Святые в истории. Жития святых в новом формате. IV–VII века - Ольга Клюкина

«Глубокая ночь варварства одела своим мраком разрушенный латинский мир, и в этом мраке не было видно другого света, кроме мерцающего огня свечей в церквах да одинокого света рабочей лампады погруженного в свои думы монаха в монастыре», – образно пишет о времени начала VI века немецкий историк Фердинанд Грегоровиус в своем эпохальном труде «История города Рима в Средние века».

А кто-то и монастырь Монте-Кассино сравнит с маяком на высокой горе, который освещал всю погружавшуюся во мрак Римскую империю.

И если представить аббата Бенедикта погруженным в думы монахом, то при свете рабочей лампы он наверняка писал свой знаменитый устав.

Считают, что первоначально устав, состоящий из 73 коротких главок и вступления, был предназначен для оставшейся без настоятеля братии в Субиако. Но он оказался полезным для всех и на все времена, по уставу святого Бенедикта потом жила вся средневековая Европа. У монахов-бенедиктинцев даже есть такая пословица – благодаря своему уставу святой Бенедикт, «будучи мертв, вещает». А все потому, что, как пишет главный биограф Бенедикта, «святой муж не мог учить иначе, нежели как сам жил».

В уставе Бенедикт на разговорной латыни очень понятно изложил основные правила монашеской жизни. Там сказано, сколько времени необходимо отводить для молитвы, труда и отдыха, чтобы монахи к заутрени «могли бы подняться посвежевшими». Умственные занятия и чтение

Бенедикт Нурсийский считал тоже очень важными.

«Все, что ни делается, должно делаться с умеренностью», – записано в уставе монахов-бенедиктинцев.

В этом своде правил подробно и заботливо расписано, с чего нужно начинать и к чему стремиться. Бенедикт подчеркивал, что написал устав для тех, кто только вступает на путь монастырской жизни, а тех, кто в ней уже преуспел и хочет достичь совершенства, отсылал к творениям отцов Церкви.

Например, святой Бенедикт называет в своем уставе 12 ступеней смирения (опять 12!) и показывает, как по этой невидимой лестнице можно потихоньку продвигаться вверх, к вершине святости.

В его аббатстве действовал принцип единоначалия, но в уставе есть и такое правило:

«Коль скоро надобно делать по монастырю что-либо особенное, авва пусть соберет все братство и скажет ему, в чем дело. Выслушав мнение братий, он обсудит все сам и сделает, что найдет более полезным. Того ради мы сказали приглашать на совет всех, что нередко Господь юнейшему открывает, что лучше. Братия пусть предлагают свои мнения со всякой смиренной подчиненностью, не дерзая настойчиво защищать то, что им придумалось. Всячески при этом в воле аввы состоит постановить, что почтет он более спасительным, и все должны ему покориться».

Монастырь в Монте-Кассино появился в такое время, когда по римским дорогам ходили толпы оборванных, голодных, бездомных людей. Война, пожары, чума…

Голод был такой, что, как пишет свидетель этих событий Прокопий Кесарийский в «Войне с готами», люди ели траву, а в Риме сенаторы покупали на вес золота отвратительную колбасу из мяса павших мулов.

Многие были бы не прочь укрыться от бедствий за монастырскими стенами. Но аббат Бенедикт считал монастырь «школой служения Господу» и подробно расписал в своем уставе правила приема в обитель.

Новичок должен был год прожить в монастыре в качестве послушника. В течение этого времени ему следовало три раза внимательно перечитать устав, а затем в письменной форме изложить свое обещание быть верным Богу (или хотя бы поставить свою подпись) и собственноручно положить его на алтарь.

«Если способен ты сохранять верность ему [уставу], войди; если же нет, то иди с миром».

Таким образом Бенедикт Нурсийский добивался, чтобы люди в монастырь приходили осознанно – и лишь те, кто действительно стремился посвятить свою жизнь служению Господу.

Правила святого Бенедикта полезно применять не только в монастырской жизни. В уставе, например, есть такое хорошее для руководителей предписание: два раза поговорить с провинившимся наедине, третье замечание сделать при всех, в четвертый раз наказать более существенно, и если это не помогло, тогда уже как крайняя мера – увольнение. Принимать обратно в монастырь Бенедикт считал возможным только до трех раз, давая шанс на исправление, но не потакая бесконечно нарушителю заведенного порядка.

Интересно, что в наше время правила Бенедикта Нурсийского пытаются адаптировать для успешного ведения бизнеса, а самого святого Бенедикта даже называют «покровителем делового менеджмента». Корпоративное мышление и культура действительно построены на строгом подчинении правилам, уставу. Вот только в этом отлаженном организме нет самого главного – Бога, а без Христа – все суета и томление духа (Еккл. 1: 14).

Текст устава, написанный примерно в 540 году рукой аббата Бенедикта, после его смерти хранился в Монте-Кассино как величайшая реликвия. После разрушения монастыря в 581 году лангобардами монахи перенесли кодекс в Рим, и его многочисленные копии разошлись по всей Италии, Испании, Галлии, Британии.

Историки называют монахов-бенедиктин-цев главными аристократами Средневековой Европы, их вклад в просвещение, развитие наук, искусства и ремесел был огромен.

В «Собеседованиях» папа римский Григорий Двоеслов много рассказывает и о чудесах святого Бенедикта.

Современные исследователи подсчитали, что он описывает двадцать четыре чуда, которые условно можно разделить на две категории: двенадцать первых – это пророчества, еще двенадцать – так называемые чудеса действия. Опять два раза по двенадцать!

Бенедикт Нурсийский исцеляет больных, воскрешает мертвых, узнает о том, что происходит далеко за стенами монастыря.

В эти истории просачиваются и печальные события того времени: вот монахи не знают, где им взять пшеницы, чтобы испечь хлеб, или одному из них жаль по приказу аббата отдавать последнее масло на дне сосуда, и Бенедикт выбрасывает всю бутыль за окно: «Чтобы не жило здесь непослушание».

Некоторые из историй дают возможность более отчетливо представить повседневную жизнь в Монте-Кассино.

Однажды аббату Бенедикту за обедом прислуживал молодой монах, в прошлом юноша из знатной семьи. Он держал за спиной настоятеля лампу, освещая его стол, а сам в это время в раздражении думал: «Кто он такой, что я стою пред ним, когда он ест, держу светильник, услуживаю? Кто я, чтобы служить ему?»

Бенедикт обернулся к нему и воскликнул: «Перекрести свое сердце, брат, что это ты говоришь? Перекрести свое сердце». И велел молодому монаху уйти в келью, чтобы тот пришел в себя и избавился от гордых мыслей.

Святому Бенедикту было дано и одно из самых потрясающих в истории христианской мистики видений: однажды ночью он молился перед распахнутым окном и «весь мир словно собрался в один солнечный луч»…