Зимняя охота короля - Василий Доконт

Огаста расхохоталась в голос, рассмеялась и Сальва. Сула, глядя на них, сдерживалась, сдерживалась, но не сдержалась. Тяжело, со стонами и вздохами, стала давиться болезненным смехом, умоляя своих подруг:

— Ой, девочки… ой, прекратите… ой, больно как… Ну, пожалуйста… Огаста… Сальва… ой, не могу…

Отсмеялись, начали делиться с Сулой новостями. Новостей было не много, но разговор получился долгий — как новости рассказывать. Если по каждому поводу восклицать, да обмениваться мнениями, да красиво молчать в нужных местах, да всё говорить с чувством, с восторгом, с радостью… Как же долгому разговору не быть?

— Почему вы здесь, со мной? Рота где-то рядом? — удивилась Сула. За болью от раны, да, и из-за переживания по поводу неожиданного с Илорином объяснения, она не заметила, не обратила внимания на категорический приказ капитана Хобарту: всех девиц оставить в обители.

Мало того, полусотня водяных разбила свои палатки у самых стен приюта Матушки — как для охраны ротных санитарок, а, заодно, и самой обители от мародёров, так и для предотвращения побега Огасты с Сальвой обратно в роту. Сальва была не прочь сбежать — она скучала по Яктуку, и сбежала бы, хотя бы в пику полусотне охраны, но Огаста не поддержала её. Жена Тахата всё ещё страдала от совершённого убийства, да и неприятность с Сулой заставила Огасту по-новому взглянуть на свою службу в армии. Права, права настоятельница: место женщины — у домашнего очага да у детской кроватки. Никак не на поле боя. Женщина призвана давать жизнь, а не отнимать… Нет, Огаста не испугалась, и не утратила веру в полезность своей санитарной работы. Она, как и недавно Илорин, просто лишилась изрядной доли детского романтизма, когда все подвиги легки и бесплатны. Кончилась для неё игра в героиню… Это и попыталась Огаста объяснить своим подругам:

— Ни один из наших мужей не станет лёгкой добычей, пусть и для самого Разрушителя. А мы, зная это, постоянно мучаемся страхами за их здоровье, за их жизнь… Вы представляете, как сильно переживают они оттого, что мы где-то рядом и абсолютно беззащитны…

— Но ты же смогла защитить нас с Сулой!

— И теперь вижу разрезанное горло каждый раз, когда закрою глаза… Мой Тахат любит меня, и я не хочу, чтобы он разрывался между своим воинским долгом и желанием защитить только одну меня. Такая неуверенность может стоить ему жизни… А, может быть, и всем нам…

— Будто он у тебя ротой командует! Сравнила своего Тахата с моим Яктуком! — возмутилась Сальва.

— Не забывайте, что главный здесь — Илорин! — не смолчала и Сула.

— Вот об этом я и говорю, — Огаста совершенно не обиделась. — Тахату они не соперники — ему вообще в Соргоне равных нет… Ну, может быть, Тусон… или Довер… Но я не это хотела сказать… Как только буду уверена, что нас с Тахатом станет больше, вернусь в Раттанар, или здесь где-нибудь отыщу надёжное место, чтобы ни мне, ни ребёнку — никакой угрозы… чтобы выносить без помех… Даже представить себе не могу, что меня вот так — как Сулу, а я — беременна…

— Просчитала уже! Вот и видно сразу, что ты — купчиха!

— Баронесса недоделанная!

— Девочки, не ссорьтесь… Мне тоже страшно думать, что могло всё случиться и так… Всё-таки у незамужней женщины есть свои преимущества — хоть ребёнку ничего не угрожает, если нет его, ребёнка…

— Ну, незамужняя ты уже недолго будешь… Какой восхитительный роман…

— Да-да, и объяснение на поле боя… Счастливая ты, Сула…

— Вам ли мне завидовать, с вашими-то мужьями: красавцы, герои, гордость Раттанара, можно сказать…

Дальше пошёл совсем уже девичий щебет, полный вздохов, восхищения и жутких девичьих тайн…

История с обозом заставила Илорина принять меры для предотвращения подобных случаев впредь. Местным формированиям он поручил работу дорожных патрулей — там, где таковых не осталось. Всех добровольцев, имеющих коней, и свободных от охраны населённых пунктов и патрулирования дорог, капитан объединил в кавалерийскую группу под командой Куперса. Безлошадными — усилил роту Водяного, доведя её численность почти до двух тысяч бойцов. Куперса из подчинения Яктука Илорин не вывел:

— Вы, лейтенант, по-прежнему командуете и конницей тоже. Только пусть она держится в тылу между нашими отрядами, чтобы поспеть на выручку мне или вам. Пока всё идёт гладко, — капитан суеверно постучал по столешнице, чтобы не сглазить. — Но ожидать можно всего. Вот и король в своём письме предостерегает нас от поспешных и необдуманных действий. Как ни крути, а мы пока ещё не на своей земле.

— Дело за малым — за присягой королю. Нам в Раттанаре нигде не были так рады, как здесь… — Яктук помолчал недолго. — И спасибо за девчонок: сам бы я ни за что с ними не сладил. Предлог бы, какой найти — отправить их по домам…

— Когда будет время посетить обитель, лейтенант, побеседуйте со жрицами Матушки: может быть, есть уже предлог, хотя бы у одной есть. А сумеем отослать одну, с ней и остальных отправим, заодно.

— Я тоже на это надеюсь. Как и Тахат. Как, наверное, и вся рота — после ранения Сулы… Не завидую я пустоголовым, до которых водяные дотянутся… Вот только где их, пустоголовых, найдёшь теперь? — Яктук явно был разочарован отсутствием перспективы скорого сражения: движение роты Водяного на Аквиннар Илорин решил приостановить, опасаясь сильно растягивать свою маленькую армию по территории чужого королевства.

Главную задачу кампании капитан видел во взятии столицы Эрфуртара, и никто не оспаривал разумности этого шага. Рота Водяного прикрывала левый фланг продвигающихся к Эрфурту стражей, медленно осваивая населённые пункты вдоль Аквиннарской дороги. Вместе с тем, рота защищала уже освобождённые эрфуртарские земли от возможного нападения на них мятежных баронов и прочих союзников Разрушителя. Чего враги, собственно, делать не спешили.

До Эрфурта Илорину оставался всего лишь один эрфуртарский дневной переход — не день езды, а именно дневной переход, та норма расстояния, которую стражи преодолевали в день по земле Эрфуртара. Задержки на митинги и встречи с населением не прекращались, иначе давно уже раттанарцы стояли бы под стенами столицы. Да и сейчас до неё было рукой подать: два часа езды, от силы — и столица у ног раттанарцев. Но сдерживался Илорин, не торопился — сведения из города были неточны и, зачастую, недостоверны. Ахваз с ног сбился, проверяя каждое слово случайных информаторов из числа сбежавших от самозваного короля Хервара подданных. Но пока ещё никак не удавалось определить, какие войска защищают Эрфурт. Даже выяснить, там ли сам Хервар, и то не смогли.