Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

– Инженер Калинин?

У Горохова холодеет сердце, этого парня он пару раз видел в Соликамске, в дорогих ресторанах или на концертах каких-нибудь. Сейчас уже и не вспомнить, где. Конечно, не факт, что этот пижон его узнает в его нынешнем виде. Но опасность всё-таки была. Причем Горохов всегда и везде выдавал себя либо за геодезиста, либо за инженера-вододобытчика.

– Да, это я, а откуда вы меня знаете? Мы знакомы? – спрашивает он.

– Нет, кажется, не знакомы, мне просто с КПП звонили, спрашивали, ждём ли мы инженера, – говорит молодой человек.

– А вы господин Мордашёв? – уточняет инженер.

Конечно, это не Мордашёв, Горохов это знает, а молодой человек смеётся:

– Нет, я не Мордашёв. Константин Александрович и я искали вас, когда по городу пошли слухи, что сюда к нам приехал инженер-вододобытчик, он хотел с вами поговорить, я его сейчас приглашу. Садитесь, – молодой человек указывает на кресло у столика. Подходит и в красивый чистый стакан без единой пылинки наливает воду. Горохову и нюхать не нужно, он знает, что это настоящая вода, а не бурда из реки. – Располагайтесь, я схожу за Константином Александровичем.

Если этот прилизанный и узнал Горохова, то у него хватило умения этого не показать от слова совсем. Инженер уселся в удобное и мягкое кресло. Взял в руку стакан. Стакан был ледяной. Да, даже в такой дыре, на краю вселенной, всегда найдутся люди, умеющие жить с комфортом. Он отпил воды. Вода отличная. Что может быть нужно от инженера Калинина уважаемому человеку с деньгами? Это было нетрудно угадать. Он будет предлагать услуги. Хорошо, если не защиту. Впрочем, этот Мордашёв уже спускался по лестнице в сопровождении прилизанного. Они оба ему улыбались. Сколько Мордашёву лет? И не скажешь – может, сорок, а может, и пятьдесят, морщин нет, ещё крепок, но уже не мальчик, естественно, и не намёка на проказу, он здоров и, что называется, боек, и тоже одет богато. Одна белая рубаха с золотыми запонками чего стоит. На пальце левой руки обручальное кольцо, тоже из золота. И Горохов, поставив стакан на стол, поднялся из кресла, чтобы пожать протянутую ему руку.

Они представились друг другу, уселись в удобные кресла и стали разговаривать, причём этот разговор больше походил на допрос, ну, на завуалированный допрос.

– А вы, значит, из Березников?

– Ну, родился я на том берегу, в Уржуме, но уже пять или шесть лет живу в Березниках.

– А, то есть вы у нас с левого берега?

– С левого, с левого, – кивает Горохов. Он хорошо помнит свою легенду, у него хорошая память, и если это проверка, то поймать его будет непросто.

– А воду ищете давно? – продолжает спрашивать Константин Александрович, и смотрит так заинтересованно.

– Ну, чуть ли не с детства, – отвечает инженер. – Но в основном там, за рекой искал. Или на севере, в Гайнах и у Красновишерска.

– А на каких буровых работали?

– Да на всех четырёх видах работал, на ГСке даже поработал в молодости, сейчас таких уже нет.

– Ну а у нас с чего вдруг надумали искать?

– Ну, в Соликамске вода нужна всегда, а рядом уже нет ни одного свободного участка, всё либо выкуплено, либо уже откачали, либо линзы нерентабельные. Я подумал, что тут, вдоль реки, должна быть вода, земля ничейная, только с казаками договориться надо, ну а вниз по течению её недорого будет сплавлять.

Но, кажется, слова инженера этого человека не очень-то убеждали, он задавал и задавал вопросы, иногда такие, которые никак к делу отнести было нельзя, и Горохов, несмотря на внешнее спокойствие, напрягся: всё это было неспроста. Он, конечно, и сидел расслабленно, и водичку с удовольствием попивал, говорил охотно и спокойно, а иногда и с улыбкой, но был собран, был внимателен, был настороже. Всё контролировал и ни поведенческих, ни логических ошибок не допускал. Это был далеко не первый его такой разговор в жизни, так что этому Мордашёву ничего, что Горохов не хотел бы дать знать, он не дал.

– А вы, Сергей Владимирович, кофе пьёте? – вдруг спросил Мордашёв после короткой паузы.

– Нечасто, – признался Горохов, – продукт дорогой.

– Это да, это да, не дешёвый…, – с усмешкой соглашался Константин Александрович, и, повернувшись к прилизанному юноше, произнёс, – Андрейка, а сделай-ка нам кофе!

– Конечно, – Андрейка вскочил и почти бегом убежал из зала.

«Ишь ты, дрессированный какой», – отметил про себя инженер.

А как только Андрейка убежал, Мордашёв чуть наклонился к нему и произнёс, понизив голос:

– А ведь воду вы уже, кажется, нашли, инженер?

– Ну, наброски есть, но пока говорить рано. Ничего ещё не ясно, – отвечал Горохов, а сам подумал: «А чего это ты в своём доме шепчешь? Зачем Андрейку этого отправил кофе варить? Видно, не всё тут просто».

– Наброски? А вот мне за пять минут до нашего разговора позвонили с пристани и сообщили, что пришла баржа с оборудованием, люди мне сказали, что на барже буровая. Вы уже бурить собираетесь, а говорите – наброски.

«А вот это хорошая новость», – отметил для себя инженер и заговорил:

– Так пока не просверлю дыру в земле, с точностью и не скажу, есть ли там вода в нужном количестве, и какого она качества, глубоко ли залегает, есть ли давление или её придётся насосами качать, вопросов-то много, поэтому и говорю, что наброски. Кое-что ещё не ясно.

– Но воду вы нашли? – не отставал от него Мордашёв.

– Ну, скажем так, думаю, что там должна быть вода.

– И место, где вы будете бурить, не назовёте?

– Ну, пока вышку не поставлю, это будет секретом.

«Ты, дядя, не первый, кто хочет это узнать, вон люди Юрка уже у меня в комнате рылись, карту срисовывали, или, может, это ты их попросил?»

– То есть дело у вас идёт, и проблем никаких нет? – продолжал Константин Александрович.

– Да, идёт помаленьку, а вы какие проблемы имели в виду? – решил узнать инженер.

– Ну, с безопасностью, например.

«А, ну да, конечно, надеешься нам услуги по защите продать?».

– А там кочевья казаков, там их земля, а я с ними уже договорился, думаю, что буровой другая защита и не понадобится.

– Сами договаривались с казачьём? – кажется, Мордашёв был удивлён.

– Сам, сам. Так я ж в степи родился и вырос, и они степняки, мне с ними общий язык найти несложно.

Тут уже и Андрейка поспел с прекрасно пахнущим напитком. Ставил перед инженером и Мордашёвым чашки на стол, сахарницу.

– Прошу вас, – предложил Константин Александрович.

Горохов взял маленькую чашку, насыпал себе сахара.