Завещание Петра - Велиханов Никита

Настроение было испорчено. Куда-то запропастился Ренат. В кабинете стало неуютно, словно кто-то постоянно находился за спиной, слушая каждый... чих. Майор поймал себя на желании говорить вслух, словно он вошел в комнату, где уже находится один-единственный внимательно следящий за ним человек, а ему, Борисову, нужно приблизиться к нему, чтобы забрать оставленный здесь днем ранее предмет. Просто для того, чтобы как-то объяснить свое приближение, объявить о миролюбивых намерениях, появилось непреодолимое желание пробормотать про себя — но непременно вслух: «Где тут моя кружечка стоит... Ага, вот она...»

Невозможно стало подслушивать большаковские разговоры. А это уже успело стать привычкой, рутиной, своеобразным ежедневным обрядом. Майор, безусловно, доверял Илье, но считал себя не только вправе, но и обязанным присматривать за главным шалуном — как бы не влип в историю, не натворил чего лишнего. Отеческая забота, не более...

Борисов знал одно средство от расходившихся нервов. Он достал пачку сигарет и зажигалку и, пуская дым над двумя т-образно составленными столами, задумался.

Документ № 6. Содержался в шифрованном файле PECHORA6.DOC.

(Текст изначально был написан по-французски и рассчитан на людей, владеющих специфическим арго, распространенным в том числе и среди офицеров русской армии. Время написание текста — приблизительно — вторая половина десятых годов XIX века.)

Время прогрессивной фазы подошло к концу. Последние политические перемены как в России, так и за её пределами недвусмысленно указывают на то, что настала пора уйти нам со сцены — на время, чтобы самим собраться с силами для следующего рывка.

Екатерина Великая отыграла свою партию на славу. Двуглавый орёл вспомнил о гнезде, из которого вылетел когда-то, и желание вернуть себе отеческое достояние пребудет в нем теперь навсегда. Вратам в широкий мир отныне быть не только на западе, но и на юге. Павел Первый отыграл свою партию и ушел со сцены. Рыцарство российское холопствовать отныне утратило привычку, не утратив привычки служить. Александр Первый доигрывает роль, державы и монархов собирая в единую упряжку, и, когда он роль свою доиграет и также сойдет со сцены, настанет и наш черед.

Россия вознеслась так высоко, как никогда ещё не летала. России нужна теперь крепкая узда, чтоб не порвала поводьев и не понесла, не разбила, не растратила в одном безумном порыве всего, что накоплено за долгие годы. России нужен рвотный порошок и горькие пилюли. Россия должна оглянуться на себя саму и изведать тяжесть поражения, пройти через многие искусы, чтобы взрастить себе довольно воли и злости на следующий рывок. Кривой лежебока, бездарный недоучка при великом учителе уже подготовил для того почву. Холст натянут, грунт положен. Осталось написать картину.

Время гвардейских заговоров прошло. Настало время последнего гвардейского заговора. Заговору быть о двух главах —одна глава на севере, в честь Петра, вторая глава на юге, в честь Екатерины. Должны быть созданы два тайных общества, непременно из гвардейских и армейских офицеров, коих офицеров репутация имеет быть откровенно прозападной. Идея не важна по сути, а важна лишь по форме. Пусть это будет идея конституции и переустройства государевой власти на европейский манер —в конституционную ли монархию, или вовсе в республику — все едино. Активных участников собрать нужно не менее сотни, дабы в нужный момент поднять на бунт два-три полка. Наших людей, готовых пожертвовать собой ради ИГРЫ, довольно будет и десятка. Остальные должны быть искренни вполне и видеть в деятельности своей не игру, а самый что ни на есть светлый идеал переустройства общества.

Бунт имеет быть разгромлен в течение самое большее суток, дабы не дать сколь-нибудь широким массам возможности примкнуть к нему и тем избежать излишних жертв. А оттого — сугубая тайна при подготовке восстания со своевременным извещением тайной полиции о том, что нечто в ближайшее время затевается, а когда придет время действовать —пассивность, пассивность и ещё раз пассивность. Со стороны законной власти должен пасть какой-нибудь популярный в войсках и у публики генерал. Также и слух о подготовке покушения на воссевшего на трон государя —будет ли то Константин, или, как позволяют предполагать последние данные, всё ж таки Николай — должен получить свои веские основания.

Несколько наших Братьев окончат жизнь на плахе или сгинут в Сибири. И с ними — не одна сотня невинно втянутых в игру статистов. Великое будущее России —достаточное основание для такой жертвы. Великая Игра, затеянная Основателями, стоит свеч. Даже если эти свечи — за упокой.

Россия была участником восточноевропейской политики. Россия стала одной из ключевых держав Европы.

Шаг следующий — и Россия должна стать (на время! до следующего своего падения!) одной из двух-трёх Великих Держав, решающих судьбы мира. Нам до этого шага не дожить. Наш удел —уйти в безвестность и в невидимые миру деяния, и высечь в темноте ту искру, из коей век спустя возгорится пламя великого пожара. Великого пожара, в котором, подобно Фениксу, возродится для очередного витка Великой Игры — Новая Россия, другая, нам неведомая, порвавшая со всем, что мы теперь считаем важным.

Выйдя из Египта, удалимся, Братия, на сорок лет в пустыню. И пусть войдет в Израиль только тот, кто не приложил руки к нашим теперешним Играм. Да будет так. Волею Петра Великого. Возрадуемся.

Записка майора Борисова. Шифрованный файл OUSNECHTO.doc.

(Размышления по поводу документа Братства, проходящего в ГРАСе как DOC6.DOC).

Итак, речь, несомненно, идет о подготовке выступления группы офицеров, того самого, которое отлилось потом в форму знаменитого стояния на Сенатской площади, а также «восстания» Черниговского полка. И, если верить данной инструкций, носящий хотя и общий, хотя и декларативный, но тем не менее вполне согласующийся с известными на настоящий момент фактами характер, как Северное, так и Южное общества с самого начала создавались исключительно ради последовавшего в двадцать пятом году провала. И для истинных организаторов обоих тайных обществ вся эта затея с самого начала была игрой. Очень серьезной игрой. Но тем не менее — игрой. Однако разберемся с этим документом с самого начала. Фразу о конце некой «прогрессивной фазы», а также весь следующий абзац пока опустим. Начнем прямо с абзаца, в котором речь идёт о конкретных исторических персонажах. Итак: «Екатерина Великая отыграла свою партию на славу. Двуглавый орёл вспомнил о гнезде, из которого вылетел когда-то, и желание вернуть себе отеческое достояние пребудет в нём теперь всегда. Вратам в широкий мир отныне быть не только на западе, но и на юге». Гнездо, из которого вылетел когда-то двуглавый орёл, —это, несомненно, Византия. Константинополь. Одно из ключевых направлений русской экспансии, указанных в Завещании. «Екатерина свою партию отыграла на славу». Здесь, несомненно, оценка великой утопии екатерининских времен, гигантского действа, ключевой фигурой в котором, если смотреть со стороны, выступал светлейший князь Потёмкин. Вся политика, подконтрольная светлейшему, была ориентирована именно на юг. Воссоздание Великой Православной Империи со столицей в Царьграде (или с одной из столиц, дуализм Москвы и Питера явил прекрасный пример такого симбиоза) —вот главная утопия. И главная «игровая» задача, которую, судя по документу, ставила перед официальной властью тогдашняя верхушка Братства. Непрерывные войны с Турцией, отвоевание Северного Причерноморья, а потом и Крыма, ликвидация Крымского ханства и —тут же —попытка распространить экспансию на Балканы. Вот основное, стратегическое направление. Петровская утопия России как балтийской морской державы, стоящей наравне со Швецией и Данией и протянувшей дерзновенную руку аж до Северного моря, до коренных голландских и английских вод, дополнена здесь другой, не менее дерзкой утопией. Россия —законная наследница великой средиземноморской империи. Орёл, который прочно встал одной лапой на балтийский берег, задвинув Швецию в разряд второстепенных держав и выдернув из-под Дании Шлезвиг с Гольштейном, утверждается теперь на противоположном конце западной российской границы и тоже ищет новых морских путей и военно-морских баз. А утопия была роскошна. Чего стоили одни только потемкинские деревни — гениально срежиссированное театральное представление, должное показать рождение новой географической реалии на карте Восточной Европы. Россия перестает быть только северной державой. Россия прирастать будет Балканами, Кавказом и Грецией. В новые земли спешно переселяется славянское население из глубинных губерний. И сюда же привлекаются бывшие турецкие подданные — православные греки. Наша пятая колонна в стане врага. Наши братья по древней православной культуре и наши новые верные подданные. Строятся новые города и называются греческими именами: Симферополь, Севастополь, Мариуполь, Мелитополь, Херсон, Тирасполь, Тернополь. Сотни греческих юношей принимаются в обучение — из них готовят русских офицеров. Татарский Крым получает новое официальное имя —Таврида. И Екатерина Великая едет через песни и пляски одетых в греческие, русские, украинские и молдавские костюмы актеров, прекрасно зная, что это —актеры, и сама ответственно относится к исполнению собственной роли. Она освящает новые города и церкви. Она одним своим монаршьим присутствием даёт понять, что целина здесь поднимается навечно. Что Россия пришла сюда не просто надолго. Она пришла сюда навсегда. И что это — всего лишь начало долгого пути на юг. Тот, кто поставил этот спектакль, был гениальным режиссером. Так круто повернуть политику страны, уже набравшей ход и вес на Балтике, создать целую идеологию, в которую искренне поверили бы и сама Екатерина, и весь правящий класс, — виртуозно, одно слово. Виртуозно. Потемкин в авторы не гож. Слишком ограничен и слишком занят собой. Но проводника идеи лучшего, чем он, просто не найти. Но где же Штирлиц, подкинувший шефу эту идею, которую тот привычно выдавал потом за свою? Боюсь, что без доступа к основным архивам Братства мы этого не узнаем никогда. И —парадоксальнейшая вещь. Судя по этому документу, резкая смена политики при Павле сменой политики была лишь внешне. А по сути —следующим актом заранее продуманного действа. Так как же прикажете всё это понимать? А так и понимать. Что завещание Петра—и фальшивка, и, одновременно, самое что ни на есть руководство к действию. Продолжение в следующем файле.