Качели Хроноса (СИ) - Максимовский Глеб

Антон, трясущимися от волнения, руками вставил ключ в скважину. Что — то хрустнуло внутри железного запора, и дужка замка вывалилась из глубокого паза.

Смирнов сбросил замок, вместе со вставленным в него ключом, на пол и распахнул створки темницы. Охранники спали, как убитые, валяясь кто где, в самых живописных формах. Молодой человек и старуха побежали в сторону выхода из подземелья. Как только их шаги затихли, сквозь прутья решётки, где сидел Церинген, просунулась звероподобная, лохматая рука с длинными когтями. Эта, не то лапа, не то рука быстро ухватила, валяющийся на камнях, ключ. В следующую минуту раздался рык восторга, и дверь из камеры, в которой сидел ликантроп, распахнулась.

… Внутренний двор замка был погружен в непроглядную тьму. Сквозь облака, затянувшие всё небо, не проглядывал даже свет луны. Только на дозорной и угловой башнях горело по факелу, и там негромко переговаривались солдаты. Антон со старухой, стараясь держаться в тени высоких стен, поспешно миновали новую конюшню и амбары, и нырнули в спасительную темень старого скотного двора. Быстро сориентировавшись, Смирнов увидел приоткрытую высокую воротину хлева и проворно проскользнул внутрь. Вслед за ним потянулась и ведьма. Внутри было ещё темнее, чем снаружи. В обветшалом, обшарпанном помещении, полного всякой рухляди, горел лишь огарок одинокой свечи. Антон сразу признал в, стоящем рядом с конями, мужчине своего друга Айвенго. Они обнялись.

— Не думал уж тебя живым увидеть, — произнёс Уилфред, — а эта ещё зачем здесь? Что ты всё никак не успокоишься! Мало тебе приговора к смертной казни?!

Произнося эту тираду, английский рыцарь неистово тыкал пальцем в сторону колдуньи.

— Успокойся, Уилфред. Эта женщина опять помогла мне. Благодаря ей я сейчас стою перед тобой и за мной нет погони. Но всё равно времени очень мало. Позови побыстрее Ангелику и Стефана с Ларисой.

Айвенго тут же отправился за друзьями, и через несколько минут все были в сборе.

Антон сел за грубо сколоченный, старый стол. Остальные расположились вдоль неотесанной стены на древней лавке, предварительно смахнув с неё залежи пыли.

— Все вы прекрасно знаете, что меня приговорили к смертной казни через сожжение. Мероприятие, как понимаете, для меня малоприятное. Поэтому я принял решение покинуть этот мир. Нет! Нет, девочка моя! Ты неправильно меня поняла! — вскричал Антон, увидев, что Ангелика вот — вот упадёт в обморок.

— Все присутствующие, кроме тебя любимая, осведомлены, что есть другой мир, и я его дитя. Ты даже не представляешь, как мы разорваны во времени. Но я не хочу расставаться с тобой, и поэтому предлагаю тебе отправиться туда вместе со мной.

— Я боюсь неизведанности, но потерять тебя я боюсь ещё больше. Хотя бы где это? — пролепетала девушка.

— Поверь, по историческим меркам это совсем рядом. Всего — то восемьсот лет

— Восемьсот…?! — глаза Ангелики сделались величиной с блюдца, — отца жалко, если вдруг больше не увидимся.

— Да почему же не увидитесь? Ты не невольница, в любой момент вернёшься обратно.

— Тогда ладно. Помимо того, что я тебя люблю, безумно интересно, как же там всё будет через столько веков.

— Поверь, девочка, человеку, который имел возможность сравнить те и эти времена. В человеческих отношениях мало, что изменилось. Так же люди гнобят себе подобных, богатые угнетают бедных, отчего богатые становятся ещё богаче, а бедные ещё беднее. Фараоны хотят править вечно. Тюрем и тех, поболее, чем у нас будет, — вмешался в разговор Айвенго.

— Я так понимаю, будущая эпоха тебя, дружище, уже не прельщает? — Антон сердито посмотрел на товарища. Он всё боялся, что Ангелика вдруг откажется от побега с ним.

— Есть, конечно, отдельные удивительные вещи: самодвижущиеся коляски, железные птицы, живые картины, но в целом небольшой феод меня прельщает гораздо больше, чем все эти чудеса, вместе взятые.

— Так. Здесь всё понятно. Ну а ты, Лариса? Тебе то, где милее? — Смирнов всё больше «заводился», видя как «на глазах» разваливается их дружная компания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне милее с милым, — скаламбурила Лара, — если Уилфред хочет быть феодалом, значит я буду феодальшей. Если он, конечно, не возражает.

— Нет! Нет! Что ты! Почту за честь! Скрепим брак церковными узами, нарожаем кучу детишек и заживём счастливой жизнью в собственном замке, — горячо и громко воскликнул Айвенго.

— Аминь. Пусть так и будет, — подвёл итог Антон.

— Ну а вы, уважаемый учёный муж, как жить собираетесь? — обратился Смирнов к алхимику. За те два дня, что они не виделись, Крюгер преобразился кардинально. Из сморщенного старичка он превратился в респектабельного бюргера. Куда только девались трусливый взгляд и шаркающая походка. Плечи расправились. Видимо за счёт этого, он, как будто, стал выше ростом. На нем как влитой сидел дорогой сюрко с высоким стоячим воротником, из — под которого выступали рукава белой, накрахмаленной рубахи.

— Судьба, наконец — то, сжалилась над бедным старцем. У церковников ко мне больше нет никаких притязаний, мне предложили место на кафедре соборной школы, то есть теперь я могу заниматься наукой совершенно легально. Я, конечно, не намерен рассказывать о своих успехах по созданию аурума. Запасов вашего светоносного фосфоруса, что ты мне, Арман, принёс, при разумном использовании, хватит надолго. Так что надеюсь, бедствовать мне больше не придётся. Те более, что в вашем измерении у меня ничего не получается. Поэтому я принял решение жить и работать здесь.

— Ну что ж, суум куиквэ, каждому своё. Господа, ставки сделаны. Мне будет вас не хватать, но я обещаю тайно вас иногда навещать. Надеюсь, учёный Стефан Крюгер не прогонит меня из своего жилища и не отправит вновь в лапы инквизиторов? — Смирнов поклонился в сторону алхимика, а тот в ответ важно кивнул.

Колдунья, всё это время, отрешёно сидевшая с закрытыми глазами на краю скамьи, беспокойно заёрзала и скрипуче прошамкала:

— Поспешать бы надобно. Как бы обмороченных ребят не спохватились.

— Да, пора, — Смирнов по очереди обнял каждого из своих друзей.

— Как же мы незаметно покинем замок? — Антон вопросительно посмотрел на старуху. За неё быстро затараторила Ангелика:

— Через центральные ворота мы точно не выйдем. Чтобы открыть главные ворота и опустить перекидной мост требуется не менее шести — семи человек. Всё это сопровождается страшным грохотом, которым мы перебудим всё поместье.

— Что же делать?

— В крепости есть ещё боковые, потаённые врата. От посторонних глаз эти ворота скрыты большим выступом скалы, на которой расположен замок. О них знает лишь ограниченный круг людей. Они открываются только тогда, когда отец не хочет афишировать личности своих гостей и сам факт встречи с ними. Не скрою, пару раз я видела, как в замок проникали и неизвестные мне женщины, — Ангелика смущённо опустила глаза.

— Давай сейчас не об этом. Личная жизнь твоего отца сейчас ни при чём, — Антон поторопил девушку, — как их открыть и пройдут ли там лошади?

— Через ров в том месте налажен тонкий и неширокий мосток. Если вести лошадей под уздцы и двигаться по очереди, то выйдем без проблем.

— А охрана?

— Обычно там дежурит лишь один стражник. Держать там больше людей просто нет смысла.

При этих словах девушки Антон вопросительно взглянул на ведьму. Та в ответ чуть заметно кивнула.

— Тогда в путь! Прощайте мои добрые друзья! Мне было хорошо с вами, но обстоятельства вынуждают меня покинуть вас. Не поминайте лихом! — Смирнов взял своего коня за повод и двинулся в сторону тайной калитке вслед за Ангеликой, которая показывала дорогу. Последней тащилась старая колдунья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как и предсказывала девушка, за крепостной стеной они оказались без особых проблем. Солдат, охранявший выход, быстро уснул. Ключ болтался у него на поясе. Хорошо смазанные, дверцы ворот без единого скрипа выпустили беглецов на свободу.

- Теперь нам пора расходиться. У вас своя дорога, а у меня своя, — проговорила ведьма, остановившись возле старой осины, — надеюсь, что больше не встретимся.