Как снять кино без денег - Арсений Михайлович Гончуков

 Все зависит от подготовки. Нет, не от съемки. От подготовки. Съемка — самый легкий период в кино. Это реализация. Подготовка напрямую определяет качество будущего фильма и то, состоится ли он вообще.

И это чистая правда. Съемка самый простой период. Ответственный, физически тяжелый, суматошный, но с точки зрения происходящего во время съемок — простой. Поставили камеру, пригласили актеров, бац-бац и сняли. Следующий дубль.

Съемка — это распаковка, развертывание всего, что накоплено до. Как полчаса надувать тугой шарик, а потом мгновенно выпустить воздух. Или как бой, сражение. Готовились, шли, стояли, измеряли, заряжали, и бац — все друг друга быстренько поубивали.

 Только на съемке ты понимаешь, что было забыто на подготовке, и бьешься головой об стенку. Только на съемке понимаешь цену своим усилиям и всей команде. Но бывает, что слишком поздно.

Да, именно так, друзья, съемка — это когда поздно. Ее не остановить. Она летит, как скоростной поезд мимо заброшенной платформы. И если что не так, все равно не вставайте у него на пути. В конце концов, фильм может обойтись без вот этой сцены, без вот той одежды, без некоторого реквизита и даже без реплики, если актер ее забыл сказать, а солнце село, а завтра снимать далеко за городом.

 Скажу по секрету страшную вещь. Фильм без очень многого может обойтись, что вы не сделаете и не снимете. И в готовом кино никто «потери бойца» не заметит. Фильм — он терпеливый, он многое снесет. Но у всего есть предел, и в какой-то момент мост может дать трещину, и мало не покажется. Поэтому нужно лечь костьми, чтобы на подготовке сделать максимум возможного.

Как говорить о съемках, если все понять о них можно только на съемках? Но упаси вас бог отнестись к съемочному процессу как к творческой прогулке в парке Горького. У меня бывали случаи, когда на площадку падали люди с Луны и не понимали, что происходит, медлили, хлопали глазами, задавали вопросы... Печальное зрелище.

Нужно понимать, что съемочный процесс — очень жесткое, быстрое, не терпящее промедлений и неопределенности — дело. Все как в армии: четкость, скорость, слаженность, точность команд и их исполнения, ясность в том, чтобы видеть процесс целиком, решимость руководить этим процессом. И если вы на съемке, не бойтесь грубости, потому что она ради скорости и результата. Если вы на съемке, приготовьтесь быстро включать мозги, иначе можно отправиться домой. Если вы на съемке, цените, что вы сюда попали, и выжмите максимум из своих способностей.

Съемка — это концентрат времени и пространства.

 Кино уникально и жестоко тем, что оно сочетает в себе две несовместимые вещи. Очень личную, тонкую, нежную, хрупкую сферу творчества (и идеи, и сценарий, и визуальные решения, и актеры) с одной стороны. А с другой стороны — производственную грубость, точность, четкость и ответственность за все происходящее.

Нежное творчество и грубое производство — дикое сочетание, брутальный коктейль, который валит с ног.

Я знаю много умных, хорошо образованных и разбирающихся в тонкостях шедевров мирового киноискусства начинающих режиссеров, которые совершенно беспомощны в практическом плане и не умеют крышку на бутылку воды навинтить. С другой стороны, если ты хорош только в практической плоскости, у тебя мало знаний и тебе нечего сказать миру, то, скорее всего, ты директор картины или продюсер. Идеальный вариант для режиссера сочетать — горящее сердце, порядок в голове, знания и умения.

Нет, великие режиссеры не занимаются на площадке тем, что раздают подзатыльники нерадивым ассистентам, их стараются беречь от съемочных проблем. Но вспомните Торо, Лукаса, Кэмерона, которые десятилетиями собственными руками создают технологии своих фильмов. В прямом смысле слова сидят с паяльниками и делают кино.

 Деньги, время, силы — эти вещи главенствуют в кино, когда вы начинаете его снимать. Это ваши дьявольски строгие и жестокие менторы. Нельзя вывалиться из сметы. Нельзя не успеть и не снять. Нельзя устать и сдаться.

Нельзя болеть. Режиссеру нельзя болеть! Это сказал мне однажды старший коллега. И я запомнил этот урок. И ни разу не заболел ни на одном проекте.

Привязка практики к творчеству и наоборот отличает режиссеров и продюсеров от сценаристов. Хорошо сидеть на берегу океана и писать из головы в ноутбук, чистенько, благостно! А ты попробуй снять то, что ты написал, по колено в грязи, под дождем, стоя с двадцатикилограммовой камерой на плече, сползая по скользкому краю в вырытую могилу... Это случай из практики. Тогда оператора сзади держали двое, но он, громадный, с тяжеленной камерой, по колено в грязи, под дождем, смешанным со снегом — все равно сползал. А сценарист всего лишь написал одну строчку, походя, даже не вдумываясь:

Гроб опустили в могилу и выдернули веревки.

Веревки скользили, грязные, мокрые, одна из них зацепилась за гроб, и в кадре вышло плохо. Пришлось вчетвером вытаскивать гроб из могилы, отмывать его от грязи, затем снова выставлять кадр, опускать гроб, и все равно пришлось переснимать. Потому что гроб опустился неровно!

То, что было написано походя, на закате на побережье, где творил сценарист, потребовало от группы недюжинных сил, воли, терпения. В итоге, потратив кучу денег, целый день на рытье могилы и съемку, с нервами, со скандалами, с третьего дубля, утонув в грязи и заработав ломоту в спине, простуду и нервный тик — сцену все-таки сняли!

Я надеюсь, что моя ирония считывается, когда я пишу все это. У каждого своя работа. Но я хочу, чтобы вы прочувствовали контраст.

Кстати, это реальный случай на съемках с хорошим бюджетом. В кино без бюджета сцену, где «гроб опустили в могилу» снимали бы в еще