Чуйка - Михаил Павлович Николаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А чем циклопы занимаются и в чём наш интерес в этом мире? – спросил Степан.
– Круг их занятий можно охарактеризовать буквально одной фразой: животноводство, собирательство, медицина. Ремёсла развиты очень слабо. Не первобытный уровень, конечно, но и не выше раннего средневековья. Гончарное производство посуды, прядение шерстяных нитей и вязка одежды, самая простейшая деревообработка, сыроварение. Единственное, в чём они нас обгоняют, это уровень медицины. Правда, исключительно народной медицины. Корешки-порошки всякие, отвары, заговоры. Вроде бы примитив, но действует это всё куда мощнее и эффективнее лучших разработок наших фармацевтов. Рассасываются злокачественные опухоли, исчезают метастазы, усиливается регенерация тканей. Вот в этом и заключается наш интерес.
– И что, наши химики не смогли воспроизвести эти порошки?
– Если бы всё было так просто! Химический состав воспроизводили в точности, а эффективность при этом оказывалась нулевой.
– То есть возможен только обмен, причём далеко не в промышленных масштабах?
– Именно.
– А на что наши меняли эти порошки?
– Корень женьшеня. Там ничего подобного не растёт.
– Понятно, а какой у них там строй?
– В нашем понимании – никакого. Циклопы – закоренелые индивидуалисты. Там даже семей нормальных нет. Встречаются на период от нескольких дней до месяца, потом разбегаются. Никаких забот, ответственности, помощи. Через десять месяцев мамаша производит на свет ребёнка. Далеко не во всех случаях, кстати. Часто бывают выкидыши. И лет до двенадцати кормит его. А дальше – сам. Если выживет и найдёт себе какое-нибудь занятие, то спокойно проживёт примерно до ста пятидесяти. Потом быстрая старость и смерть.
– Деньги там есть какие-нибудь?
– Никаких. Только бартер. Климат там, где живут циклопы, мягкий, в других местах они просто не селятся, плотность населения маленькая, запросы у них тоже низкие. Поэтому прогресса как такового просто нет.
– А пограничники там есть?
– Откуда и, главное, зачем? Для создания общепланетной Погранслужбы там вообще нет шансов. Она там просто не требуется. Во-первых, циклопы глубоко асоциальные существа. Во-вторых, они никому не нужны. В-третьих, проникшие через границу нарушители практически не имеют шансов выиграть противостояние с циклопом. Тамошний портал не пропускает не только электронику, но и огнестрельное оружие, а с холодным там делать нечего. Против лома (в данном случае здоровенной дубины) не котируются ни меч, ни сабля. А метательное оружие циклоп либо перехватит в воздухе, либо просто уклонится от него в сторону. Они очень быстрые. Есть ещё вопросы?
– Пока нет, может, по ходу ещё что-нибудь всплывёт.
– Думайте, только не долго. А я вам пока расскажу об особенностях зрения и слуха циклопов.
Спустя полтора часа Степан беседовал с профессором артефактологии (за пределами заставы – археологии) Соломоном Марковичем Рацем. Профессор выглядел лет на девяносто с хвостиком, но был подвижным, как шарик ртути, и таким же быстрым на язык.
– Молодой человек, что вы знаете об артефактах? – спросил профессор настолько буднично, как будто интересовался редкой породой собак или аквариумных рыбок.
– Немного. Из одного в меня стреляли, как из гиперболоида, потом я точно таким же открывал консервную банку, второй делал невидимым нападавшего на меня человека, третий артефакт позволил телепортироваться другому человеку. Ещё три, пока непонятного для меня назначения, сейчас лежат у меня в кармане.
– Очень хорошо, – обрадовался профессор. – Значит, вы понимаете, что они могут быть оружием, инструментами, транспортными и маскировочными средствами. И не считаете эти предметы волшебными.
– Конечно, не считаю! Я уже успел кое-что почитать и знаю, что слово «артефакт» является составным из двух латинских слов «arte» (искусственный) и «factus» (сделанный). Соответственно, вместе получается «искусственно сделанный», то есть не созданный божественной волей или магией и не природный.
– Совсем хорошо. Тогда у меня к вам третий вопрос: кем созданный?
– Какой-то внеземной цивилизацией, стоящей выше нас на пути технологического развития. Согласно третьему закона Кларка, любая достаточно развитая технология неотличима от магии.
– Отлично, молодой человек, за теорию вам уже сейчас можно ставить зачёт. А теперь перейдём к практике. Показывайте, что там у вас в кармане. Так. Вот это знаменитая тюбетейка Веселаго, создающая вокруг объекта среду с отрицательным коэффициентом преломления. Артефакт достаточно широко распространённый, активно используется и нами и контрабандистами. Недостатков у него всего два: тюбетейка рассчитана только на одно применение и работает в достаточно узком диапазоне электромагнитных волн – видимый свет и прилегающая часть инфракрасной области. Время действия устройства практически не ограничено, но любой разрыв контакта с объектом приводит к необратимой деструкции. Я вам рекомендую пришить вот сюда тесёмочки, которые можно будет завязать на подбородке. Иначе при резких движениях тюбетейка может соскочить. В дополнение к вашей тюбетейке я могу выдать ещё две.
– А почему Веселаго, он что, изготовил эту тюбетейку?
– Нет, у нас пока ничего подобного не делают. Веселаго теоретически обосновал возможность существования метаматериалов, у которых отрицательными одновременно являются диэлектрическая проницаемость и магнитная восприимчивость. Это позволит получить отрицательный коэффициент преломления. В результате световые лучи будут огибать объект, делая его невидимым для наблюдателя.
– Спасибо за подробное пояснение, но я не физик и почти ничего из него не понял.
– Я тоже не физик, по основной профессии вообще археолог, поэтому далеко не всё понимаю в принципах формирования невидимости. Нам с вами совсем не обязательно знать, как именно работает тот или иной артефакт. Но вот его возможности мы знать обязаны.
– Соломон Маркович, а многоразовых шапок-невидимок не существует?
– Естественно, существуют. Например, шлем грай, которым Персей пользовался. Это значительно более мощный артефакт, который работает в чрезвычайно
