БУКОЛИКИ. ГЕОРГИКИ. ЭНЕИДА - Публий Марон

150 Шел Эней, и сияло лицо красотой несказанной.

Только лишь в дебрях лесных на горах они появились, —

Прянув с высокой скалы, помчались дикие козы

Вниз по хребту; с другой стороны по открытым полянам,

Пыль поднимая, стада побежали быстрых оленей,

155 В страхе сбившись тесней, чтоб родные горы покинуть.

Мальчик Асканий верхом на лихом скакуне по долинам

Быстро мчится вперед, то одних, то других обгоняя.

Страстно молит, чтоб вдруг повстречался средь смирных животных

С пенною пастью вепрь иль чтоб лев с горы появился.

160 Громкий рокот меж тем потряс потемневшее небо,

Черная туча пришла, чреватая градом и бурей.

Свита тирийская вся, молодые троянцы и с ними

Внук Венеры благой, Дардана правнук, помчались

По полю, крова ища. Побежали по кручам потоки.

165 В темной пещере вдвоем троянский вождь и Дидона

Скрылись. Тотчас Земля и Юнона, вершащая браки,

Подали знак: огнями эфир, соучастник союза,

Вспыхнул, и воплями нимф огласились окрестные горы.

Первой причиною бед и первым к гибели шагом

170 Был тот день. Забыв о молве, об имени добром,

Больше о тайной любви не хочет думать Дидона:

Браком зовет свой союз и словом вину прикрывает.

Тотчас Молва понеслась меж ливийцев из города в город.

Зла проворней Молвы не найти на свете иного:

175 Крепнет в движенье она, набирает силы в полете,

Жмется робко сперва, но потом вырастает до неба,

Ходит сама по земле, голова же прячется в тучах.

Мать-Земля, на богов разгневавшись, следом за Кеем

И Энкеладом562 Молву, как преданья гласят, породила,

180 Ног быстротой ее наделив и резвостью крыльев.

Сколько перьев на ней, чудовищной, страшной, огромной,

Столько же глаз из-под них глядят неусыпно и столько ж

Чутких ушей у нее, языков и уст говорливых.

С шумом летает Молва меж землей и небом во мраке

185 Ночи, и сладостный сон никогда ей век не смежает;

Днем, словно стражник, сидит на верхушке кровли высокой

Или на башне она, города устрашая большие,

Алчна до кривды и лжи, но подчас вестница правды.

Разные толки в те дни средь народов она рассыпала,

190 Радостно быль наравне с небылицей всем возвещая:

Будто явился Эней, рожденный от крови троянской,

Принят Дидоной он был и ложа ее удостоен;

Долгую зиму теперь они проводят в распутстве,

Царства свои позабыв в плену у страсти постыдной.

195 Людям вложила в уста богиня гнусная эти

Речи везде и к Ярбе-царю направила путь свой,

Вестью душу ему зажгла и гнев распалила.

Царь был нимфой рожден и Аммоном563 в стране гарамантов;

Сто святилищ Отцу огромных в царстве обширном,

200 Сто он воздвиг алтарей и возжег огонь негасимый,

Стражу бессменную к ним приставил и жертвенной кровью

Почву вкруг них утучнил и цветами украсил пороги.

Царь в исступленье души, оскорбленный горькой молвою,

Перед лицом великих богов к алтарям припадая,

205 Руки к небу воздев, горячо молил громовержца:

"О всемогущий Отец, тебе возлияния мавры

Влагой Ленея творят, на ложах пестрых пируя.

Видишь ли ты? Иль молний твоих мы напрасно страшимся?

Иль вслепую огни сверкают в небе, пугая

210 Души людей, и впустую гремят раскаты, Юпитер?

Женщина, в наших краях блуждавшая, город ничтожный,

Нам заплатив, создала: уступил я ей берег под пашню,

Я указал ей, где жить, – а она потом отказалась

В брак со мною вступить и власть вручила Энею

215 В царстве своем! Этот новый Парис с полумужеской свитой,

Митрой фригийской прикрыв умащенные кудри,564 владеет

Тем, что похитил у нас! Так зачем дары в изобилье

В храмы твои мы несем и мечтою тешимся тщетной?"

Этой горячей мольбе алтарь обнявшего сына

220 Внял всемогущий и взор устремил на чертоги царицы

И на любовников двух, о доброй славе забывших.

Тотчас Меркурию он такое дает повеленье:

"Сын мой, ступай, Зефиров зови и к владыке дарданцев

Ты на крыльях слети: он теперь в Карфагене тирийском

225 Медлит, забыв об иных городах, судьбой ему данных, —

Все, что скажу я, ему отнеси ты с ветром проворным:

Мать, за сына моля, не это нам обещала

И не затем два раза его спасала от греков, —

Но чтоб Италией он, вековую державу зачавшей,

230 Правил средь грома боев и от крови Тевкра высокой

Род произвел и весь мир своим подчинил бы законам.

Если ж его самого не прельщает подвигов слава,

Если трудами хвалу он себе снискать не желает, —

Вправе ли сына лишить он твердынь грядущего Рима?

235 Что он задумал? Зачем средь враждебного племени медлит?

Разве о внуках своих, о Лавиния пашнях не помнит?

Пусть отплывает! Вот все, что от нас ему возвестишь ты!"

Так он молвил, и сын, готовый исполнить немедля

Волю отца, золотые надел сандалии тотчас

240 (Крылья на них высоко над землей и над гладью морскою

Носят повсюду его с быстротой дуновения ветра);

После взял он свой жезл, которым из Орка выводит

Тени бледные бог иль низводит их в Тартар угрюмый,565

В сон погружает людей и спящим глаза отверзает.

245 Вот средь клубящихся туч полетел он, жезлом погоняя

Ветры; пред ним крутые бока и темя Атланта:

Небо суровый Атлант головой подпирает могучей,566

Черные тучи ему кедроносное темя венчают,

Ветер и дождь его бьют; покрывает широкие плечи

250 Снег пеленой; с подбородка бегут, бушуя, потоки,

Вечным скована льдом, борода колючая стынет.

В воздухе замер над ним, на оба крыла опираясь,

Бог Килленский на миг, – и вновь, встрепенувшись всем телом,

К морю ринулся; так над водой и над берегом низко

255 Птица морская кружит близ богатых рыбой утесов.

Так же несся стремглав меж землей и небом, к песчаным

Ливии мча берегам, рассекая ветер в полете,

Нимфы Килленской сын, покинув деда-титана.

Хижин тирийских едва он коснулся подошвой крылатой,

260 Сразу Энея узрел, что дома воздвигал и твердыни;

Меч у него на боку был усыпан яшмою желтой,

Пурпуром тирским на нем шерстяная пылала накидка,

Вольно падая с плеч: богатый дар тот Дидона

Выткала, ткань золотым украсив тонким узором.

265 Так упрекал его бог: "Ты сейчас в Карфагене высоком

Зданий опоры кладешь, возводишь город прекрасный?

Женщины раб, ты забыл о царстве и подвигах громких?

Сам повелитель богов с Олимпа меня посылает,

Кто мановеньем своим колеблет небо и землю;

270 Он мне велел передать приказанье с ветром проворным:

Что ты задумал? Зачем в Ливийских мешкаешь землях?

Если тебя самого не прельщает подвигов слава,

273567

Помни: Асканий растет! О надеждах наследника Юла

275 Ты не забудь: для него Италийское царство и земли

Рима ты должен добыть". И бог Килленский, промолвив,

Речь внезапно прервал и скрылся от смертного взора,

Быстро исчезнув из глаз, растворившись в воздухе легком.

Бога увидев, Эней онемел, охвачен смятеньем,

280 Волосы вздыбил испуг, и голос в горле пресекся.

Жаждет скорее бежать, покинуть милые земли,

Грозным веленьем богов и упреками их потрясенный.

Горе, что делать? И как посмеет к царице безумной

Он обратиться теперь? С чего начнет свои речи?

285 Мечется быстрая мысль, то туда, то сюда устремляясь,

Выхода ищет в одном и к другому бросается тотчас.

Лучшим ему наконец показалось такое решенье:

Он Мнесфея призвал и Сергеста с храбрым Клоантом,

Флот велел снарядить и спутников на берег тайно

290 Всех собрать и оружье снести, – но причин перемены

Не открывать никому; а он, покуда Дидона

Верит ему и не ждет, что любовь такая прервется,

Выберет время и сам попробует к ней подступиться,

Мягче речь повести и все уладить. И тевкры

295 С радостью бросились вмиг выполнять приказанья Энея.

Но, предчувствий полна и всего опасаясь, Дидона

Хитрость раскрыла его, – обмануть влюбленных возможно ль? —

Близкий отъезд угадав. И Молва нечестивая также

Ей донесла, что суда снаряжают к отплытью троянцы.

300 Стала метаться она, совладать не в силах с безумьем, —

Так тиада568 летит, когда, призывая к началу

Буйных празднеств ночных, выносят из храма святыни

И в Киферонских лесах вакхический клич раздается.

С речью такой наконец обратилась к Энею Дидона:

305 "Как ты надеяться мог, нечестивый569, свое вероломство

Скрыть от нас и отплыть от нашей земли незаметно?