Кедровая бухта - Дебби Макомбер

— Действительно? — спросил Сет, внимательно смотря на нее, и Джастин кивнула в ответ. — Я рад.

А затем, даже не дав ей шанса предупредить его намерение, Сет обнял Джастин и поцеловал.

Прекрасно понимая, что делает, Джастин закрыла глаза и подняла голову, чтобы встретить его поцелуй. Его губы были теплыми и влажными. Находясь в его объятиях, она была поражена, поняв, что хочет этого. И хочет невероятно сильно…

Его поцелуй был страстным, но в то же время мягким. Джастин не ожидала, что такой большой мужчина будет настолько… нежным, но, впрочем, этим вечером Сет Гандерсон преподнес ей множество сюрпризов.

«Джордж Вашингтон» ушел в море, а Ян так и не позвонил Сесилии. «То, что он уехал без предупреждения, — это нормально», — ожесточенно твердила она себе. Их последняя встреча прошла так ужасно, что ей было все равно, увидит ли она вновь своего в скором будущем бывшего мужа или нет.

— Все в порядке, детка? — спросил отец утром в субботу, когда Сесилия заехала в ресторан, чтобы забрать зарплату.

— А почему бы и нет? — резко спросила она.

— Твоя правда, — проговорил Бобби, поднимая руки, будто удерживая проблемы в стороне от себя.

Сесилия не хотела срываться на нем, но в последнее время ее отец приобрел докучливую привычку — старался быть ей другом и наперсником, но у него плохо получалось.

— Как учеба? — спросил он, очевидно стараясь поддержать разговор.

— А с чего вдруг такое любопытство? — Сесилии действительно было это интересно.

Когда она впервые упомянула о возвращении к образованию, в качестве поддержки услышала комментарий, что это «круто».

— Да ни с чего, — ответил отец.

Он развернулся и пошел в сторону, будто жалея, что спросил.

— Прости… — вздохнула Сесилия, едва ли понимая себя.

— Что беспокоит тебя, детка? — Бобби внимательно посмотрел на дочь. — Последние две недели ты постоянно в плохом настроении.

— Неправда.

Бобби нахмурился. Казалось, он начнет протестовать, но затем пожал плечами:

— Как знаешь.

— Все дело в том, что я работаю допоздна, а потом рано встаю на учебу. — Неубедительное объяснение, но лишь это Сесилия хотела рассказать отцу. Недостаток сна объяснял многое, но далеко не все.

— Значит, ты все еще посещаешь те курсы? — Похоже, отец считал, что она вскоре потеряет к ним интерес.

— Да, я все еще учусь. — Ей нравилось это испытание, несмотря на нехватку энергии и времени.

— Ян еще здесь? — с любопытством спросил Бобби.

— Очевидно, нет, — ответила Сесилия равнодушным тоном. — Авианосец отплыл в начале недели.

И она даже при желании не могла бы проигнорировать этот факт. Средства массовой информации — местная газета и ежедневные выпуски газеты Сиэтла, новости по телевидению — сделали из второго за месяц отплытия авианосца большое событие. Кроме того, все жители Кедровой Бухты только и говорили об этом.

— Ты общалась с ним в последнее время?

Сесилия заметила, что Бобби держался от нее на расстоянии в несколько шагов. Казалось, он готовится быстро убежать, если она вновь нагрубит ему.

— Мы с Яном разводимся, — напомнила отцу Сесилия.

— Я знаю, — быстро ответил Бобби. — Но думал, что вы можете вновь сойтись.

Сесилия и сама начинала верить в это. После того ужина и страстного акта любви она стала надеяться… Ощущения были подобны тем, которые они испытывали, когда только начали встречаться. А после, когда он ушел из квартиры в ту ночь, все изменилось, и Сесилия не могла понять почему.

— Я бы очень хотел, чтобы вы уладили, — обратился к ней Бобби, — все то, что происходит между вами.

В душе Сесилии поднялось негодование, и она больше не могла сдерживаться.

— А я тоже хотела, чтобы вы с мамой постарались все уладить тогда, но ведь желание еще ничего не значит, правда?

Закончив эту фразу, Сесилия схватила свой чек и вылетела за дверь. Она была зла без каких-либо на то оснований. Отец раздражал ее, коллеги доставали, как, впрочем, и все остальные, но такие эмоции не были свойственны Сесилии. Бобби всего лишь хотел помочь, а она немедленно перевела разговор на его ошибки. Такое поведение у нее было только во время беременности. Но сейчас оправдания этому не было: ее месячные начались — слава богу! — точно по расписанию. «Это просто плохое настроение», — решила Сесилия.

Переведя деньги с чека на свой счет в банке, она отправилась в магазин и купила несколько вещей, которые понадобятся ей в течение недели. Кроме того, купила букет весенних цветов для Элисон, хоть это и было расточительством. Сесилия не навещала могилу дочери почти месяц. Это было для нее действительно трудно. Она прилагала огромные усилия, чтобы не приходить на кладбище каждый день. Но вначале она так и поступала.

Сесилия хотела быть больше чем просто хорошей матерью — она хотела дать дочери все то, чего не было у нее самой. Не материальные вещи, а внимание, любовь и заботу. Но случилось так, что она не смогла дать Элисон даже самого главного. Саму жизнь. Ее ребенок был обманут с самого начала, и Сесилия со всеми своими добрыми намерениями потерпела крах. Умом она понимала, что ни в чем не виновата, но сердцем… Сесилия не могла отделаться от ощущения, что должна была сделать что-то, чем пренебрегла. Она просто должна была что-то сделать. Врач сказал, что это обычная реакция в подобных случаях, и убеждал ее поискать психолога. Но Сесилия не могла сделать это.

Она направилась на кладбище только вечером. Со слезами на глазах брела вдоль дорожки, которая вела к той части кладбища, где находилась могила дочери. Она останавливалась то тут, то там, чтобы стряхнуть с надгробий листья и траву, читала имена и даты, размышляя о каждой жизни.

Дойдя до могилы Элисон, Сесилия увидела букет свежих цветов. Желтые маргаритки, которые так любила она сама Ян. Это мог сделать только Ян.

Он не звонил ей, чтобы сказать об отплытии, но навестил дочь. Сесилия опустилась на корточки и поставила свой букет рядом с тем, который оставил муж. Она коснулась маргариток кончиком пальца, размышляя, являлся ли букет посланием для нее.

«Нет!» — решила Сесилия, ставя себе барьер против любых эмоций из прошлого. Ян четко дал понять — он не хочет, чтобы она присутствовала в его жизни. Он всего лишь желал ее тело. Это сообщение он донес ясно и понятно. Ян попросил ее покинуть палату словами, которые невозможно истолковать неправильно. И не позвонил, чтобы извиниться. Черт, хорошо! Ей в любом случае не нужен его автомобиль.

Чем больше Сесилия убеждала себя, что Ян не заботит ее, тем меньше была в этом уверена. Но она не хотела этого. Эта депрессия и злость — его вина. Она снова впустила его в свою постель… и в свое сердце. И сейчас ей приходится разбираться с последствиями этого шага.