Под каблуком у синего ботинка - Маргарита Южина

Клавдия мычала в машине недолго. Подняв глаза, она тут же увидела, что рот ей зажимает Жора, собственной пятерней, а это в корне меняло дело. Она даже дрыгнула ножкой от удовольствия.

– Клавдия Сидоровна, вы что же делаете? – зашипел на нее Жора.

– Преследую Осипова. Я же тебе вчера говорила – все его поведение мне кажется ужасно странным. Жора, у тебя минералки нет? Ну не надо тогда. Так вот. Он еще толком не знает, погибла его жена или нет, тело же до сих пор не найдено, а как-то очень быстро собирается покинуть и квартиру, и работу. С чего бы это?

– И что вы хотели делать? Спросить его прямо на улице? Или зажать его в подъезде? Вы в самом деле думаете, что он сразу же захлюпает носом и выложит чистосердечное признание? – ухмыльнулся Жора, продолжая ехать за Осиповым.

– Я ему скажу, что такое поведение настораживает…

– Да и настораживайтесь сколько угодно, он на вас просто плюнет, и потом вы его уже вообще нигде не отыщите. Здесь по-другому надо.

Клавдия Сидоровна вместе с Жорой проводили Осипова до невзрачного серого дома и увидели, как мужчина зашел в подъезд. Выскочив из машины, Клавдия даже умудрилась услышать, что поднялся молодой человек на третий этаж. Осталось только выяснить номер квартиры.

– Сейчас пойдем, Жора, постучимся, он откроет, а мы…

– Не фига. Сейчас мы сделаем по-другому, – раскомандовался Жора. И Клавдии пришлось признаться, что его план был куда как лучше ее собственного.

Через час, дождавшись, когда Жора привезет ей купленную амуницию, Клавдия звучно шлепала по подъезду, крича во все горло:

– Травим паразитов, тараканов, клопов! Недорого! Оптовикам скидки! Травим паразитов! Женщина, у вас в доме есть паразиты? – постучалась она в квартиру на втором этаже.

– Есть, муж Вовка. Он, паразит, мне всю кровь высосал, траваните его чем-нибудь, даже сотки не пожалею, – сердечно попросила женщина.

– Это не к нам, это в киллерскую контору. А кто у вас на третьем этаже проживает? – мусолила Клавдия в руках карандаш, который ей тоже прикупил Жора, но позабыл наточить.

– Да там в одной квартире, тридцать седьмой, муж с женой и с двумя детьми. В тридцать восьмой – Андреевы, тоже хорошие люди. А в тридцать девятой Колпаков… подождите, Колпаков уехал к дочери в Омск, а квартиру сдал, так что я не знаю точно, кто там сейчас проживает, – добросовестно вспоминала женщина и еще раз спросила: – Так вы точно Вовку травить не будете? Ну хоть не до конца, мне до смерти-то не нужно, что ж я, не понимаю, а так, чтобы от водки его воротить стало…

Клавдия мило улыбнулась и поднялась на третий этаж. Перед тридцать девятой она перевела дух.

– Здравствуйте, мы паразитов травим, – вежливо оповестила она, когда дверь ей открыл тот самый Осипов, но только уже без майки.

– У нас нет паразитов, – сухо отрезал парень.

– А я вам говорю – травим! – повысила Клава голос и протиснулась в двери. – Я же русским языком объясняю – из зоомагазина, который расположен в этом подвале, сбежал редкой породы таракан… Японский.

– Про канадских слышал, а про японских…

– Такой же, как канадский, только глаза узкие, – пояснила Клавдия. – Так вот, его укус смертелен, люди корчатся в страшных муках и медленно умирают от яда.

В комнате послышался сдавленный вскрик. Или, может, Клавдии только послышалось?

– Вот сейчас наша служба и ходит по квартирам, я уже у ваших соседей была… Вот, смотрите! Это он после себя такие следы оставляет! – воскликнула Клавдия, указывая на небольшие кусочки грязи, осыпавшиеся с обуви самого Осипова.

Визг в комнате повторился.

– Мне нужно срочно все опрыскать! – И Клавдия принялась брызгать обычной водой из пшикалки для цветов, продвигаясь в комнату.

– Делайте что хотите, – махнул рукой парень и удалился на кухню.

Оттуда тотчас же раздалось шипение, похоже, глава семейства сооружал себе яичницу. Клавдия деловито распахнула двери в спальню – именно оттуда доносились странные звуки.

В спальне, на кровати, поджав ноги, сидела сама Осипова Татьяна, живая и невредимая.

– Ну, вот теперь мне все ясно, – вздохнула Клавдия и уселась перед испуганной девушкой.

– Чего сидите-то, брызгайте давайте! – тонким голосом пищала девица, оглядываясь на стены.

– Успокойся, никаких тараканов я не травлю, нет никаких японских паразитов. Есть наши – российские. Да тебе теперь никакая гибель не страшна, ты же вроде как привидение. Что ж у тебя, матушка, с утоплением произошло, рассказывай, – обратилась Клавдия к Осиповой, и симулянтка начала медленно понимать, что попалась.

– Правда нет тараканов? – на всякий случай спросила она.

Клавдия только ухмыльнулась.

– Ну надо же было мне узнать, отчего твой муж так быстро съехал с арендованной квартиры. Да еще и увольняться собрался.

– Ваня! – заверещала обманутая хозяйка, не поднимаясь с кровати. – Иван! Кого ты впустил в дом?! Что за деревенские замашки – на каждый стук двери нараспашку?!

Муж недовольно заглянул и сморщился, как будто откусил кусок лимона.

– Чего ты опять вопишь? Ну когда уже у тебя закончатся твои выходки? Что, и этой бабусе что-то наплела? Надоело, сама выкручивайся! – И уже уходя, он громко ворчал: – Господи, какой же я дурак! Надо было бежать, когда ты только решила утопиться.

«Ага! Локоть никак укусить не можешь? – злорадно подумала Клавдия. – А нечего нами, порядочными, верными девушками кидаться! Мой вон тоже на юбки заглядывается, кобель!! Так вам всем мужикам и надо!»

Осипова, видно, поняла, что от супруга помощи не дождешься, обхватила колени и некоторое время сидела, раскачиваясь из стороны в сторону. Видимо, еще раздумывала, стоит ли говорить начистоту или попросту вышвырнуть нахалку из дома. Однако, оценив весовые категории гостьи и свои, она пришла к выводам неутешительным – рассказывать придется. Тем более что тучная тетка уже весьма недвусмысленно начала закатывать рукава. Татьяна закурила сигарету и, пуская облачко дыма, уставилась куда-то поверх головы Клавдии Сидоровны.

– Ну что, будешь рассказывать или нет? У Агафьи тебя до сих пор оплакивают.

– Агафья никого оплакивать не будет, а уж тем более меня. Я просто не могла так больше. Совсем случайно я разбила страшно дорогущую вазу, она еще какого-то века. Понятия не имею, на кой черт хранить такую рухлядь! Ну и Агафья такой визг подняла, потребовала, чтобы я возместила убыток. А как мне возместить, если та ваза стоит столько, сколько эта пятиэтажка! Ясное дело, я давай упрашивать, чтобы как-то в рассрочку. Ну Агафья и предложила – отрабатывай полную стоимость. Ну и сколько мне отрабатывать? Я и так уже в долг трудилась, как пчелка. А у нас, между прочим, молодая семья, надо и квартиру купить, и самим одеться! Вот и придумали мы с Иваном, чтобы я утонула… ну, сделали вид, что якобы скончалась в воде. И надо-то было нырнуть поглубже да вынырнуть подальше. Я, между прочим, на реке выросла, для меня не дышать минуту, как нечего делать. Все и получилось. Кстати, никто и внимания не обратил – ну нет человека, да и бог с ним. Чего вот только вам неймется, ума не приложу.

– А книгу ты изуродовала?

– Какую еще книгу? А-а, ту, где все наши благодарные посетители крестики ставят? А чего ее уродовать? Я просто выдернула свою фотографию, да и все. А зачем мне надо, чтобы меня потом по этой самой фотомордии менты искали? Я ж вам говорю – все было продумано.

– А башмак синий при чем? – вспомнила Клавдия.

– Ну… А чего, нельзя? Я подумала, если перед Катькиным несчастьем появился синий башмак, то мне тоже можно, так еще и интереснее получится… – откровенно проговорила Таня.

– Да уж, жутко интересно вышло, – скривилась Клавдия Сидоровна. – А может, и Катерину Белкину тоже никто не травил? Ну мало ли, тоже какую-нибудь вазочку треснула, и пожалуйста – резкое отравление цианистым.

Татьяна вытаращила глаза и замотала головой:

– Вы чо-о? С цианистым ведь не пошутишь, я тоже сперва «отравиться» хотела, уже по-разному думала.

– Ну а вообще, что она за человек – Катерина Белкина, ты же с ней тесно общалась?

– Обычный человек. Ну сами подумайте, какой может вырасти девчонка, если у нее отец вор, а мать проститутка? Честная, скромная, работящая, добрая… Ей же рассчитывать не на кого, только на саму себя.

Клавдия Сидоровна не удержалась:

– А что же твоя честная да скромная бросила институт, за который, между прочим, исправно кто-то платил? И твоя работящая, которая ни на кого не привыкла рассчитывать, даже не потрудилась перевестись на бесплатное обучение. А для этого всего и надо было – учиться без троек.

– Так дура потому что! А может, и не дура, зачем ей эта учеба, когда здесь она может сразу зарабатывать столько, сколько главбух за полугодие?

– Хорошо, а подруги какие-то у нее были?

– Не знаю… Я не видела. Не было, наверное. Она однажды звала меня в кабак, а то, говорит, день рождения – и даже выпить не с кем. Она одно время хотела себе собаку завести – чтобы, говорит, был настоящий друг.