Блуждающий разум - Алексей Калугин

– Мы оба понимаем, о чем идет речь.

– Тем более! Зачем тогда секретничать? Нас что, кто‑то подслушивает?

Сказав это, Мастер всем корпусом повернулся налево, где между столиком, на котором были разложены сладости, и письменным столом, за которым он работал, стояло еще одно кресло, обитое голубым атласом с лилиями. А в кресле этом сидел парнишка в сером маскировочном комбинезоне со множеством кармашков, застежек и липучек и с черной пасамонтаньей на голове. Край пасамонтаньи, который должен закрывать лицо, парнишка закатал на лоб. Потому что был уверен, что его никто не видит. Парень действительно обладал выдающейся способностью ускользать из поля зрения находящихся рядом людей. Ни Шарков, ни заходивший дважды в комнату Дживз понятия не имели, что рядом находится еще один незваный гость. Который явился тоже весьма своеобразно – телепортировался сквозь стену.

Но Мастера ему провести не удалось. Мастер лишь притворялся, что не замечает парнишку, чтобы посмотреть, что он станет делать.

Парень был далеко не глуп и не самонадеян. Он не вломился по‑наглому в кабинет Мастера, а для начала постарался осторожно выяснить, видит ли тот его. Сначала он появился на балконе. Ход был интересный. Но ошибка заключалась в том, что Мастер, сидевший в это время за столом, спиной к окну, узнал о его появлении, даже не оборачиваясь. На лице у парня была пасамонтанья, но Мастер мысленно снял ее и улыбнулся, узнав парня. Он встречал его в библиотеке поселка альтеров. Звали парня Тим Аддамс. Быстро и незаметно просканировав Тима, Мастер узнал, что парень обладал множеством незаурядных способностей. В пансионат же он явился по его, Мастера, душу. Ну, в общем, странно было бы ожидать чего‑то другого. Мастер не сомневался, что вольные альтеры станут его искать.

Потянувшись, Мастер коротко зевнул и как бы между прочим глянул за окно. Взгляд его, преисполненный безмерной скукой, прошел сквозь стоящего на балконе Тима, скользнул по сумрачному, серому небу и растворился в пустоте. Мастер чуть было сам не улыбнулся, ощутив радость Тима.

В следующий раз Тим проник в кабинет Мастера, следуя за Арчи, катившим сервировочный столик. Парнишка быстро юркнул в закрывающийся дверной проем и замер, вжавшись спиной в стену. Дождавшись, когда Арчи закончит накрывать на стол, Тим, безмерно собой довольный, вместе с ним покинул кабинет.

Парнишка нравился Мастеру, и он не хотел, чтобы с Тимом что‑то приключилось. Поэтому он выяснил, где Тим прячется, после чего мысленно приказал Дживзу «забыть» сервировочный столик с едой, напитками и сладостями рядом с дверями его комнаты. Парнишка вновь проявил недетское благоразумие и взял только самый минимум, чтобы пропажа не была замечена.

Явившись на встречу Мастера с Шарковым, Тим вел себя уже почти как полноправный хозяин. Будучи уверен, что его никто не видит, он прошелся по комнате, пробежался взглядом по корешкам книг в книжном шкафу, после чего сел за стол Мастера и стал аккуратно просматривать разложенные на нем бумаги. Некоторые из них он даже фотографировал, наверное, просто для практики, потому что ничего интересного на столе не было. Затем он подошел к круглому столику со сладостями и присел возле него на корточки. Он сидел так какое‑то время, переводя взгляд с Мастера на Шаркова и обратно. В какой‑то момент Мастер почувствовал, что у парня возникло искушение стащить со стола пастилку. Просто так, ради куража. Но, следует отдать ему должное, он сумел подавить это совершенно неуместное желание. В конце концов он занял место в кресле и, откинувшись на спинку, со скучающим видом слушал невыносимо нудный разговор двух, по его меркам, стариков.

Когда Мастер неожиданно устремил на него свой взгляд, Тима будто парализовало. Но вовсе не от страха. Хотя перепугался он до жути. Он не мог двинуть ни рукой, ни ногой потому, что Мастер не позволял ему это сделать. Тим понял, что попал в ловушку собственной самонадеянности. Все это время Мастер играл с ним, как кошка с мышкой, а он, глупый, считал себя неуязвимым. Но в том‑то и фокус, как говорил Димон, что неуязвимых не существует!.. И что теперь было делать?

Посмотрев на парня, Мастер вновь обратил свой взор на собеседника и как ни в чем не бывало продолжил разговор.

Тим расслабился и перевел дух. Ну и перепугался же он! Хорошо еще, что не обмочился. Шевельнув кистью руки, Тим убедился, что снова может двигаться. Мастер лишь продемонстрировал ему свою силу. Ну, что ж, он все понял – пытаться бежать бесполезно. Даже телепортировавшись на предельное для него расстояние, Тим все равно останется в комнате. А Мастер снова усадит его в кресло. Поэтому Тим лишь привстал, протянул руку и взял из коробки на столе пастилу. Ну а почему бы и не угоститься, если его все равно уже разоблачили? Пастила оказалась со вкусом сливы. Интересно, что с ним собирается сделать Мастер? Подумав об этом, Тим и сам удивился тому, что не чувствует страха. Или же это Мастер внушил ему чувство покоя и уверенности?

– Все устройства наблюдения и прослушивания сняты, – сказал Шарков.

– Я знаю, – кивнул Мастер. – Это единственный шаг, который Бапиков сделал мне навстречу.

– Если не считать первоклассной еды, отличного гардероба, библиотеки и обслуживания, – не смог удержаться Шарков.

– Ты забыл круглосуточную охрану, – напомнил Мастер.

– Да, верно, – согласился Шарков.

– Охрана, которая не годится ни к черту. – При этих словах Мастер вновь бросил взгляд на Тима.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что при желании могу совершенно беспрепятственно и незаметно покинуть пансионат, когда мне заблагорассудится.

– Но речь‑то не о тебе.

– А, так это они меня охраняют! Интересно, от кого?

Шарков почувствовал, что Мастер вновь его переиграл. Уже в который раз. Но, что любопытно, поражения в словесных схватках с Мастером не раздражали Шаркова – он не просто проигрывал, но при этом еще и учился.

– Ты уверен, что у тебя нет врагов? – вкрадчиво осведомился Шарков.

– На кой черт мне враги, когда у меня есть такие друзья! – широко улыбнувшись, раскинул руки в стороны Мастер.

Сидр плеснулся в полупустом бокале так, что Шарков готов был поспорить, что он выльется через край. Но каким‑то странным, круговым движением Мастер будто собрал уже почти выплеснувшуюся жидкость обратно в бокал.

– Что ты имеешь в виду? – Шарков плеснул себе в бокал сидра и взял печенье в шоколаде.

– Я помню, как Бапиков грозился прислать сюда танковый корпус.

– Это он для красного словца.

– Да нет, – качнул головой Мастер. – Не похож Юрий Станиславович на пустослова.

– Ты боишься? – спросил Шарков.

– Я? – Мастер поднес бокал с сидром к груди. – О нет! Только не это! Страх для меня такая же роскошь, как сочувствие для ловчего, – снова шпилька Шаркову в ягодицу. Да еще какая! – Тебя учили не испытывать сочувствие к альтерам, потому что они…

Зажатым в руке бокалом Мастер указал на Шаркова, предлагая закончить начатую фразу.

– Носители инфекции, – сказал Шарков.

– Этого недостаточно для того, чтобы перестать испытывать сострадание к человеку.

– Потому, что они не́люди. Выродки, отбросы, генетический мусор…

Тим Аддамс щелкнул зубами. Ему еще не доводилось слышать что‑то подобное в свой адрес. Он знал, что люди не любят альтеров, боятся их, преследуют, ловят и запирают в пансионатах. Но он даже не подозревал, каков уровень этой ненависти. Пропаганда заставляла людей верить в то, что альтеры представляют для них угрозу чуть ли не на генетическом уровне. Слушая то, что перечислял Шарков, можно было решить, что борьба с альтерами – это вопрос выживания для человечества. Кто, черт возьми, и когда это придумал?

«Я тоже ищу ответ на этот вопрос».

Тим в изумлении уставился на Мастера. Ему это только показалось или же Мастер действительно мысленно ответил на его вопрос?

– Достаточно, – взмахнув рукой, остановил Шаркова Мастер. – И что, это на самом деле помогает?

– По первому времени. – Шарков откусил печенье и сделал глоток сидра. – Потом начинаешь задавать себе вопросы. Самые разные. Например, почему мы не используем средств биологической защиты, если альтеры заразны? Насколько они заразны и как передается инфекция? Какие меры безопасности следует соблюдать? Что делать, если тебя укусил альтер?.. – Шарков провел пальцем по шраму на запястье. – Почему родители не могут сопровождать ребенка в пансионат? Так ведь было бы гораздо спокойнее и для него, и для них… В общем, возникает стойкое ощущение, что что‑то тут не так, что‑то нам недоговаривают…

– Или откровенно лгут.

Шарков пожал плечами.

– Но, несмотря на это, ты продолжаешь выполнять свою работу.

Шарков не понял, был ли это вопрос или приговор. Но поскольку нужно было что‑то сделать, он развел руками и сказал: