Мёртвый космос: Мученик - Брайан Эвенсон

— Тим, Том и Терри.

— И кто из них кто?

— Не всё ли равно? — спросил Марков.

— Слушайте, — сказал Альтман. — Вы не можете так просто ворваться сюда. Вы не имеешь права здесь находиться. Я вызову полицию.

Марков только улыбнулся. Когда Альтман потянулся к своему телефону, он скомандовал:

— Том! Тим!

Близнецы медленно двинулись вперед. Один из них положил руку на запястье Альтмана и сжал, пока тот не уронил телефон Другой тихонько, почти с любовью, ударил его разочек в бок.

Тот, задыхаясь, упал обратно на кровать. Тим и Том отошли, став позади Маркова, наблюдая, как Альтман с усилием пытается отдышаться.

Когда он успокоился, Марков спросил:

— Уже лучше, да? Воды не желаете?

Альтман покачал головой. Марков щелкнул пальцами, и человек в очках бросил Альтману рубашку и брюки.

— Теперь вы в подходящем расположении духа, — сказал Марков. — Одевайтесь. Нам есть о чем поговорить.

Несколько минут спустя Альтман сидел за кухонным столом напротив Маркова, остальные трое стояли у дверей, ведущих в комнату и из неё.

— Все очень просто, — сказал Марков. — Вы подали запрос на грант для исследования кратера Чиксулуб.

— В этом нет ничего плохого, — заявил Альтман. — Это то, чем занимаются учёные.

— Я уже поговорил с вашими друзьями, — сказал Марков. — Или, вернее сказать, мои коллеги поговорили. И мы выяснили, что инициатором заявки на грант были вы.

— И что?

Марков надменно посмотрел на него.

— Не борзей. Если понадобиться, Тим сломает тебе руку, — сказал он.

— Или Том, — сказал один из близнецов, стоявший в дверном проёме.

— Или Том, — сказал Марков. — Он повернулся и посмотрел на близнеца. — Не волнуйся, Том. У него две руки. Хватит всем.

Затем он повернулся обратно к Альтману и посмотрел на него, приподняв одну бровь.

— Простите, сказал Альтман.

— Так-то лучше, сказал Марков. — Ваше предложение на исследование кратера было изъято из общей массы заявок на грант. В настоящий момент оно засекречено. Вопросом исследования кратера Чиксулуб занимаются военные.

— Значит я был прав, — сказал Альтман.

— В чем? — спросил Марков.

— Ваша цель — не просто извлечение субмарины. Вы пытаетесь заполучить то, что находится в кратере.

— А ты умный малый, — сказал Марков. — Возможно, слишком умный, для своего же блага. Причина, по которой я здесь — это выяснить насколько много вы знаете и определить, сможете ли вы стать ценным членом нашей команды. Если сможете, я готов позволить вам присоединиться к нам, с ограниченной свободой действий, естественно. Если нет, то я придумаю что-то еще, что можно с вами сделать.

— Что значит «придумаю что-то еще»?

Марков пожал плечами.

— Можно отправить вас обратно в ваш родной сектор. Можно держать вас в заключении столько времени, сколько нам понадобится для завершения проекта. А может, что-нибудь более серьезное. — Близнецы позади него обменялись взглядами и ухмыльнулись. — Полагаю, что вам решать, мистер Альтман.

Марков выпрямился на стуле и положил руки на стол, ладонями вниз.

— Итак, мистер Альтман, приступим? — медленно начал он.

Марков начал издалека:

— Как вы впервые осознали то, что в кратере происходит нечто необычное?

— Я обнаружил гравитационную аномалию.

— А разве не сигнал пульсации?

Альтман отрицательно покачал головой.

— О сигнале пульсации я узнал позже.

— Кто рассказал вам о пульсации?

Альтман помедлил, намереваясь солгать, но за затем понял, что в этом нет необходимости: Хэммонд был мертв. И тогда его внезапно осенило: он вспомнил, где он видел мужчину в очках.

— Чарльз Хэммонд рассказал мне, — ответил Альтман. — Полагаю, ваши коллеги знали его.

Марков оглянулся на Терри. Тот замешкался на секунду и кивнул.

— Но мы не убивали его, — сказал Тим.

— Нет, не убивали его, — сказал Том.

— Прекратить болтовню, парни, — сказал Марков.

— Терри, почему бы тебе не взять Тима и Тома и не подождать меня снаружи?

Все трое быстро покинули комнату.

— Откуда мне знать, что вы именно тот, за кого себя выдаете? — спросил Альтман.

Марков повернулся к Альтману, его пристальный взгляд был непоколебим.

— А я все думал, когда же вы спросите об этом. Тот ли я, за кого себя выдаю или нет, — сказал он. — Если тот, тогда это будет стоить вам времени, затраченного на сотрудничество с нами, при условии, что вы попадете в экспедицию. Если не тот, тогда вы мало что сможете с этим поделать. Скажете вы мне правду или нет — в любом случае у вас большие неприятности. Итак, расскажите мне… Что, по вашему мнению, вам известно?

Вполне не плохой расклад, размышлял Альтман. Я знаю, что ДреджерКорп для того, чтобы извлечь субмарину, работают совместно с военными, поэтому есть шансы, что он именно тот, за кого себя выдает. Тонкость заключалась в том, как рассказать ему достаточно, чтобы он провел меня в рамки проекта, но не так много, чтобы он думал, будто получил от меня все, что смог, а потому больше не нуждался бы во мне.

Он сделал глубокий вдох.

— Я полагаю, что в центре кратера что-то есть, — сказал Альтман. — Не природный феномен, а нечто иное.

— Продолжайте, — сказал Марков.

— Принимая во внимание его местоположение, оно, должно быть, находится там очень давно.

— Насколько давно?

— Возможно, тысячи лет. Или еще дольше.

— Почему вы так считаете?

— У Юкатанских Майя есть своего рода мифология, связанная с этим. Они называют это хвостом дьявола.

Он заметил, как что-то блестнуло в глазах Маркова.

— Вы рассказали мне нечто, о чем я не знал, Альтман, — сказал он. — Как вы узнали об этом?

— Я расскажу вам больше подробностей, если вы допустите меня к проекту.

Марков кивнул, сжимая губы.

— В любом случае в течение нескольких минут я позволю вам избежать этой участи. Как вы думаете, что это? — спросил он.

— Ни хера не представляю. — Сказал Альтман.

— В нашей команде нет места для тех, у кого нет воображения. Итак, как вы думаете, что это может быть?

Альтман посмотрел на поверхность стола, на свои сомкнутые кисти рук, лежащие на нём, на руки Маркова с другой стороны стола, по-прежнему перевернутые ладонями вниз.

— Сначала я по думал, что это возможно реликвия пережиток какой-то древней цивилизации. Я много размышлял над этим, — продолжал Альтман, — и единственный иной вариант, который я могу предположить, пугает меня.