Защитник - Алексей Александрович Стопичев

каждому доверишь. Вот и я долго думал, кому доверить, и решил, что себе больше всего доверяю. Как-то исторически сложилось в моей жизни, что из всех окружающих я у себя самое большое доверие вызывал. Особенно по руководству.

Ведь в руководстве что главное? Уж не ум и не талант, как некоторые подумают! Я это хорошо в армии понял. Были у нас и умные, и талантливые, а начинали руководить, и хоть сразу верёвку с мылом ищи! Такие приказы отдавали, что хотелось прикладом по голове бахнуть, и спросить: да ты в своём вообще уме? Потому, ни ум, ни талант настоящему руководителю не нужны. А вот был у нас капитан один. Не сказать, чтобы умный. Уж про таланты вообще молчу. Хотя нет, был у него один талант, очень важный, главный для руководителя. Мог товарищ капитан в течение получаса ругать тебя и ни разу (!) не повториться! Ни разу! От него мы черпали неизбывные мудрости в виде «семичленного мозгодриста» и прочие шикарные выражения, которым позавидовали бы даже авангардисты, изо дня в день сочиняющие новые слова и выражения. Так вот товарищ капитан руководителем был исключительным. И все именно с ним хотели попасть служить по одной причине – товарищ капитан если и драл, то только за дело. И никогда не мешал другим своё дело делать.

Вот и я эту науку перенял. Эдак выйду с утра проверять, где и что делается, мне сообщают:

– Интендант вяленого мяса не успел впрок заготовить!

– А позвать его сюда, – говорю. А потом как придёт, начинаю по капитановой схеме объяснять кто он такой, и что с ним сделаю, если поставки сорвёт. Благо, у меня в отличие от капитана руки ещё и средневековыми нравами развязаны. Ротный максимум дисбатом мог угрожать. Или неуставными взаимоотношениями. А у меня восемь палачей в штате…

Глава 19

До отплытия на изначальный материк оставался месяц. Командование командованием, а в форме себя тоже надо было поддерживать. Потому с утра я с ротой десанта под предводительством Торре Милтона обязательно выбегал на тренировку. Мы трусцой бежали из города. Выбегали из восточных ворот, и через пару лье сворачивали в небольшой лесок. А там уже мчали, как кони. В этом же лесочке у нас был устроен полигон на поляне. И там были обязательные подтягивания, отжимания. Потом работа в спаррингах. Ну, и боевое слаживание со щитами. Практика показала, что правы были и римляне, и наши спецназовцы, когда ростовые щиты в дело применять начали. На всё у нас уходило около трёх часов. А после – бег назад в Шторн. Обед. После обеда разведрота своим занималась, а я руководил вовсю. В этот раз вызвал гномов, и спросил, готовы ли щиты и оружие на армию, собиравшуюся за море.

– Всё готово, вашество, – кивнул Стамп.

– Но у нас ещё одно дело есть, – вставил Суркул.

– Вы вот собираетесь со Злом воевать, как лыцари в сияющих доспехах, – начал Стамп.

– А гномы, вроде, как и не при делах? – спросил укоряюще Суркул.

– Демон всех разумных уничтожает или порабощает, – выставил указательный палец Стамп.

– Будь то гномы, зрожи или человеки, – подтвердил Суркул.

– Ну, насчёт зрожей я бы не был так уверен, – осторожно возразил Стамп.

– Насчёт их разумности, или насчёт того, что их демон уничтожить хочет? – уточнил Суркул.

– Да цыц вы, тараторки! – я грохнул ладонью по столу. – Вот почему после встречи с вами у меня голова болеть начинает?

Увидев, что гномы открывают рот, чтобы ответить, заорал:

– Ма-а-а-алчать! Это был риторический вопрос. Ответ на него не требуется.

Я выдохнул, подтянул к себе чашку с кофе и отпил горячий напиток:

– Говоришь коротко и ты! – я ткнул пальцем в Стампа: – Чего хотите?

– Мы хотим, чтобы гномы тоже отправились за море на Великую Битву! – выпятил грудь старейшина.

– Вам это зачем, друг мой? – страдальчески спросил я, – Отправляется отборная армия. Они учатся долгие месяцы, а многие и годы стрóю, атакам и обороне. Знают, как пользоваться гранатами и арбалетами.

– Мы, гномы, – обидчиво заявил Суркул, – Тоже не абы кто! И воевать умеем не хуже вашего!

– А так, люди и лепры разобьют нечисть, о них будут баллады слагать, – принялся пояснять Стамп.

– А про гномов и строчки никто не споёт! – напыжился Суркул.

Я посмотрел в разгневанные лица гномов и вкрадчиво спросил:

– Это вы из-за песенок решили задницы свои на убой отправить?

– Почему на убой? – возмутился Стамп, – К великой победе!

– Тем более, – напомнил Суркул, – У нас с оборотнями свои давние счёты!

Я помолчал минутку, и сказал:

– Во всех балладах будут петь про гномов! Потому как именно ваше искусство, ваша самоотверженная работа помогла вооружить невероятным оружием нашу армию! Вы, можно сказать, выковали эту победу в своих горнилах!

Гномы переглянулись., Стамп почесал бороду, а Суркул проговорил медленно, будто перекатывая слова во рту:

– Гномы в горнилах своих выковали победу! – и обратился к Стампу, – А звучит!

– Звучит, – согласился старейшина. – Но сражаться мы тоже хотим! У нас пятнадцать тысяч добровольцев!

Я ещё раз тяжело вздохнул:

– На кораблях мы перевезём всего двадцать пять тысяч! Вы хотите, чтобы я высадил пятнадцать тысяч легионеров и заменил их гномами?

– Гномы вдвое меньше, – сообщил Стамп, – Потому если высадишь семь с половиной тысяч легионеров, наши добровольцы поместятся!

– Да на х… бы вы не пошли со своим предложением? – взорвался я, – Совсем уже кукухой поехали? Каждая сотня на счету. Легионеры – главная сила! А вы… строй удержите? Даже если щиты в руки возьмёте?

Стамп обидчиво надулся, а Суркул произнёс вкрадчиво:

– Кто сильнее – человек или гном?

– А кто сильнее, гном или зрож? – тут же переспросил я гнома.

Мой ответ заставил замолчать старейшину. Зрожи явно всех сильнее. Были, пока у нас не появился строй и ростовые щиты. И где потом зрожи оказались?

– Серж, – Стамп обратился ко мне по имени, что делал весьма редко. – Мы народу своему пообещали, что тоже примем участие! Добровольцы уже отобраны! Поверь, их было в несколько раз больше!

Я залпом допил кофе и подтянул к себе пепельницу. Достал трубку, и гномы тут же последовали моему примеру. Закурили молча. Пыхнули дымом. Каждый думал о своём.

– Сделаем так, – я ещё раз тяжело вздохнул: – Я дам вам один корабль. Это пятьсот человек.

– Хотя бы два, Серж? – страдальчески спросил Суркул.

– Даже не просите! – покачал я головой: – Это максимум! Будете уговаривать, и этого не дам!

– Ничего, – Стамп выдохнул облако дыма и кивнул, – Пусть будет один корабль. Но мы на него погрузим тысячу гномов! И никто уже не скажет, что гномы отсиделись, когда шла самая важная битва!

– И в балладах мы будем не просто ковать победу, но и добывать её своими клинками, – ощерился довольно Суркул.

Я махнул рукой на гномов, и спросил:

– Добровольцы ваши строй хоть держать умеют?

– Обижаешь, вашество, – довольно улыбнулся гном: – Мы по вашей методике уже год