна бывшая, другая настоящая, – одновременно ответили женщины.

У хирурга брови поползли вверх.

– Уважаю мужика, мне бы так с моими бабами… Мозг выели уже.

– Мы из отряда мозгневыедающих, – ответила Яна.

– Да, ты у нас яркая представительница отряда сразужеголовусносящих и сердцеразрывающих, – произнес Мартин приятным баритоном.

Яна, Люда и доктор обернулись и с изумлением воззрились на двух мужчин. Лицо Мартина было багровым, он слегка заикался, у него дергалось веко, чего раньше Яна за ним не замечала. Витольд Леонидович же был бел, как первый снег, он как-то странно двигался и держался за Мартина.

– Я ему отдал шлем, – зачем-то сказал Мартин, видимо, поясняя свой внешний вид.

– Мы прилетели первым же рейсом. Мартин снова взял мотоцикл в прокат. Он так гнал… Я еле руки смог разжать, чтобы отцепиться от него, – вставил свое слово Витольд Леонидович и добавил: – Несколько раз меня выворачивало.

– Шлем придется выкинуть, а тебя наказать, – посмотрел на Яну Мартин. – Я же просил никуда больше не деваться.

– Я написала, что еду в Москву.

– На деревню дедушке, – передразнил ее Мартин. – Хорошо, что есть Ася, которая тоже в Москве, и она мне ответила.

Доктор нервно передернул плечами.

– Вы… жены, можете навестить своего мужа, но ненадолго. А вас разместить в отделение? – посмотрел на мужчин хирург.

– Зачем? – не понял Мартин.

– Так вам явно медицинская помощь нужна, – предположил врач.

– С нами всё хорошо, – сказал Мартин и покачнулся.

– Это мои друзья – Мартин, Витольд Леонидович, это Людмила, нынешняя жена моего бывшего мужа Ричарда, – представила всех Яна. – А вон там кулер, идите попейте водички!

Доктор ретировался. Ему было недосуг разбираться в этом хитросплетении отношений.

– Как он? – спросил Мартин.

– Неизвестно, – ответила Яна и снова расплакалась.

Мартин прижал ее к себе и обнял.

– Успокойся.

Яна вытерла лицо и повернулась к Люде:

– Вова знает?

– Нет, дети не знают.

– Не надо пока. Пойдет на поправку, тогда скажем, – решила Яна. – Ты иди первая к Ричарду, а я подожду тут… – Она опустилась на кушетку. – Сутки… врач сказал, что ждать сутки. Если опасность минует, я сразу же поеду снимать эти чертовы камни. Скажи Ольшанскому, чтобы подождал сутки, и я вернусь, – попросила Яна Мартина.

– Я позвоню ему прямо сейчас, – пообещал Мартин и отошел в сторонку.

В это время из палаты медсестра вывела плачущую Люду.

– Кто еще хотел повидать пациента? – спросила она. – Только очень быстро.

Яна двинулась в палату, словно сомнамбула, Витольд Леонидович пошел за ней. То ли он боялся остаться один из-за повышенной тревожности, то ли ему просто тупо надо было за кого-нибудь держаться. Яна увидела бледное лицо Ричарда и его голый торс со слегка смуглой кожей, заклеенный в разных местах пластырем с какими-то трубками. К нему были подключены приборы, они пикали и светились экранами.

Яна замерла, было понятно, что человек без сознания. Витольд Леонидович оторвался от Яны и склонился над Ричардом. Он его осмотрел и ощупал, чем вызвал недовольство медсестры.

– Всё! Выходим! – приказала она.

– Яна, он живой, – успокоил Яну патологоанатом.

– Витольд Леонидович, ты приди в себя! Конечно живой! Он же не в морге лежит, типун мне на язык, а в реанимации!

– Я не так выразился, не надо ждать сутки, он обязательно придет в себя. Поверь моему опыту.

– Я очень хочу в это верить.

К ним подошел весьма встревоженный и сосредоточенный Мартин.

– Янка, если мы прямо сейчас не вернемся в Питер, тебя объявят в розыск, и даже мои связи не помогут. Пойми, Ольшанский тоже не сам всё решает. Поэтому поехали. Я не шучу.

– Поехали, – смирилась