Под каблуком у синего ботинка - Маргарита Южина

– Единственное его достоинство! – парировала мать. – Ты, Аня, давай-ка, выпроваживай этого спасателя. А я, пожалуй, всерьез возьмусь за твое воспитание.

– Ой, какие гупешки! – вдруг уселся Володя на пол возле аквариума. – Клавдия Сидоровна, а что, вот эта штучка у вас до сих пор жива? Ну вон та, с синим хвостом?

– Какая штучка? – присела Клавдия рядом, забыв про все на свете. – А вот эта! Да что ей сделается, жива. Она, правда, старенькая уже, а ты не знаешь, сколько лет гуппи живут?

Неожиданно Володя отыскал самую слабую струнку тещи и теперь дергал за эту струну, как хотел.

– Я узнаю, у меня друг этим делом занимается. Ой, у него такие молинезии! Клавдия Сидоровна, вы просто таких не видели! Прямо черные и такие бархатные, вот настоящий бархат, так и просятся в руки! А такие важные, просто цари, честное слово.

– Я тоже хочу, чтобы бархатные… в руки… – со слабым стоном проговорила Клавдия Сидоровна и умоляюще сложила ручки.

– Не вопрос, завтра же принесу… Или нет, завтра я на работе… Аня. Когда мы к маме придем? – по-свойски распоряжался Володя.

– Никогда, – ехидно поддела Аня. – Мама приказала тебя гнать взашей.

Клавдия Сидоровна попыталась было вскочить, но тучность ей не позволила. Зять услужливо подтянул ее под мышки и этим сразил окончательно.

– Вот что ты за злыдня! – взвилась мамаша на дочь. – Вот уж и не знаешь, как приличного мужчину оскорбить. Анна! Вспомни наконец, кто отец твоего ребенка!! Не позорь мать! Вовочка, а ты не обращай на нее внимания, перебесится. Приходите завтра, я пирогов напеку, ты ведь любишь пироги? Только уж эту… как ее…

– Молинезию?

– Ага, ее. Так ты не забудь ее притащить.

Супруги только удивлялись, глядя на чудесное преображение матери. Посидев еще немного, они поторопились откланяться.

День плавно катился к вечеру, по телевизору наступило время самых скандальных шоу и зверских триллеров. Кот Тимка потихоньку снова забрался на полку с цветами и обгладывал уже оставшиеся пеньки. Акакий с Клавдией этого не замечали. Акакий был расслаблен принятой вовремя рюмочкой, а Клавдия только вздыхала да приятно удивлялась – как же это она раньше не разглядела в зяте родственную душу аквариумиста? Мало того, она всегда искренне считала, что он, негодяй, тьфу ты, забылась, милый зятек, на дух не переносит рыбок. А еще говорят – рыбак рыбака… Супруги чинно уселись на диван, наслаждаясь миром, телевизором и покоем.

– Кака, а вот я вижу, возле тебя все время девчушка какая-то крутится, помнишь, из института, где Белкина училась. Люба, так ее, кажется, зовут… Ты давно с ней встречался? – вдруг ни с того ни с сего полюбопытствовала Клавдия.

Акакий открыл рот так, будто хотел укусить себя за шею.

– Я… Клава, тебе опять кто-то наговорил про меня… Клава, это сплетни! Да у меня с ней… Я и ходил-то с девчонкой только раз в ресторан… Или два…

– Ку-да-а-а? Куда ты с ней ходил? В ресторан?!! – вытянулась шея и у жены. – Я-то тебя спросила, думала, надо к девчонке сходить, спросить, училась ли с ними Вика Степанова, которая якобы за границу дезертировала. Ты же, оказывается, по ресторанам с расфуфыренными фуфырками таскаешься?!!

Акакий сначала медленно, потом все быстрее и быстрее стал продвигаться к ванной комнате. Однако Клавдия перекрыла путь и теперь стояла, растопырив руки, закрывая путь к спасительному санузлу.

– Клава, я никуда ни с кем не ходил… Ну ты же знаешь, мышка моя, откуда у меня деньги на рестораны? Я так, хотел пошутить… Хе-хе-хе, правда, необычная шутка…

Неизвестно, чем бы закончились для Акакия Игоревича его шутки, но в дверь требовательно зазвонили. Как видно, у родителей выдался для чад «день открытых дверей».

– Мама!! – ворвался взбешенный Данила, старшенький сын Распузонов. – Я же, кажется, просил, не давай Лиле деньги! Вот посмотри, на что она тратит семейный доход!!

Он вытолкнул сопящую Лилю на середину комнаты. Жена стояла в коротюсеньком платьице насыщенно-малинового цвета. Вернее, платьицем эту вещицу было называть крайне затруднительно. Скорее, это была сетка от комаров, покрашенная, раскроенная и связанная по бокам шнурками.

– Лиля, на что ты истратила деньги? – недоуменно спросила Клавдия.

– Так на платье же! – со слезами выкрикнула Лиля.

– Где оно? На тебе одна сплошная дырка.

– Ну Кла-а-авдия Си-и-идоровна! Ну это же только Даня ничего в моде не смыслит! Что, и вы тоже? Это же самый пик моды!

– То-то я и гляжу, от моды этой один пик и остался! – рявкнул Данила и отсчитал матери долг. – Мам, я тебе точно говорю, если еще Лиле деньги сунешь, отдавать не буду. Хочется тебе такое убожество спонсировать – пожалуйста!

– Ладно, не духарись! – веско рявкнул отцовское слово Акакий. Ему только что посчастливилось избежать бойни, поэтому сейчас он желал мира. – Молодая у тебя жена, глупая еще. Сам такую выбирал, воспитывать надо, учить! Я-то в былые годы с твоей матерью – о-го-го! Я с ней, знаешь…

Клавдия молча нашарила маленький, удобный утюжок.

– Я знаешь, с ней-то и в былые годы горя не знал, а уж теперь-то мне и подавно никого на дух не надо. Вот скажут мне – бери, Акакий, Клавдию Шифер в жены, а не возьму! Вот шифер заберу – крышу там на даче покрыть или еще куда, а Клавдию ни за что! Мне эта Клавдия и так всю плешь проела! В смысле та, не моя, конечно, Клавочка.

Путаную речь Акакия Игоревича прервал телефонный звонок. К трубке плавно проколыхалась Клавдия Сидоровна.

– Алло! Вас Елена Адамовна беспокоит! Это вы мне записку оставляли? Что с Катенькой?!

– Ой, да ничего страшного, она в больнице, – защебетала Клавдия.

– Что-о?! – выдохнула взволнованная мать.

– Да не беспокойтесь, просто девочка решила чуть отдохнуть от работы, подлечить нервишки, с психологом проконсультироваться. У них, у молодых, сейчас же все по науке. Это мы с вами валидолу наглотались, валерианочкой запили, отлежались – и как огурцы, а они все по-правильному. Она так хочет к вам приехать, но уже после больницы. Она у вас замечательная…

– Где?! Где она лежит? В какой больнице?

Клавдия подробно рассказала, где содержится Белкина, расписала, как туда добраться, и отключилась. Данила с Лилей очень скоро помирились и уселись пить чай.

– Детей вам надо, вот что. Заведете двух-трех, Лиле не до шмоток будет, – умно проговорил Акакий.

– Ну уж конечно! Это Дане будет не до придирок! – фыркнула невестка. – Ему придется не только мне наряды оплачивать, но и детям.

– Да разве же я против, – прижал материн пирог к галстуку Данила. – Я же не против твоих нарядов! Но ведь надо же со вкусом их подбирать! Ну посмотри на Люську, твою подружку, или на Светку – оденутся, глаз не оторвешь. И, между прочим, всегда укладываются в приемлемые суммы, а ты – отдашь черт-те за что деньги и рада, будто сама себя надула!

Родители смотрели на перебранку детей с милой стариковской улыбкой и искоса поглядывали друг на друга – ах, боже мой, как далеко это у нас позади, теперь на такие-то мелочи мы и внимания не обращаем. Распростившись с молодыми супругами, Распузоны снова расслабились перед телевизором и в редком перемирии принялись наслаждаться программой. Очень скоро Акакий Игоревич начал высвистывать носом колыбельную, и Клавдия решила, что ей пора. Она наклонилась к самому уху мужа и тихонько прошептала:

– Кака, хочешь выпить?

Супруг совершенно не отреагировал, это означало только одно – муж спит по-настоящему. Тогда она на цыпочках прокралась в кухню, свалив мимоходом стул и насмерть перепугав сонного кота, и залезла в банку из-под муки. Там Клавдия Сидоровна спрятала документы Осипова. Пролистав записную книжку неверного влюбленного, она набрала первый же попавшийся номер.

– Алло, это… это Кроликов А.С.? – негромко спросила она.

– Ну и что? – ответил ей сонный голос.

– Вы знаете Осипова Ивана… Ивана Александровича?

– Ну и что?

– Не «ну и что»! Я вас спрашиваю – знаете вы такого или нет! – взорвалась Клавдия Сидоровна, забыв про конспирацию.

– Знаю, знаю, дальше-то что?

– А то! Большая просьба – передайте Осипову, если он хочет увидеть свои документы, то я буду ждать его звонка по этому номеру… Номерок запишите, завтра… примерно в девять вечера, хорошо? Только обязательно передайте, он вам потом будет жутко благодарен.

– О господи! Да как же я ему передам? Он у меня больше не работает! Он уволился, понимаете? Я директор приборостроительного завода, он рассчитался и ушел! Где я буду его завтра искать? И что, мне больше нечем заняться?! У меня работа, завтра разговор с министром…

– Человек в беде, без документов, а вы о таких мелочах!

– Это для меня не мелочи, я обычный директор…

– Вот заладили! Ну и что?! Если директор, значит, большие возможности! Вот и помогите товарищу!

Клавдия Сидоровна бросила трубку и с расстройства уселась прямо на пол. Ну и что делать? Ведь как пить дать, не станет этот директор искать Осипова. И рухнет такая замечательная идея. И получится, что она, Клавдия Сидоровна Распузон, – самая банальная воровка… Нет, так нельзя! Клавдия Сидоровна сидела до трех часов ночи и обзванивала все телефонные номера, записанные в книжке. Только после того как был перевернут последний листок, она смогла спокойно уснуть.