Чуйка - Михаил Павлович Николаев

бездонное, в нём не росли деревья, почти не было кочек, а плавучие островки травы и ряска чередовались с чёрными бочагами. Болото окружало островок по всему периметру. Лишь с той стороны, откуда пришёл Степан, пологий берег подступал непосредственно к туманной полосе. Другого пути с островка не было. Для любого, кто оказался бы тут без пропуска.

У Степана пропуск имелся, и он, не теряя напрасно времени, переломил его пополам.

В мире циклопов островок оказался почти таким же, как в предыдущем, только заросшим кустарником, и не было на его краю никакого тумана, а вот местность вокруг претерпела существенные метаморфозы. Болото никуда не делось, но имело совсем другой вид. Пропали бездонные бочаги с чёрной водой, тут и там из воды поднимались деревья. Редкие невысокие сосны выглядели болезненно, но они на чём-то росли, а значит, твёрдое дно было совсем недалеко. Поверхность местами поросла травой, напоминающей осоку. Между этими «полянками» располагались отдельные кочки, окружённые плотным ковром ряски. По такому болоту можно было ходить, хоть и осторожно, прощупывая дно шестом, обходя «окна» ряски и стараясь наступать на кочки или травяной покров островков.

Погода стояла летняя. Тёплая, но не жаркая. Солнце, практически ничем не отличающееся от земного, неторопливо дефилировало по прозрачной голубизне небосвода, на котором не было заметно ни единого облачка.

На востоке, примерно в километре от островка, местность поднималась, и сосняк становился зеленее и гуще. За лесом начинались пологие, заросшие густой травой склоны предгорий, за которыми сплошной стеной громоздились горы. Невысокие, на глаз метров пятьсот, может быть, восемьсот, но не сопки, а именно горы. Скалистые, практически лишённые травяного покрова, покрытые кустарниками только в распадках.

Когда Степан включил пеленгатор, стрелка указала на одну из гор. Она не колебалась. Это означало, что оба маячка располагались рядом друг с другом или поблизости находился только один из них.

Степан приготовил шест и совсем уже собрался двигаться в сторону гор напрямик, но в этот момент, впервые за сегодняшний день, дала о себе знать чуйка. Она категорически возражала против выбранного направления, предупреждая о наличии на пути серьёзной опасности. Похоже, что Степана там ждали, причём вовсе не для того, чтобы обнять и расцеловать. Это больше всего напоминало классическую засаду, поэтому Степан, по примеру всех нормальных героев, двинулся в обход, взяв за ориентир острый пик, возвышающийся существенно левее ранее намеченного маршрута.

Болото было вполне проходимым и в этом направлении. Кое-где на островках желтели ягоды, напоминающие земную морошку. Степан попробовал – вкусно. Ягоды буквально таяли во рту, но казались слегка кисловатыми. Путь предстоял неблизкий, а наскоро проглоченный обед остался в далёком прошлом, поэтому Степан, проходя через островки с наиболее обильными россыпями, иногда останавливался и бросал в рот несколько горстей самых спелых ягод. Подумал даже над тем, чтобы набрать ягод для Ольги, но быстро отказался от этой идеи, потому что никакой жёсткой тары с собой не захватил, а в полиэтиленовом пакете они бы подавились и быстро превратились в малопривлекательную кашу.

Вскоре болото кончилось, и под ногами появилась твёрдая почва. Степан сложил шест и спрятал его в кошель. Очень удачная тара. Почему всё туда помещается, в принципе понятно – другое число измерений, а вот отчего вес предметов абсолютно не ощущается – не ясно. Степан решил по возвращении спросить об этом у Соломона Марковича. Старикан ему очень понравился – не имел никаких тараканов в голове, объяснял всё быстро и чётко, без всякой нудятины. А ещё Степану было интересно: сколько Рацу лет на самом деле? Что дюже древний, видно не только по лицу и седой шевелюре, но даже по костюму-тройке. Так профессура вроде бы ещё при Сталине одевалась.

Теперь ему нужно было определиться с дальнейшим маршрутом. Можно было идти лесом вдоль луговины, но это Степана не слишком привлекало, так как имелась вероятность встретиться с поджидавшими его циклопами. Если пойти напрямик через луг, то тебя увидят издали. А вот пробраться к горам по ложбинке, в которой течёт ручей, дольше, но значительно безопаснее. Дальше можно двигаться по верхней границе предгорий у самого подножия горной цепи прямо до нужной горушки – с конечной точкой маршрута Степан, благодаря двум пеленгациям с разных направлений, уже определился. Там примерно на половине высоты, скорее всего, имеется пещера. Отсюда её не было видно даже в монокуляр, слишком далеко, но примерное место входа уже вычислено. Напившись из ручья холодной прозрачной воды, Степан продолжил путь, медленно поднимаясь к предгорьям.

Спустя полчаса луг кончился. Теперь Степана со всех сторон окружало скопище валунов, перемежающихся с поросшими кустарниками скальными выступами, и он повернул вправо. Обычному человеку путь по такой местности был бы очень неудобен, так как существовала совсем не гипотетическая вероятность поскользнуться на гладких наклонных поверхностях и сломать себе что-нибудь. В общем, больше времени раздумываешь над тем, куда поставить ногу, чем собственно идёшь. У Степана всё было иначе. Он шёл размеренным упругим шагом, не задумываясь, перепрыгивал через трещины, иногда помогал себе руками. Тело двигалось на автомате, инстинктивно выбирая, куда надо шагнуть и с какой силой оттолкнуться перед прыжком, позволяя своему хозяину непрерывно контролировать окружающую обстановку. Он мог так передвигаться часами, но иногда останавливался, чтобы обозреть местность в монокуляр. При этом за всё время пути так и не увидел ни одного циклопа. Похоже, что их тут было совсем немного. А вот отары овец видел трижды. Изобилие сочной травы и отсутствие хищников позволяло им пастись вполне самостоятельно, без какого-либо присмотра.

Подойдя к нужной ему горе, Степан осмотрел крутые склоны. Забираться наверх он решил немного левее по распадку, выходившему прямо к террасе, на которой, по его предположению, находился вход в пещеру. Прежде чем подниматься на гору, Степан переобулся. Болотники – хорошая обувь, но для лазанья по горам она категорически не подходит. Тут нужны специальные альпинистские ботинки с твёрдой подошвой и рантом для крепления кошек, которыми Степан своевременно не озаботился. Но он захватил с собой берцы. Теперь сапоги отправились в кошель, а берцы – на ноги.

Сначала он лез на кручу, лишь изредка пуская в дело руки, потом, добравшись до особенно крутой стенки, достал крюк. Втыкая его в глубокие узкие трещины, он подтягивался, находил на крохотных малозаметных выступах опору для ног, цеплялся левой рукой за неровности камня и переносил вверх правую руку с крюком. В одном месте опоры для ног вообще не имелось, и Степан вынужден был прервать подъём, чтобы забить в трещины скальные крюки. Этот момент