Школа монстров - Лизи Харрисон

– Потому что швы – это уродство, верно? – Глаза Фрэнки наполнились слезами.

– Нет, что ты, Фрэнки, я совсем не это хотела сказать! – Вивека поспешно подбежала к дочке.

– Ну вот, а сказала именно это! – И Фрэнки метнулась в фабулаторию и громко хлопнула дверью. Внезапный сквозняк сорвал со скелета лицо Джастина Бибера – еще одного нормала, которому противно на нее смотреть!

– Фрэнки, передай спаржу, пожалуйста! – с нажимом повторила Вивека, сидевшая во главе стола.

– Ой, извини! – Фрэнки наклонилась, взяла белое фаянсовое блюдо и протянула его через стол миссис Мэттис. Но пухлая женщина с прической, как у Хилари Клинтон, с цветом волос как у Билла Клинтона, была слишком поглощена рассуждениями Виктора об электромагнитной энергии, и о том, как она может оживлять неодушевленные предметы, и не заметила блюда.

Миссис Мэттис захихикала, шлепая себя по веснушчатой груди.

– Нет, Чарльз, ты это слышал? Может быть, со временем тебе все-таки удастся жениться на нашей плазменной панели!

– За это мы и любим нашего сумасшедшего ученого! – Декан Мэттис потянулся через жену и сжал плечо Виктора. – В один прекрасный день он непременно изобретет что-нибудь такое, что навсегда изменит нашу жизнь!

Если бы только электромагнитная энергия вдохнула в папу достаточно мужества, чтобы сказать декану Мэттису, что «что-нибудь такое» уже изобретено и протягивает его жене блюдо со спаржей!

– Уже изобрел, – буркнула Фрэнки, опуская блюдо на стол.

– Вот как? В самом деле? – Декан откинулся на спинку алюминиевого стула и погладил свою седеющую бородку. – И что же это могло бы быть?

– Я! – И Фрэнки улыбнулась со всем обаянием юной киноактрисы, современной Ширли Темпл.

Декан с женой расхохотались. Но Виктору с Вивекой явно было не до смеха.

– Кто-нибудь хочет спаржи?

– Нет-нет, Вив, спасибо, мне не надо! – миссис Мэттис поспешно отмахнулась.

– Кора терпеть не может никаких овощей! – объяснил декан.

– Ну, Чарльз! – Она обернулась к мужу. – Это же неправда, ты же знаешь! Я не ем только зелень. В зеленом цвете есть нечто такое... В общем, это совершенно неаппетитно. Разве не так?

Фрэнки заискрила.

Виктор кашлянул.

– Кто-нибудь хочет добавки? – спросила Вивека.

– Что это такое? – спросила миссис Мэттис.

Фрэнки трудно было поверить, что миссис Мэттис, такая толстуха, не знает, что такое добавка. Но тут она обнаружила, что палец гостьи, украшенный кольцом с рубином, указывает на дверь. Чья-то рука в красной шенилевой перчатке пропихивала в щель для писем листок бумаги.

– Это еще кто? – Виктор встал, подошел и распахнул дверь.

Девчонки, стоящие под дверью, взвизгнули.

Это были Лагги и Ляля.

– Привет!

Фрэнки вскочила из-за стола, радуясь возможности смыться. Сейчас она находила особенно неаппетитным белый цвет.

– В чем дело, девочки? – Виктор наклонился и подобрал бумагу.

Девочки нервно переглянулись.

– Это для Фрэнки! Мы просто хотели ей передать... – объяснила Лагги. Ее белокурые волосы были заплетены в две косички.

Фрэнки отобрала листок у отца.

– Заявление?

– Мы намерены бойкотировать сентябрьский бал, если они не выберут другую тему, не «Парад монстров», – объяснила Ляля, дрожа в своем кашемировом свитере цвета розовой жвачки, с воротником-хомутом. – Не беспокойтесь, – шепнула она Виктору, – мы не стали говорить, что эта тема нас оскорбляет, мы написали, что она слишком страшная!

Очевидно, ее не особенно тревожило то, что она нарушает правило не говорить о делах ЛОТСов даже в присутствии одних только ЛОТСов.

– Но я не хочу бойкотировать бал! – возразила Фрэнки, думая о Бретте и поездке на теплоходе, которую они могли бы выиграть. – Я хочу на него пойти! Мне нужен бойфренд, а не бойкот! – сказала она, приплясывая.

– А как же тема бала? – спросила Лагги, не обращая внимания на пляски Фрэнки. – Разве тебя она не бесит?

Порыв ветра взметнул над тупичком листья и прочий городской мусор.

– Может, зайдете в дом? – предложила Фрэнки.

– Да нет, наверно, не стоит! – возразил Виктор, не выпуская дверную ручку. – У нас гости...

– А мы пойдем ко мне в комнату! – сказала Фрэнки.

– Да нет, как-нибудь в другой раз. – И Виктор грозно сузил глаза. – До свидания, девочки!

И он захлопнул дверь у них перед носом, не дав даже возможности попрощаться.

– Ты чего?! – Фрэнки оттянула от шеи удушливый воротник, замотанный шарфом.

– Виктор! – окликнула Вивека с другого конца столовой. – Как звали твоего сумасшедшего соседа по комнате, с которым ты жил в колледже? Ну, того, который сам себе аппендикс удалил?

– Томми Лассман! – ответил Виктор, все еще грозно глядя на Фрэнки.

– Вот-вот, он самый! – Вивека рассмеялась и продолжила что-то рассказывать гостям.

– Ты зачем нас изводишь в последнее время? – шепотом спросил Виктор.

– Да не извожу я вас! – Фрэнки впервые за весь вечер почувствовала, что томившее ее напряжение немного отпустило. – Я просто расстроена.

– Фрэнки, мы понимаем твои чувства, но устраивать сцены – это не выход!

– Да? А что тогда выход? – Фрэнки прислонилась к холодной бетонной стене и сложила руки на груди. – Подписывать непонятные заявления? Делать вид, что ты пытаешься изобрести то, что давным-давно изобрел? Пытаться получить деньги на исследования ради блага нормалов, в то время когда твой собственный народ...

– Довольно! – Виктор громко хлопнул в ладоши. Звук получился оглушительный, как удар грома. Фрэнки вздрогнула.

– Что это? Опять гроза? – спросила миссис Мэттис. – Дождь так и льет, так и льет!

В другое время Фрэнки с отцом дружно расхохотались бы. Но сейчас оба понимали, что ничего смешного тут нет.

– Можешь спокойно подписывать это заявление, на танцы ты все равно не пойдешь!

– Чего-о?! – Фрэнки топнула своим высоким сапожком «Pour La Victoire» по безукоризненно чистому белому полу. – Танцы-то тут при чем?!

– Потому что тебе надо сперва научиться держать себя в руках. А до тех пор я не могу на тебя положиться!

– Я буду держать себя в руках, честно-честно! – искренне ответила Фрэнки. – Можешь мне поверить!

– Извини, Фрэнки, но нет. Уже поздно.

«Он что, серьезно?!!»

– Зачем тогда было давать мне жизнь, если жить вы мне не даете?! – воскликнула она.

– Ну, хватит! – буркнул он.

– Нет, в самом деле! – настаивала Фрэнки. Ее достало, что ее все время затыкают. – Почему было не сделать меня нормалкой, а?

Виктор вздохнул.

– Потому что мы – не нормалы. Мы люди особые. Я этим горжусь. И тебе следует этим гордиться!

– Гордиться?!! – Фрэнки выплюнула это слово так, словно оно было вымазано жидкостью для снятия лака. – Как можно гордиться тем, что все требуют скрывать?