Легенды Отрезанного Простора - Мария Токарева

такие же сети попал Хорг, возможно, не по своей воле, а просто доверился не тому кудеснику, послушал не те речи.

Что пообещали оркам Огненной Травы? Возможно, их и вовсе не спросили, нашли подходящую силу и натравили на соседей, чтобы отвлечь путешественников между мирами от изначальной цели.

Но времени на сожаления и милосердие не оставалось, и Адхи, сплевывая горькую желчь, вскинул руки, вновь погружаясь в мир черных и белых линий, умоляя Белого Дракона не наказывать его за жестокость. Загадочный наставник, впрочем, никак не проявлялся, не желал говорить с невольным учеником.

Зато магия «проколов» безропотно слушалась, и вновь Адхи взялся за незримый занавес. На этот раз он представил сразу два места: обрыв над морем, куда они с наставниками попали из-за ошибки в расчетах, и крошечный островок посреди океана возле разлома Барьера. Два-три человека там бы еще устояли, но вооруженный всадник наверняка полетел бы в темную воду.

«Это неправильно, совсем неправильно», – вздрогнул Адхи, думая, сколько погибнет лошадей. А сколько уже металось, опаленные молниями и огненной стеной!

Но потом он увидел вдалеке фигуры отца и матери. Родители сжимали луки и без остановки стреляли, перенося крылатую смерть через огненную стену, которую стремились обойти обезумевшие противники. Но враги не замечали нанесенных ран, похоже, не чувствуя боли.

Сомнений больше не осталось. Адхи резко схватился за края незримых занавесов и потянул их в разные стороны, открывая разом три или четыре прокола, дырявя и искажая пространство. Он умолял белые линии простить за дерзость. И сотни голосов подсказывали, что теперь, в эту страшную пору, ему предстоит совершить нечто иное, не просто скинуть врагов в океан, чтобы задержать их. Требовалось раз и навсегда рассеять гнет черных линий, которые не испарялись ни от огня, ни от молний, ни от взвившейся из-под земли волны, разливающейся стремительным потоком и смывающей всадников в «проколы».

Магия Офелисы тушила огненную стену, не позволяя пламени надвинуться на поселение Степных Орков, одновременно прорвавшиеся из недр струи окатывали пластинчатые доспехи врагов, делая их еще более уязвимыми для атаки молний. Возникшая бурная река опрокидывала всадников, загоняя их в бреши пространства. В это время Адхи продолжал держать края занавеса, сплетая все новые и новые «проколы»-ловушки.

Орки Огненной Травы уносились на верную смерть, но все еще не понимали, где находятся. Некоторые вскидывали мечи и уже вступали в противостояние со Степными Орками, обогнув огненную стену, но двигались неверно, не стремясь защитить себя, кидались на копья и не уклонялись от стрел. При этом в крупных фигурах, облаченных в крепкие пластинчатые доспехи, угадывались лучшие вражеские воины.

– Отец! Отец, осторожнее! – вскрикнул Адхи, когда в половине перестрела от него пронесся знакомый мощный конь с ожесточенно сражающимся всадником. Отец, похоже, тоже чувствовал неправильность нового противостояния. Он отражал удары атакующих противников, но настоящего сражения не получалось.

Одурманенные враги давили числом, устраивая свалку, но в их движениях не было ни мастерства, ни смысла. Также часть их кидалась в «проколы», кто-то неосторожно вступал в пропитанные электрическими зарядами обширные лужи, над которыми старательно трудились Офелиса и Ледор. Чигуса и Аобран перешли на точечное поражение целей, метая в них огненные шары. К счастью, нового пожара не разгоралось, потому что земля исторгала из себя новую и новую влагу.

«Если я что-нибудь не придумаю, то родные тоже могут угодить в бреши», – похолодел Адхи, желая закрыть злополучные «проколы». Когда огонь погас, два войска смешались, кинувшись друг на друга. В первых рядах неслись вождь и родители.

– Духи! С нами духи! – громко возвещал со стороны стойбища шаман Ругон, потрясая посохом. Похоже, никто в племени не видел кудесников. Возможно, к лучшему, что их принимали за духов-из-скорлупы. Но Степные Орки не собирались ждать милости от сил природы, поэтому с боевым кличем ринулись в атаку. Они не замечали, как опасно искрят бурные потолки, которыми все еще управляла Офелиса.

– Ледор, стой, ты так убьешь всех! И себя! – опасливо кинулся к другу Аобран, тряся того за плечи и выводя из ступора.

Вскоре взгляд Ледора погас, с волос постепенно сползал мох, хотя под кожей все еще переливались пульсирующие корни. Исступление кудесника отступало, и небо над полем брани вновь прояснялось. Распадалась страшная воронка темно-фиолетовых туч, больше ярко-синие вспышки не били в пропитанную влагой землю.

– Ай… как больно! Больно! Корни! Они все… все горят, – забился в руках товарища очнувшийся от собственной силы Ледор, вскоре теряя сознание. Похоже, он перешел на опасный уровень магии, пройдя свой предел. Аобран осторожно опустил друга на траву, а сам встал над ним, продолжая упрямо кидать огненные шары. Чигуса неподалеку прикрывала наставницу, не уступая старшим товарищам в мастерстве боевой магии.

Степные Орки в это время поняли, что никакой преграды больше нет, и Адхи начал серьезно опасаться за своих, поэтому спешно нащупал края «проколов» и потянул их обратно, восстанавливая целостность линий мира, старательно затворяя распахнутые врата бездны.

– В атаку! Духи с нами! – послышался знакомый густой бас вождя. За ним несся и отец с друзьями. Вместе они врезались в рассеянное по выжженной раскисшей земле войско орков Огненной Травы.

«Нет, это еще не конец. Они будут сражаться, даже не понимая, что уже мертвы», – содрогнулся Адхи, замечая, что многие уцелевшие противники выглядят тяжелоранеными, а некоторые и вовсе носятся по полю боя обугленными головнями. Черные линии могли бы заставить встать и мертвецов, если бы пожелали. Значит, надо было искать, откуда они тянутся.

Адхи закрыл глаза, предельно концентрируясь на мире линий, хотя внутри все переворачивалось от страха при мысли, что родители уже в гуще сражения с подчиненными злой магии противниками.

Но для победы предстояло понять причину заражения черными линиями. Грибница ведь тоже тянулась сперва от небольших частиц, а потом прорастала под поверхностью земли, оплетая паутиной землю и корни на многие перестрелы. Значит, и здесь существовал первый отмеченный, первый пораженный черной порчей.

Темные линии тянулись клубком запутанной шерсти, не желающей превращаться в упорядоченные нити для пряжи. Адхи закрытыми глазами смотрел на скопления черноты, под веками жгло, но он терпел, высматривая силуэты во мраке, как дозорный у края стойбища в ненастную ночь.

«Вот он! Я вижу! Вижу! Это вождь, кто же еще!» – кинулся он вперед, распахнув глаза.

– Куда ты? – донесся из-за спины взволнованный голос Аобрана.

– Стой! – приказала Офелиса и даже окатила мощной струей холодной воды. Но Адхи никого не слушал, он подпрыгнул и открыл новый «прокол», на этот раз не дверь, а узкий люк, меньше, чем слуховое оконце в подземельях у разрушенного моста. Теперь он точно видел, куда