Язык Адама: Как люди создали язык, как язык создал людей - Дерек Бикертон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Современные слоны в дикой природе доживают до 60–70 лет. Таким образом, в пределах наших 150 км2 как минимум пара слонов умирала бы каждый год. А это только слоны. Мы еще не учли предков гиппопотамов, носорогов и любых других крупных тварей, которые могли оказаться поблизости. «Редкие источники большой поживы» могли попадаться, по крайней мере, каждые пару месяцев или около того.
Все это прекрасно, скажете вы, но смертность вряд ли была бы распределена равномерно по всей территории. Возможно, они все приходили и умирали возле водопоев. И в любом случае слоны же не стоят на одном месте, они бродят по всей округе. При всей вашей статистике, могли пройти годы, прежде чем на некотором участке в 150 км2 умрет один-единственный слон.
Это совершенно верно. Но это перестало иметь значение с тех пор, как «падалыцичеству вокруг хранилищ» пришло на смену «падальщичество на большой территории». Представьте, что гоминиды начнут преследовать стада крупных животных точно так же, как охотники и собиратели среди людей, живущих в высоких широтах, позднее станут кочевать вслед за сезонными миграциями карибу или северных оленей. Или представьте, что большая группа разделяется на несколько маленьких, значительно расширяя тем самым территорию для поиска пищи, территорию, которая может быть увеличена еще больше за счет того, что искатели научаются читать знаки— горки навоза и сохранившиеся отпечатки или, что еще лучше, кружащих вдалеке грифов. Затем, уже далеко не будучи «редким источником большой поживы», трупы больших животных могли обеспечивать весьма значительную часть рациона наших предков.
Однако «могли» еще не значит «обеспечивали». Есть ли хоть ка-кие-то доказательства того, что наши предки в самом деле развили и использовали эту новую и совершенно уникальную нишу?
Следы надрезов и оптимумИ ответ будет — да. Существуют две достаточно независимые, но усиливающие друг друга линии доказательств в пользу того, что да, они это делали.
Первая следует из многочисленных следов надрезов на окаменелых костях, вторая — из того, что иногда называют теорией оптимального фуражирования. Давайте рассмотрим каждую из них по очереди.
Когда вы свежуете тушу при помощи острого куска кремния или лавы (или еще чего-то подобного), вы неизбежно оставляете следы от острого камня на костях животного. Это так, даже если вы не пытаетесь перерезать их. Кости просто попадаются на вашем пути, и это известно каждому, кто хоть раз пытался разрезать индейку.
Точно так же, когда хищник разгрызает тушу, каждый раз его зубы натыкаются на кости. Современные большие кошки имеют острые зубы, которые оставляют отметины на костях, значительно отличающиеся от зарубок, сделанных каменными инструментами.
Иногда и животные, и человек разделывали (вероятно, не одновременно) одну и ту же тушу. Можно сказать, когда это происходило, потому что одни отметины перекрываются другими. Это позволяет увидеть, кто первым добрался до туши — проточеловек или кто-то другой.
Практически до двух миллионов лет назад всегда, когда бы ни находили перекрывающиеся отметки, каменным инструментом всегда работали после когтей. Другими словами, иные хищники разделывались с тушей до того, как шанс сделать это появлялся и у наших предков. Эти предки все еще были на низшей ступени — в самом низу пирамиды падальщиков — и раскалывали кости в поисках костного мозга.
Но около двух миллионов лет назад все кардинально изменилось. С этих пор последовательность отметок на костях стала обратной. Теперь зарубки от острых камней находились снизу, а от зубов животных — поверх них. Наши предки каким-то образом смогли забраться на вершину пирамиды. Они добирались до источника мяса раньше, чем у кого-то еще появлялась такая возможность. И наиболее вероятным, а возможно, и единственным способом сделать это было разделывание туш гигантов прежде, чем это сделают другие, — другими словами, они разрезали их шкуры точно так же, как это сделали Тот, Шик и Деззани.
Отметим, что время, когда последовательность отметок поменялась, примерно соответствует времени, когда падалыцичество вокруг хранилищ сменилось падалыцичеством на больших территориях. Не могло ли одно изменение быть следствием другого? Скорее похоже на то, будто оба были лишь аспектами более глобального процесса — построения нашими предками ниши падальщиков верхнего уровня.
Запомните это время — два миллиона лет назад — и то, что было до и после этой границы. До нее было падалыцичество вокруг хранилищ, в которых едва ли можно было найти несколько костей крупных животных. Действительно — вы только представьте себе, как вы перекидываете через плечо ногу мамонта и галопом бежите с ней на базу. И в любом случае, если вашей главной целью были кости, вы могли позволить себе ограничиться относительно небольшим участком обитания, потому что костей там было полно, и не нужно было прочесывать в их поисках большие территории.
Но затем проточеловек перешел в класс высших падальщиков. Здесь условия существования были совсем иными. Вашими основными целями стали туши громадных животных — всякий раз, когда вы их находили. Они могли лежать где угодно, и вам приходилось идти туда, где они были; другими словами, вы переходили к падаль-щичеству на большой территории. Чем дальше вы шли, тем больше туш могли найти. И в большинстве случаев вы находили их слишком далеко для того, чтобы волочить недоеденное в какое-либо укрытие. Вам пришлось бы садиться и съедать все на том же самом месте или неподалеку от него.
Ну, можете спросить вы, а зачем же создавать себе лишние проблемы? Поиск пищи в пределах небольшого района вокруг базы успешно продолжался сотни тысяч лет. Зачем менять его теперь, даже если вы научились резать шкуру мамонта?
Ответ — в теории оптимального фуражирования.
Теория оптимального фуражирования изначально была создана Робертом МакАртуром (Robert MacArthur) (тогда он работал в Принстоне) и Эриком Пианкой (Eric Ріапка) из Университета Остина, штат Техас (недавно, хоть это и не связано с нашей темой, креационисты заявили на Пианку в Департамент внутренней безопасности за то, что он якобы утверждал, что 90 % людей должны быть уничтожены, — а на самом деле, как говорит Пианка, он просто предупреждал, что на перенаселенной человеком планете может появиться мутировавший вирус, который может привести к таким последствиям). Теория утверждает, что из имеющихся источников пищи любой вид выберет только те, которые обеспечат его максимальным количеством энергии по сравнению с энергией, затраченной на добывание этой пищи. С тех пор как МакАртур и Пианка более четырех десятков лет назад написали свою первую статью, посвященную теории оптимального фуражирования, она была подтверждена — с редкими и вполне объяснимыми исключениями — бесконечными исследованиями на всевозможных видах, начиная с чаек и водомерок и заканчивая белохвостыми оленями.
Для современного человека наибольшее количество калорий при наименьших затратах на их получение обеспечивает огромный бигмак (эволюция никогда не могла себе и вообразить такой вид, некоторые представители которого будут иметь практически неограниченный доступ к пище). Для наших предков же мясо, добытое из туш огромных животных, вполне удовлетворяло этим требованиям. Оно было не таким питательным, как костный мозг, но, в отличие от него, было доступно в больших количествах — целые туши монстров размером с грузовую фуру, мясом которых вы могли питаться до конца ваших дней. И для этого не надо было работать или охотиться. Вам просто нужно было пошире открыть глаза и увидеть, где эта туша лежит, поэтому энергозатраты по сравнению с полученными калориями были минимальны. И даже если вам приходилось высматривать туши в течение долгого времени, всегда можно было подкрепиться костным мозгом или съесть грызуна, корешок или мед диких пчел и идти дальше.
Единственной проблемой был большой риск.
Не только для предков человека питание мясом умерших крупных животных обеспечивало оптимальное получение энергии. Согласно теории оптимального фуражирования, той же самой стратегии могли придерживаться любые передвигающиеся по саванне хищники — большие кошки, гиены, грифы, и каждый и любой из остальных любителей падали. А позволили бы эти животные, опытные игроки, получить приматам, каким-то выскочкам, тот куш, который они миллионы лет по праву считали своим?
Незваных гостей они убили бы на месте, если бы имели хоть небольшой шанс.
Как же наши предки смогли справиться с такой конкуренцией? У них не было никаких естественных приспособлений для защиты от зубов и когтей противников. У них не было никаких предметов, которые вы, обладая бурной фантазией, с большой натяжкой могли бы назвать оружием. Все, что у них было, — и то только потенциально — это их численность.