Понравиться леди - Сьюзен Джонсон

Вскоре Ангуса уложили в постель, и миссис Битти дала ему вина с пряностями. Слуга помчался за доктором, а Джонни, как мог, утешал детей.

– Миссис Битти знает, как ставить людей на ноги, и я уже послал гонца к вашей матери, – сказал он.

– Спасибо, спасибо, – поблагодарила Джинни. – Тетя Амелия говорила, что Ангусу нужно много пить.

– Попробуем дать ему еще вина. Давай я его подержу, а ты его напоишь.

Когда Джонни осторожно приподнял голову Ангуса, глаза мальчика открылись. В них стоял ужас... пока он не увидел Джонни.

– Я хочу к маме, – прохрипел мальчик.

– Она уже едет, – прошептал Джонни. – Джинни хочет, чтобы ты попил.

Ангус послушно открыл рот, но глотал с трудом.

– Хочу к маме, – выдохнул он.

Очевидно, горло у него сильно болело. Легкие разрывал кашель. Слезы лились по воспаленным щечкам.

– Она скоро будет здесь, – снова заверил его Джонни.

Состояние мальчика немало его беспокоило: уж очень сильные хрипы тревожили тишину комнаты.

В этот момент в комнату ворвалась миссис Битти с подносом, на котором стояли дымящиеся кувшинчики, миски и чашки.

–А теперь мы сделаем все, чтобы парнишка поправился, причем очень быстро, – жизнерадостно заявила она, подходя к постели. – Твои братья и сестры тоже могут выпить горячего бульона и попробовать лимонад.

Она поставила поднос у постели.

– Что хотите сначала: сладкий лимонад или немного говяжьего бульона с ячменным хлебом?

Ее добродушие и оптимизм мгновенно изменили общее настроение. Чуть погодя дети уже дружно работали ложками, маленькому Ангусу попеременно давали по ложке бульона и лимонада, а миссис Битти развлекала его историями о гномах и привидениях.

Вскоре появился доктор с саквояжем, наполненным лекарствами, он дал мальчику настойку опия, и тот уснул. Детям тоже приготовили постели. Джинни улеглась на топчане в комнате Ангуса. А миссис Битти решила дежурить у постели больного всю ночь.

К утру Ангус дышал уже свободнее. Когда он попросил на завтрак овсяную лепешку с изюмом, его сестра просияла.

– Ему намного лучше, – прошептала она, наблюдая, как миссис Битти укладывает Ангуса в только что перестеленную постель. – Вчера он ничего не хотел есть, даже сладости, которые дала нам с собой Амелия.

– Говяжий бульон миссис Битти лечит все болезни, – улыбнулся Джонни. – Ваша мать будет довольна.

– Она очень разозлится на дядю Колтера, – поморщилась девочка. – Он противный.

– Больше он вас не потревожит.

– Ты его прогнал?!

– Не то чтобы прогнал, но думаю, прежние приказы отменили, и я не удивлюсь, если он уже едет в Лондон.

Но Джонни ошибался. В этот момент Колтер допытывался у Аргайлла о причине столь неожиданно крутого поворота с надменностью, которую Аргайлл находил весьма раздражающей.

– Почему, во имя Господа, меня так срочно вызвали из Лондона с приказом увезти детей Роксаны, если их уже освободили?

– Если вам нужно будет это знать, я сообщу, – холодно бросил Аргайлл.

– Значит, я могу вернуться в Лондон? – высокомерно осведомился Колтер, вскидывая подбородок. – Штаб Мальборо чрезвычайно занят разработкой новой кампании.

– Пока оставайтесь здесь, – сказал Аргайлл. – Вы еще можете понадобиться.

– Позвольте узнать, для чего? Обычно мне не поручают роль няньки при детях.

– Я использую вас в любой должности, какую пожелаю, Форрестер. Или вы забыли свое место?

– Нет, сэр, – с откровенной злобой ответил Колтер. – Я в вашем распоряжении, милорд.

– Попрошу вас помнить об этом! – бросил Аргайлл.

Надутый Колтер провел день, напиваясь в офицерской столовой, а когда настал вечер, направился по Ройял-Майл к Килмарнок-Хаусу, где занимал уютные покои.

Поездка от рыбацкого домика на север была неспешной, поскольку им предстояло добраться до Лонгмайра только к четырнадцатому числу. У компании было полно времени.

Робби и Роксана, окруженные всадниками, ехали медленным шагом. Стояли великолепные весенние дни, солнце пригревало, политические разногласия в Эдинбурге и Лондоне казались невероятно далекими среди этой спокойной красоты шотландских пейзажей. Роксана ехала в своем мальчишеском костюме. Ее короткие волосы отливали на солнце золотом. Она и Робби без конца обменивались счастливыми улыбками.

Едва они покинули Чевиот-Хиллз, их перехватил запыхавшийся посланец Джонни, и прежде чем он успел докончить свой невеселый отчет, Роксана послала коня в галоп. Робби немедленно последовал за ней и попробовал утешить ее, но она, взбешенная, яростно сбросила его руку. Он попытался схватиться за поводья ее лошади, чтобы остановить ее и поговорить.

– Прочь! – закричала она, ударив его хлыстом. – Я не хочу тебя видеть!

Она подстегнула коня и поскакала вперед, но Робби догнал ее и убедил остановиться.

Что мог сказать ей Робби? Чем мог унять ее страхи и угрызения совести? Она не знала, какова судьба ее детей. Где они? Напуганы ли? У кого сейчас находятся? Она винила себя за то, что не была с ними в тяжелый момент их жизни. А по мере того как шло время, стала винить Робби за то, что он подверг ее такому испытанию.

Женщине никогда не стоит безоглядно влюбляться, потому что мужчины всегда разбавляют чистоту этого чувства своей потребностью во власти или желанием взять верх над соперником, неизменным стремлением захватить и победить любой ценой. Ей следовало бы давно усвоить этот урок и не поддаваться желанию быть с Робби. Она остерегала себя в те моменты просветления, когда Робби Карр не держал ее в своих объятиях, но если из-за него что-то случится с детьми, она никогда не простит себя. Никогда!

– Прошу тебя, Господи, – молилась она, – пожалуйста, спаси моих детей!

Письмо Джонни было написано сразу после разговора с Амелией. Он уверял Роксану, что детям ничего не грозит. Однако дорога была так длинна, что тревоги Роксаны росли, как и неприязнь к Робби. Только веселый гомон в доме Джонни принес ей облегчение. Взлетев по ступенькам, она бросилась на звуки знакомого шума.

Ворвалась в спальню и увидела всех ребятишек, собравшихся вокруг Ангуса. Восторженные вопли приветствовали ее. Смеясь и плача, Роксана кинулась к детям. Ангус сидел на постели и ел пудинг.

– Твой любимый, мама! – сказал он матери и протянул ей тарелку. – Яблочный!

Улыбаясь сквозь слезы, Роксана обняла свой маленький выводок, безуспешно пытаясь разобрать, кто и что хочет сказать, поскольку все болтали одновременно, излагая историю их похищения и болезни Ангуса.

Она обняла всех детей сразу и, приблизившись к постели, поцеловала младшенького.